Танков и зрелищ

Судя по всему, министр обороны России Сергей Шойгу большой поклонник зимних видов спорта. В частности — биатлона. Потому что именно ему принадлежит идея нечто подобное внедрить в армии. Но не только в возрождающихся после сердюковских реформ спортивных ротах — осваивать биатлон предложено российским танкистам. По мнению Шойгу, зрелищное и азартное мероприятие будет служить повышению престижа службы, повышение воинского мастерства определению лучших танковых экипажей.

Правила таковы. Танк — Т-72Б. Дистанция — 18 километров с естественными и искусственными преградами. Каждая боевая машина на скорость должна преодолеть три рубежа. На первом - стрельба ракетным снарядом по мишени (танк противника) на удалении в полтора километра. На втором мишень, изображающую расчет противотанкового гранатомета, необходимо поразить из зенитного пулемета НСВТ с дистанции 1,2 километра. На третьем — огонь тремя артиллерийскими снарядами в движении. Промах грозит штрафным кругом в 500 лишних метров.

Первые соревнования уже прошли в военных округах. Более того. Состязания приобретают столь широкий международный размах, что впору помечтать о грядущем чемпионате мира. Во всяком случае, во вторник начальник главного управления боевой подготовки Вооруженных Сил РФ генерал-лейтенант Иван Бувальцев заявил, что 17 августа в подмосковном Алабино состоятся соревнования по танковому биатлону, в котором вместе с нашими солдатами и офицерами примут участие их армянские, белорусские и казахстанские коллеги. Говорят, новым видом то ли спорта, то ли боевой подготовки заинтересовались в Монголии. Вроде бы, на будущих год в Алабино собираются приехать даже американцы.

Относительно монголов — верю. А про американцев — как-то сомнительно. Потому что в НАТО с 1963 года проводились подобные состязания для танкистов. Назывались Canadian Army Trophy и гремели в Западной Германии. Но в 1989 году эту лавочку Североатлантический альянс прикрыл. Дорого и неэффективно.

А вот на российских полигонах, никогда не видавших ничего подобного, зрелище и вправду впечатляющее. На дистанцию выходят четыре танка. Каждый заранее ярко перекрашен. Один в красный цвет, другой — в желтый, третий — в синий, четвертый — в зеленый. Перед стартом экипажи и собравшихся на наблюдательной вышке «разогревают» танцоры. Впору принимать ставки, как на ипподроме. А потом все тонет в реве двигателей и грохоте пушек и пулеметов.

Как к этому отнестись? Пока из войск в прессу доносятся лишь восторженные отклики больших начальников: зрелищно, азартно, нескучно. Кое-кто считает, что такое впору показывать по телевизору — рейтинг обеспечен! Этот официозный «одобрямс» неудивителен, если учесть, что идея принадлежит самому министру обороны. И все же, насколько совместимы подобное шоу и реальная боевая подготовка? Не подменяем ли веселым танковым биатлоном приобретение навыков, необходимых в реальном бою?

Именно — подменяем. Так считает, например, генерал-майор запаса Сергей Канчуков, бывший начальник разведки Сибирского военного округа. Свои аргументы он изложил в «Живом журнале». Вот они:

«Давайте коротко остановимся на некоторых моментах. Сначала, что нам предлагают, выдавая снова за «ноу-хау»? Нам предлагают выполнить обыкновенное упражнение, которое давно и окончательно устарело, как идеологически, так и практически. Только увеличивая дистанцию пробега между показами целей на рубежах, без всякой практической пользы.

Далее, нам предлагают разнести цели по этапам, искусственно создав облегчение для экипажа, так как он будет знать последовательность (всего три варианта — в лучшем случае) показа целей, а значит и последовательность действий. Это с одной стороны. С другой, — дистанции, по которым нужно вести огонь из танковой пушки, не соответствуют реалиям.

Так, все основные боевые танки США, Германии, Китая имеют эффективную дальность стрельбы 2500−3000 метров. А нам предлагают стрелять с 1800 метров. То есть — уменьшать дальность, вместо ее увеличения. Такой подход не позволяет обучить наводчика и командира вести действительно эффективную дуэль с бронеобъектами.

Здесь нужно в обязательном порядке учить стрелять КУВ (комплекс управляемого вооружения — ред.) «Рефлекс-М» с ТУР (танковой управляемой ракетой — ред.) «Инвар» и «Инвар-М». Если не стрелять этим комплексом на широко разрекламированных соревнованиях, то когда же тогда ими учиться стрелять? На пальцах не научишь, несмотря на значительную дороговизну этой «игрушки».

Следующий момент связан с самой организацией боя (показом целей) да и самими целями. Они взяты не просто из прошлого столетия, а из такой древности, что стыдно писать. Стыдно напоминать, что расчета противотанкового гранатомета не существует в природе (посмотрите массу видео со способами применения ПТУР (противотанковая управляемая ракета — ред.) и РПГ (ручной противотанковый гранатомет — ред.) в Сирии). Это где можно увидеть группу пехоты и расчет РПГ в виде самоубийц, бросающихся на танки? Да самая эффективная стрельба будет максимум с 200 метров для РПГ и с 1000 метров для ПТУР! Но эти цели будут так замаскированы (в обороне, в городе), что разглядеть их на возвышающихся брустверах и строго по курсу движения танка, не будет никакой возможности.

Ну и шедевр: НСВТ против ПТУР! За это нужно ставить бюст на родине героя! ПТУР нужно уничтожать орудием и гарантированно, так как это самая опасная цель. Понимаю, если бы с НСВТ нужно было поражать вертолет или ракету, выпущенную с него — тогда это действительно полезный элемент.

Итак, констатируем: это старое упражнение, несоответствующее реалиям современного боя и не позволяющее экипажу учиться тому, что необходимо на войне.

Для понимания всей глубины пропасти, в которую скатилась наша армия с такими предложениями, давайте посмотрим: а каким будет настоящий бой с применением танков в крупномасштабной войне?

Первое: противник, который развяжет крупномасштабную войну, будет превосходить нас по большинству показателей: по разведке всех видов, по составу и организации соединений, по количеству бронетехники, включая танки. Еще — подавляющее превосходство в противотанковых вертолетах и боевой авиации. Не говоря уже о боевом опыте, обученности и обеспеченности личного состава современным вооружением.

Второе: сам бой будет характеризоваться воздействием по нашим войскам всеми огневыми и ударными средствами с максимальных дистанций. Так, наш бедный танк, который участвует в новой русской забаве «танковый биатлон», сначала будет вскрыт космической разведкой, затем воздушной разведкой с применением БПЛА (беспилотных летательных аппаратов — ред.) Потом по нему нанесет удар авиация с использованием управляемых бомб и ракет с дальности 45−90 километров. Затем за танком будут охотиться противотанковые вертолеты с дистанции от 8 километров. Если экипажу на всех кругах этого, реального «танкового биатлона», посчастливится, — его ждет дальнобойная артиллерия с корректируемыми и управляемыми боеприпасами где-то с дальности до 30 километров.

Третье: только после такого «теплого» приема наш танк может вести борьбу с танком противника и его пушкой, эффективно стреляющей на 3000 метров.

Четвертое: применение танков нецелесообразно без пехоты. А значит, совместно с нашим танком должно действовать как минимум мотострелковое отделение. А то и взвод на тяжелых БМП, которых у нас нет пока в природе.

Пятое: современный бой потребует от экипажа не ускоренного перемещения по открытой местности (от ПТУР не убежишь!), а поиска оптимального маршрута движения. Современный бой — это групповой бой всех средств. И артиллерии, и ПВО, и авиации, и танков и пехоты. Им нужно управлять, отдавать указания, принимать решения, руководить огнем и маневром.

Шестое: бой в городе или в населенном пункте, как основном очаге сопротивления в любом военном конфликте, требует и особого подхода. Здесь не нужна скорость движения. Нужна тактика и расчет, основанный на данных разведки и наличия укрытий.

Седьмое и основное: в современном бою основную роль будет играть умение командира боевой машины или подразделения руководить целым комплексом вооружений. А именно: вызывать и корректировать удары авиации и артиллерии, наводить ударные вертолеты на цели, выявленные в ходе выдвижения или скрытого расположения в засаде. Нужно выбирать приоритеты в уничтожении целей (при их значительном насыщении на мишенном поле и разнообразии вариантов показа), организовывать скрытое перемещение или бросок под прикрытием огня артиллерии, идти за огневым валом (что никогда сейчас не практикуется), прикрывать действия соседних машин, управлять действиями пехоты. И решать одновременно еще целый комплекс других важных задач, включая получение информации и доклад обстановки.

Таким образом, мы видим, что современный бой, даже в такой упрощенной форме, которая мною описана, не соответствует предлагаемому способу повышения результативности боевой подготовки, основанном на новой русской забаве — «танковом биатлоне». На самом деле это является дальнейшим, скрытым за популистскими лозунгами, развалом армии под новые фанфары. Причины такого положения очевидны. Это итог реформ Сердюкова-Макарова с засильем непрофессионалов. В том числе и среди советников Верховного".

Написано это не вчера. Реакции со стороны Минобороны — ноль. Никто даже не собирается затевать дискуссию — а зачем нам танковый биатлон? Только затем, чтобы потешить неуемного креативщика Шойгу? Кто-нибудь считал, в какую копеечку влетит армии эта бесцельная, хотя и зрелищная трата денег, боеприпасов, топлива, моторесурса?

Нет ответа. Зато генерал-лейтенат Иван Бувальцев с восторгом сообщил, что, оказывается, Вооруженные силы пошли много дальше, чем придумал их министр. Как выяснилось, у нас теперь существует и лётный биатлон. Соревнования по нему в нынешнем году уже состоялись на полигоне под Воронежем. Участвовали летчики-штурмовики, истребители и вертолетчики.

Судя по всему, дело за моряками-подводниками. Для их биатлона, подойдет, например, Арктика. Жаль Шойгу не увидит. Глубоковато.

Фото: сайт Министерства обороны РФ