Пусть он его позовет

«Никакой толерантности не хватает, поневоле думаешь о какой-нибудь мощной бомбе, которая убивала бы только педерастов», — даже смешно, прошло всего два с половиной года, а уже невозможно представить, что летом 2011 года за такую фразу журналиста в России могли уволить из государственного информагентства. Но вот было. Журналиста звали Николай Троицкий, про бомбу он написал у себя в ЖЖ, комментируя, кажется, берлинский гей-парад. Фраза не Бог весть какая, но в те времена такие слова, написанные по-русски, а не на пушту, звучали еще довольно дико и могли вызвать настоящий скандал. Скандал с обозревателем Троицким закончился его увольнением, это было первое в России увольнение за публичную агрессивную гомофобию и, вероятно, последнее — с тех пор у нас все изменилось, и о том, что никакой толерантности не хватает, теперь у нас принято говорить с трибун и по телевизору, это теперь только приветствуется. Когда на телеканале «Россия-1» ведущий Дмитрий Киселев сказал что-то похожее на те слова Николая Троицкого, никому уже не приходило в голову, что человек в телевизоре говорит что-то недопустимое. Ну да, человек сказал, что сердца гомосексуалистов надо сжигать — и никто уже не вздрагивает, у нас так принято, все нормально. Нормальный Киселев, как сказал бы писатель Сорокин.

Дмитрий Киселев — популярный в конце перестройки телевизионный ведущий, звезда легендарных ночных новостей на советском телевидении, последней передачи, которую (за освещение атаки советских войск на сепаратистский Вильнюс) ликвидировала советская цензура. Полгода Дмитрий Киселев пребывал под запретом, а потом, сразу после падения ГКЧП, они триумфально вернулись в эфир — он и Татьяна Миткова, еще одна ведущая тех запрещенных новостей. Они вели программу «Время» в день, когда в Москве хоронили погибших в тоннеле на Садовом кольце защитников ельцинского Белого дома Владимира Усова, Дмитрия Комаря и Илью Кричевского. Если совсем грубо, то Усов, Комарь и Кричевский погибли в том числе и за то, чтобы запрещенные Киселев и Миткова вернулись в эфир.

Но возвращаться — не всегда здорово. Такой звездой, какой он был в 1990 году, в новой России Дмитрий Киселев стать уже не смог. Быстро уехал первоканальным собкором то ли в Данию, то ли в Швецию, снимал какие-то сюжеты из скандинавской жизни, вернулся в Россию только лет через пять, вел какие-то передачи. Даже передачу «Час пик» после убийства ее ведущего Владислава Листьева некоторое время вел Киселев, но и это не вернуло ему прежнего положения звезды. И только спустя почти двадцать лет, вот сейчас — такой взлет ракеты. За месяцы или даже за недели Киселев стал телеведущим номер один в путинской России начала десятых, и как-то никто этого сразу не заметил — ну, один адский сюжет появился на YouTube, ну, еще один, а потом вдруг уже и нет ничего кроме Киселева. Завораживающие видео с его речами и жестикуляцией растаскиваются на цитаты («демонстранты варварски расчленили зеленую красавицу и пустили на строительство баррикад», — даже если вы не смотрели свежего Киселева, вы знаете, что он так сказал!) — такого с ним не было и в девяностом, это даже не возвращение, он не вернулся, он просто пришел и занял главное место. Не знаю, кто и как его этому научил, но он действительно гениальный мастер пропагандного телевидения, второго такого в России нет — не Соловьев же, в самом деле.

И вот теперь Киселева назначили на министерскую должность начальника бывшего РИА «Новости». Ирония судьбы — именно его, прославившегося свирепыми гомофобскими речами телевизионного героя, назначили туда, откуда в какие-то совсем, как теперь кажется, далекие времена впервые в России уволили маленького человека за свирепые гомофобские речи. Я не знаю, где сейчас работает Николай Троицкий, я не знаю, хорошо ли он устроен и доволен ли своей жизнью — может быть, у него все неплохо и он совсем не хочет ничего в своей жизни менять. Но даже если так, я все равно уверен, что справедливо будет, если Дмитрий Киселев свое первое кадровое предложение сделает именно Николаю Троицкому. Пусть он ему позвонит и позовет работать в бывшее РИА. Это будет честно, правильно и справедливо, я не шучу.

Фото: Александр Щербак/Коммерсантъ