«Эпоха Путина» стала историей

Министерство образования и науки РФ на следующей неделе должно опубликовать концепцию нового единого учебника истории, который разрабатывается по инициативе российского президента. Согласно этой концепции, школьникам, как пишут «Известия», будут преподавать не только историю постперестроечной России до 2000 года, но и новейшую историю вплоть до 2012 года.

«После долгих консультаций было решено, что в учебник должна войти история России до последних президентских выборов. Было много сомнений и споров, однако в итоге решили не отходить от общемировой практики», — пояснил изданию источник в ведомстве Ливанова.

То есть в новом пособии для школяров создадут, вероятно, специальный раздел, где будет описан и период президентства Владимира Путина.

Впрочем, сами историки, в том числе и разработчики новой концепции учебника, до сих пор не пришли к единому решению на этот счет. Вопрос преткновения — не преждевременно ли давать оценку и анализировать время правления нынешнего президента? Многие уверены, что еще рано. Эту точку зрения разделяет, в том числе и министр культура Владимир Мединский.

Сопредседатель межрегионального независимого профсоюза работников образования «Учитель», преподаватель истории и обществознания в средней школе Андрей Демидов, в свою очередь, не видит ничего плохого в том, что на уроках старшеклассникам расскажут о «путинской 14-летке»:

— А где еще, если не на уроках истории дети узнают о событиях современности? В 11-м классе, который предполагает как раз более углубленную, проблемную проработку исторических событий, думаю, было бы вполне логично рассказать о периоде президентства Владимира Путина. Прошло уже 14 лет — это не малый срок. Какие-то уже тенденции выделились, которые можно зафиксировать достаточно корректно.

«СП»: — Поясните…

— Любая эпоха рассматривается в исторической науке по нескольким линиям. Это, собственно, политическая линейка — т.е. какие изменения происходили на уровне политических институтов, государственных институтов, политических партий. Это достаточно твердые факты — если говорить о фактах. Интерпретацию принято не выпячивать, и приводить хотя бы две точки зрения, если вопрос спорный. Можно брать работы публицистов, можно — прессу и так далее. Причем учитель этот ряд может и разнообразить на каком-то семинарском занятии: не две, а четыре точки зрения привести, разобрать аргументы более подробно. Там особых проблем нет. Экономика? Тоже есть определенные параметры. Социальная активность? Можно говорить о безусловном всплеске протестного движения в 2011 году с определенными лозунгами. Они уже зафиксированы. А учитель и автор учебника, я думаю, будут избегать крайностей. Очевидно, что истина многомерна, она не вкладывается в эти жесткие клише.

«СП»: — Какие события «эпохи Путина» будут для ученых самыми сложными?

— Наиболее сложно будет оценить изменения партийной системы. Потому что очевидно, что в развитом демократическом обществе партии, как выразители определенных групп, играют очень большую роль. И сама по себе их смена у власти через выборы, означает обычно изменение вектора развития. То, что у нас многопартийная система фактически была низведена до «полутора партийной», как некоторые политологи ее называют — это проблема. С другой стороны, есть люди, ученые, которые абсолютно серьезно считают, что это благо, поскольку это создает некую предсказуемость, позволяет консолидировать правящий класс на определенных позициях.

Как оценивать укрепление вертикали? Например, при распределении полномочий между центром и регионами? Здесь кто-то будет говорить о федерализме, который в результате у нас не сложился. Кто-то будет говорить, что, наоборот, это была вынужденная и абсолютно адекватная мера. Вот эти вопросы и будут спорными в большей степени, чем вопросы экономики. Потому что там о многом позволяет сказать статистика. Рост ВВП, взлет и падение производства, безработица — это объективные показатели, которые проще оценивать.

«СП»: — А как объективно оценить такие «болезненные точки» новейшей истории, как «Курск», «Норд-Ост», Беслан, «Болотное дело» и т. д.

— Эти вопросы, конечно, могут возникнуть непосредственно на уроке. Потому что дети, они воспринимают историю все-таки более личностно. Но в учебнике, я не думаю, что будет акцент именно на поведение президента: что он сказал или как он себя повел в этой ситуации. Важен результат. Ведь он все-таки представитель государственной власти, и важно как государство в целом (пусть с его решающим участием) отреагировало. Поэтому я думаю, что это может быть дискуссионным вопросом непосредственно на уроке. И уже от учителя зависит, насколько он грамотно и тонко пройдет эту проблемную точку.

То есть, он даст детям возможность высказаться самим, он попробует привлечь какие-то источники, мнения разных сторон и не будет жестко задавать вывод, поручит это сделать самим ученикам, но аргументировать. Вот это, в общем, искусство педагога — не навязывать какую-либо точку зрения без альтернативности.

Кандидат исторических наук, координатор «Левого Фронта» Алексей Сахнин как раз не уверен, что в новом учебнике, особенно в его «путинском разделе», какая-то альтернатива будет предполагаться:

— В нынешних условиях не приходится ждать, что этот учебник будет соответствовать критериям академизма и объективности, особенно при освещении последних десятилетий нашей истории. Совершенно очевидно, что учебник этот будет ангажированным. И что процесс работы над ним проходит под жестким цензурным контролем. Хотя сама идея о том, чтобы общество, учащиеся обсуждали новейшую историю, она, как мне кажется, вполне разумная.

Другое дело, что в наших конкретных исторических условиях она, к сожалению, деформируется и приобретет очень опасные черты государственной идеологической мобилизации. Наверное, технологически можно было бы в более благоприятных обстоятельствах выйти из этого затруднения с тем, чтобы острые актуальные проблемы, по которым там нет консенсусных оценок, попытаться обсудить. То есть попытаться подтолкнуть общество к диалогу, к поиску ответов и разумных аргументов. Однако это решение находится в противоречии с той логикой образовательного процесса, который Министерство образования реализует в своей практике в последние годы. Когда оно заменяет собственно гуманитарные практики такими инструментами как, например, ЕГЭ. Когда ученик не должен вникать в логику происходящего, не должен осваивать аргументацию, полемические примеры, а должен максимум освоить некоторый фактурный скелет. Таким образом, мне кажется, что единственным адекватным путем было бы усиление дискуссии, в том числе в высшей и средней школе. Но это невозможно до тех пор, пока в России существует режим жесткого контроля за медиа, и вообще публичной дискуссией.

«СП»: — Как посвященный президенту раздел должен выглядеть? А как будет? По какому принципу отберут важнейшие темы?

— Нет у нас никаких оснований ждать объективности, я полагаю. Скорей всего, министерство будет внимательно следить за тем, чтобы текст формировал образ путинского времени как времени собирания камней, вставания с колен и подводить к формулировке тех идеологических штампов, которые и без того тиражируются официальной пропагандой: что Путин — это, так сказать, надежда России на восстановление, спасение и все остальное. Поэтому будут купироваться все острые вопросы, связанные с чеченской войной, с ограничениями свободы слова, с политическими репрессиями, с проявлениями авторитаризма, с непопулярными либеральными реформами и т. д. Акцентироваться будет внимание на идеологических конструкциях, которые оправдывают путинское правление.

Подбор материала, я думаю, будет с такими идеологическими конструкциями, что очень многие ключевые вопросы национального развития за последние 20 лет даже не найдут в нем своего отражения. Например, я думаю, там не найдется места для такой важной темы, как монетизация льгот. Зато будет явно неоправданный акцент на внешнюю политику, при этом она будет освещаться крайне тенденциозно. Я думаю, что там под маркой объективности ничего не скажут о сворачивании демократии и свободы слова. Это, к сожалению, будет абсолютно политизированный, идеологический текст рекламного характера.

Фото Алексея Панова (ИТАР-ТАСС)