Короткая память Навального

Предвыборный бенефис Алексея Навального полностью затмил новый виток политических репрессий, связанных с провокацией спецслужб 6 мая 2012 года и направленных на устрашение всех недостаточно восторженно относящихся к нынешней власти людей, не находящихся под защитой либерального клана и его зарубежных покровителей.

Почему сам Навальный не выступает активно в защиту жертв 6 мая (включая осужденных за «участие в массовых беспорядках», которые, считаю, с юридической точки зрения отсутствовали) — его дело. Возможно, это часть заключенного им соглашения с властью, возможно, он рассматривает их как своих конкурентов, — а может быть, по-честному забыл о них.

Для нас не это важно.

Важно, что об этих людях вслед за Навальным забыли и практически все остальные.

Это нормальный феномен для политики: с одной стороны, либеральный клан рассматривает «идеологически чуждых» для него, как обычное пушечное мясо, которое нужно взбадривать или ободрять, но совсем не нужно помнить и тем более защищать. С другой — он не слишком жалует и исполнителей из собственных рядов, нужда в которых по тем или иным причинам отпала.

Ну, кто вспомнит сегодня звонкую Чирикову, еще недавно почти столь же популярную, что и Навальный?

Что с ней случилось? Отчего забыли? Вроде, где-то как-то сказала что-то «не то», не понравившееся бонзам либерального клана, — а может, и нет.

Но факт остается: как классно смотрелась бы она, уже про-шедшая обкатку в Химках, на выборах Воробьева губернатором Подмосковья! Какую интригу могла внести бы в эту унылую карусель, как выгодно отличалась бы она — яркая и притом умеющая быть солидной женщина, отнюдь не вертихвостка, — от остальных унылых и не отличимых друг от друга участников избирательного фарса!

Она смогла бы поработать на легитимацию Воробьева отнюдь не хуже, чем Навальный — на легитимацию Собянина… Но либеральная тусовка предпочла Гудкова, который просто по своей природе не является публичным политиком.

Возможно, Воробьев, в отличие от Собянина, настолько слаб, что не способен выдержать даже отдаленного намека на хоть какую-то конкуренцию, и ему не по силам даже Чирикова?

Но и это не повод забыть о ней: в конце концов, она могла бы поддержать Навального, а ее вычеркнули из политики. Будем надеяться, на время.

Однако чуть раньше — и значительно менее гуманным образом — из политики вычеркнули и многих других, которых либеральный клан в силу их не либеральных взглядов рассматривает как простую обслугу, которую можно менять, как перчатки, и которой нельзя позволять выходить к «чистой» публике, за пределы комнаты для слуг.

Символом этих людей является Удальцов.

В отличие от Навального, он пока не осужден, — и, опять-таки в отличие от него, он не был допущен к выборам в Москве: либеральному клану не нужны конкуренты, — и власть помогает в этом своим партнерам.

Говоря об Удальцове, думаю, следует понимать: его судят, по всей видимости, не за неуклюжее покушение на мошенничество в отношении представителя враждебного в тот момент России государства (если бы Таргамадзе «развел на деньги» офицер ФСБ, он мог бы рассчитывать на справедливое поощрение), но за попытку сорвать провокацию спецслужб 6 мая. Провокацию, приведшую к фактическому срыву инаугурации президента Путина, когда он въезжал в пустой, полностью «зачищенный» город.

Стоит напомнить: 6 мая «правоохранительные» органы внезапно, не то что без согласования, но даже без оповещения в несколько раз сократили пространство, отведенное для проведения митинга оппозиции на Болотной площади.

Основная часть пространства, отведенного для митинга, была отсечена шеренгой ОМОНовцев в одного человека, за которой стояла такая же жидкая, символическая, в одного человека шеренга солдат-срочников внутренних войск. Это ограждение своей слабостью будто приглашало к прорыву, — при том, что законная граница митинга, Большой Каменный мост, была перегорожена уже по-честному, баррикадой из поливальных машин.

ОМОНу не были розданы щиты, наиболее эффективные для сдерживания толпы, что спровоцировало его на применение дубинок и, соответственно, максимальное обострение конфликта.

Что страшного сделал Удальцов?

Он сажал людей на асфальт перед рядом ОМОНовцев.

Это идиотизм с любой точки зрения, кроме одной: сидящий на земле человек не может пойти на прорыв.

И даже когда прорыв уже начался, Удальцов — это видно, по крайней мере, на одном из выложенных в Рунете видео — не то что не возглавлял или организовывал прорыв, но даже пытался его остановить.

Считаю, Удальцов пытался сорвать провокацию спецслужб против Путина, — и в этом заключается его реальная вина.

Как должна была развиваться ситуация 6 мая с точки зрения МВД, заинтересованного в минимизации скандала и огласки?

Очень просто: пусть болтуны выговорятся. До 19:30 (официальное время окончания митинга) они могут творить что угодно в рамках закона и общественной морали (в том числе сидеть на земле — большой привет «охренителям», не докурившим Уголовный кодекс и на голубом глазу обвиняющим Удальцова в «попытке сидячей забастовки»). После этого им вежливо намекают на желательность ухода, не предпринимая никаких действий и лишь точечно выхватывая из толпы провокаторов или просто агрессивных людей (например, кидающих камни). Таких будет не более полусотни, ибо устраивающих драки и запаливающих файеры внутри толпы успокаивают сами активисты протеста и оперативники в штатском, — эта система отлажена и вполне надежна.

После этого большинство участников митинга постепенно расходится, и лишь наиболее активные начинают устанавливать палатки. Их будет не очень много, — напомню, что и 6 мая активная молодежь поехала на Болотную в основном после того, как социальные сети облетела весть о «заварухе».

Нет заварухи — нет и путающих борьбу за гражданские и политические права с желанием «помахаться».

Палаточный лагерь развертывается, обматывается антипутинскими лозунгами и становится мечтой для корреспондента, — пока не стемнеет, ибо в темноте ничего не видно. Ночью холодает, и часть активистов расползается по домам погреться.

И часа в четыре утра, когда утомленный своим подвигом и пивком народ только уснул после задушевных разговоров у костерка, его слепят прожекторами и аккуратно собирают в автозаки. Будет задержано больше сотни, но намного меньше, чем во время многодневного сафари в центре Москвы, — а общественный резонанс будет на порядок слабее. И каждую помятую травинку задержанные оплатят в трехкратном размере.

И на инаугурацию Путина можно пригнать любое количество среднеазиатских дворников и провинциальных нашистов.

Это — азбука, очевидная для всякого поступившего без взятки курсанта академии МВД (не говоря уж о ФСБ).

Почему было сделано по-другому?

Потому что кому-то в российских спецслужбах надо было максимизировать, а не минимизировать скандал, и запугать Путина, а не сделать ему красивую рекламу.

И виновные в попытке сорвать эту провокацию должны понести кару по всей тяжести «понятий».

Разумеется, это лишь моя версия, но вполне обоснованная.

Поэтому еще не осужденный Удальцов (не говоря о Развозжаеве и уже осужденных жертвах 6 мая) находится в значительно худшем положении, чем формально осужденный Навальный.

Хорошо зная искренность и честность либералов, а также организованность и дееспособность левых, я не призываю к сбору подписей или пикетам в его защиту. Что зря сотрясать воздух? — опыт превращения протеста в посмешище накоплен более чем достаточный.

Я призываю к значительно меньшему: хотя бы не забывать жертв 6 мая.

На это-то вы способны?

Автор — директор Института проблем глобализации, д.э.н., издатель журнала «Свободная мысль» (до 1991 - «Коммунист»)

Фото: Евгений Биятов/ РИА Новости