Голодовка в тишине

Манежное дело: многотысячный сход возмущенной молодежи, столкновения с ОМОНом и два приговора. По первому были осуждены трое национал-большевиков, признанных общественностью политзаключенными, хотя и не поддержанные шумными друзьями Егора Свиридова, осужденные на большие сроки. Второй суд прошел в тишине — футбольные хулиганы пошли на сделку со следствием, «покаялись» и быстро освободились.

Однако спустя три года у следствия есть новый кандидат в «погромщики». Москвич Павел Важенин арестован 13 апреля и обвинен в букете «преступных эпизодов»: статьи УК РФ: 212 (массовые беспорядки), 213 (хулиганство), 318 (насилие в отношении власти) и 282 (экстремизм). Якобы кидался снежками в омоновцев и кричал националистические лозунги, с чем сам Павел не согласен. Дело идет к суду, а Важенин третью неделю держит голодовку в знак протеста против преследования. Если отказ от еды Толоконниковой обсуждается всеми, то новый «узник Манежной» голодает в тишине. Фанатской братии до него нет дела, как и ранее до лимоновцев. Почему так случилось, «СП» рассказала его мать Вера Федоровна Важенина.

«СП»: — Органы реанимируют какие-то странные дела с националистической подоплекой. Очень древние. Как вы думаете, почему Павла закрыли?

— Органам надо «проводить работу» и ставить галочки, но в вопросе виновности человека у них нет чувства ответственности. Очевидно, зачастую они хватают людей, как в случае с моим сыном, лишь бы добавить звездочки себе на погоны.

Павел не футбольный фанат и не националист. Сын вышел на Манежную, увидев в интернете информацию, что убили Свиридова, и потому, что незадолго до тех событий на меня напали, избили и ограбили. Я сняла побои, пришла в милицию и там увидела напавшего. Он, — «южанин», сидел за решеткой в «обезьяннике»; испугался, заметив меня. Подошла к следователю, говорю: — Это он, у него мои документы, проверьте. Отвечают: — Подождите, идет следствие. И так 5 часов подряд. Затем много раз приезжала, в итоге получила отписку — дело закрыто. Павел все знал. А как бы вы отреагировали? Наверное, возмутились несправедливостью, как и во всем мире. Завтра меня или вас убьют, а органы не возбудят дело. Павел вырос человеком, который не может пройти мимо чужой беды; так моя мама, — его бабушка, нас учила.

Дело ведет Следственный комитет, оно состоит из 57 томов по тому еще Манежному делу, пытаются преподнести сына чуть ли не организатором. Он никого не звал на Манежку, как и тысячи ребят, что пришли туда. Есть всего один «свидетель», бывший омоновец, на очной ставке он сказал, что сына не помнит. Но зато потом показал, что припоминает в толпе человека в куртке с оранжевыми вставками, когда ему продемонстрировали через три месяца фотографию. Но покажите фото любого русского парня, например актера Сергея Безрукова, они с Павлом похожи. Органы вот так «опознают».

"СП": — Каковы причины отказа Павла от еды в СИЗО?

— Сын протестует против несправедливого ареста. Павел не скрывался, жил дома, учился, получил диплом, пересекал границу, публиковал резюме на сайтах для поиска работы. Однако следствие объявило, что он скрывался и должен находиться в СИЗО. В тюрьме он даже лишен права выйти в спортзал, объявили, что он склонен к побегу!

Павел выражает несогласие с состоянием томов дела, с которыми он знакомится. Ему приносили тома с непронумерованными страницами. Он написал уже пять заявлений по этому поводу. Павел заявлял об этом на суде, когда судья, приняв сторону следствия, ограничила его во времени для ознакомления 12 ноября. Получается, следствие может дописать что угодно; неудивительно, в силу слабости доказательной базы. Еще ему вновь и вновь приносят тома, которые он прочел, сокращая и так ограниченное время на ознакомление с делом.

«СП»: — Голодовка в тюрьме — акция крайней меры. Но у вашего сына она еще и длительная. Он считает, что уже терять нечего из-за позиции следствия, суда, власти?

— Видела Павла на суде: похудевший, изможденный, с трудом вставал. Голодает на воде, теряет в день 800−850 грамм, но судья Мосгорсуда на это внимания не обращает. Следователи в курсе, но своей позиции не меняют, и голодовку прекратить не просят.

Что до предстоящего суда? Среднестатистический судья, проработавший 30 лет, выносит всего три слабеньких оправдательных приговора. Надеется сын на такое? Увы, конечно, нет.

У властей нет понимания, почему была Манежка. Тогда не было сразу открыто уголовное дело против убийц Свиридова, их отпустили на свободу, и это страшно. Совершается преступление, бандиты гуляют, а те, кто требует справедливости, должны сидеть. Почему рецидивист Аслан Черкесов, убив, был отпущен, имея при себе оружие, от которого погибла жертва, а мой сын, с высшим образованием, сидит. Меня это возмущает.

На кого же работают правоохранительные органы? Простые милиционеры, пешки, не могли взять и отпустить бандитов, значит, приказ сверху. А отпустили как, за деньги? Выход на Манежную площадь был борьбой с коррупцией. И после этого осудили только одного, остальных отпустили. Как сказал один из прокуроров, в одну дверь ввели, в другую вывели. А возмутившихся, кто здесь живет и прописан, их терзают, сажают.

После Манежки Дмитрий Медведев начал реформу — в итоге милиция превратилась в полицию. Это же надо додуматься. У меня родственник — ветеран войны, слово «полиция» слышать не может. Отсутствие связи с реальностью. Положительных результатов реформы нет, а силовики вновь и вновь настраивают народ против власти.

«СП»: — Вы считаете Павла политзаключенным? Какое отношение к нему со стороны правозащитников?

— Я никогда не была связана с политикой, может быть, Павла и объявил кто-то в интернете политзэком. Не вдаюсь в такие вещи. Но, наверное, завтра и меня объявят: я нахожусь в состоянии стресса. Мои друзья и родственники не согласны с тем, что происходит. Если мы выйдем в знак протеста, выскажемся против власти, которая воюет с народом, нас посадят?

Что я испытываю, как отношусь к власти? Негативно. Она стремится осудить моего невиновного сына. Обратилась к господину Яковенко из СК РФ, написала ему много писем. Надеялась: разберутся, изменят меру пресечения. Меня долго не принимали, потом встретил какой-то его зам и сказал, что сын должен сидеть, следствие доказало. Принимаются на веру аргументы одной стороны. А что на Манежке те, кого лупили дубинками по головам, были вынуждены защищаться, это не считается.

Из правозащитников за Павла ходатайствовал председатель «Комитета за гражданские права» Андрей Бабушкин, просил выпустить под личное поручительство под подписку о невыезде; он оценил меру пресечения как излишне суровую.

«СП»: — Манежные события перекликаются с Бирюлевскими. Похожая история. Правда, националистов сейчас мало. Участников схода задержали — их сотни. За арест убийцы снова платить сроками пассионариям и случайно подвернувшимся под руку?

— Продолжение того, что властью было сделано неправильно: не наказаны силовики, не выполнявшие работу по правопорядку. Если бы за Манежку не репрессировали народ, а учли его мнение, не было бы событий в Пугачёве, Бирюлево. Зато раздутая полиция фактически побуждает к массовым протестам. Позиция неумная.

Те, кто в Бирюлево выступили, неоднократно сталкивались с личным унижением от приезжих. Женщины, которых пытаются изнасиловать; жизнь с чувством страха, настрадались. Что начали громить — итог долгого стресса, попытка обратить внимание властей. Диаспоры могут говорить с властями, а мы — большинство, нет.

Людей, арестованных в Бирюлево, необходимо освободить! Хочется, чтобы власть поняла — люди находятся в состоянии аффекта. Мы ждем изменения отношения к народу со стороны органов, которые относятся к нам как в 1937 году. Необходима амнистия тем, кто был несправедливо осужден по Манежному делу. Власти пора повернуться лицом к собственному народу.