Звонок прозвенел

18 декабря 442 депутата Государственной Думы РФ во втором чтении одобрили законопроект об амнистии, внесенный Владимиром Путиным и разработанный ранее по его поручению Советом по правам человека при президенте.

Первоначально предполагалось, что по амнистии на свободу выйдет около 25 тысяч заключенных. Однако позднее председатель комитета Госдумы по уголовному, арбитражному, гражданскому и процессуальному законодательству Павел Крашенинников уточнил, что освобождено будет значительно меньше заключенных — 10 тысяч.

Итак, в окончательном варианте законопроект предполагает амнистию для следующих категорий заключенных:

— женщин — матерей несовершеннолетних детей;

— женщин старше 55 лет;

— мужчин, имеющих детей в возрасте до трех лет;

— лиц, имеющих I, II или III группу инвалидности;

— беременных женщин;

— совершеннолетних лиц, совершивших преступления в возрасте до 18 лет;

— несовершеннолетних;

— мужчин старше 60 лет.

Изначально предполагалось, что на свободе могут оказаться все, осужденные на срок менее трех лет, независимо от статей, по которым они отбывали наказание. Но в начале декабря 2013 года Путин заявил, что амнистия коснется «только на тех лиц, которые не совершили тяжкие преступления и преступления, которые связаны с насильственными действиями в отношении представителей власти», прежде всего — в отношении сотрудников правоохранительных органов. То есть президент, по сути, лишил некоторых фигурантов «болотного дела» надежды на освобождение по амнистии, ведь их обвиняют не только в массовых беспорядках (212 статья УК), но и в применении насилия в отношении представителей власти (статья 318).

Михаила Ходорковского и Платона Лебедева амнистия, очевидно, не коснется, так как они сидят по тяжким экономическим статьям.

Что ждет «болотников» и почему закон так обошелся с ними — рассуждают эксперты «Свободной прессы».

Сергей Давидис, член совета правозащитной организации «Мемориал»:

— Отношение к проекту амнистии двойственное. Сама по себе любая амнистия, это, естественно, хорошо, но к редакции этой есть претензии. По сравнению с первоначальной версией документа в той, что принята Думой, исправлена всего одна техническая ошибка — не освобождать людей до приговора, что было бы совершенно абсурдно. Все остальные положения проекта амнистии имеют очевидные дефекты.

Амнистия эта куцая, она не отвечает тем целям, которые вообще перед амнистиями стоят. Она не снимает проблему политических заключенных, а между тем для власти это была отличная возможность исправить свои ошибки, не теряя лица. В целом не решены проблемы, вызванные регулярным применением политически мотивированного «правосудия». Поэтому остается просто польза от того, что на свободу выйдет некоторое количество людей, которые не совершили общественно опасных деяний.

«СП»: — Как на фоне довольно большого количества амнистированных выглядят участницы Pussy Riot, которые могут попасть под амнистию?

— А им осталось сидеть по два — два с половиной месяца, и амнистия уже никак не может повлиять ни на их судьбу, ни на имидж власти, ведь они досидели практически до освобождения. Они даже могут отказаться ее принять из принципа. Дело не в них; власти было, очевидно, необходимо до начала Олимпиады отпустить экипаж «Арктик Санрайз» — так что все остальные вышедшие из тюрем по амнистии люди, наверное, должны быть благодарны этим гринписовцам.

«СП»: — Почему сидят «болотники»?

— К ним, в отличие от тех же Pussy Riot, я думаю, никакого личного отношения власти нет. Это мужественные, но все-таки случайные люди, на которых странно вымещать эмоции по поводу протеста. Речь идет о демонстрации: власть всеми силами охраняет своих слуг и в то же всячески старается запугать общество, чтобы люди не смели сопротивляться даже насилию со стороны полиции. Приговоры по 318 статье в большинстве случаев основываются на голословных показаниях полицейских: слово против слова — а полицейский человек подневольный, материальных доказательств нет, реального вреда насилию нет — большинство из тех, кто сидит по «болотной», никакого «скола эмали» даже не осуществили. Там все одинаково невиновны и в то же время одинаково виноваты в том, что находились на площади. Просто одним произвольно вменили 318 статью и теперь не выпускают их по амнистии.

«СП»: — Философский вопрос: если бы Ходорковский все-таки попросил помилования, его бы выпустили?

— Неправильна сама постановка вопроса. Власть незаконно связывает помилование с признанием вины. Она может помиловать сама или даже по ходатайству постороннего лица. Но отношение Путина к Ходорковскому говорит, что власть этого помилования не допустит — по чисто иррациональным мотивам.

Кирилл Кабанов, член Совета по правам человека при президенте РФ:

— Как правозащитник я хотел бы, чтобы отпустили больше. Как гражданин я понимаю, что есть немало категорий граждан, в отношении которых стоит ужесточить наказания — по детской порнографии, хищениям и другим преступлениям. Хорошо, что выходят некоторые «болотники», плохо, что освобождаются сотрудники полиции, совершившие насилие и превышение должностных полномочий — но выборочной амнистии не бывает.

«СП»: — Другие ваши коллеги говорят, что у власти был хороший шанс исправить свои ошибки и в то же время сохранить лицо, отпустив «болотников».

— Во-первых, часть «болотников» выходит. Но смотрите: с одной стороны мы говорим, что выпускаем тех, кто совершил ненасильственные преступления. С другой стороны хотим, чтобы вышла вся Болотная. Но давайте смотреть правде в глаза: там же были насильственные действия.

«СП»: — То есть там не все приговоры «нарисованы»?

— Все или не все, это отдельная история, там нужно разбираться. Но ведь есть видеоматериалы, где кто-то бросает камни, кто-то пытается оторвать погоны. Это насильственные действия или нет?.. Может быть, слишком суровые наказания — да, я согласен. Но тогда мы немножко лукавим, и получается, что нужно отпускать всех, кто совершил нетяжкие насильственные. Не надо проводить амнистию под конкретные дела. Политизировать конкретные дела не надо — для этого есть институт помилования.

Илья Пономарев, депутат Государственной Думы от фракции «Справедливая Россия»:

— Какая-то амнистия лучше, чем никакой. Я вместе с тремя коллегами по ГД из компартии выступал за принципиально другой проект амнистии по образцу соответствующей акции 1993 года, когда амнистия была привязана не к статьям, а к событиям. Если бы привязать приговоры разным категориям граждан к недавним протестным событиям, то на свободу вышли бы и политзаключенные. Ведь смысл амнистии не в том, чтобы выпустить на свободу бандитов, а в том, чтобы совершить некий символический акт примирения в обществе. Я, например, не хочу мириться с казнокрадами, взяточниками и милиционерами, преступившими закон; я хочу, чтобы примирились люди с разными политическими взглядами, чтобы остановилась холодная гражданская война.

«СП»: — Амнистия 1993 года была ведь привязана к массовым беспорядкам вокруг штурма Белого дома?

— Да, тогда была сделана попытка примирить сторонников Ельцина и участников оппозиции. Так началось действие новой Конституции.

«СП»: — И как красиво зарифмовались бы начало действия Конституции и ее круглый юбилей.

— Да, и я говорил президенту Путину: проявите свое величие как президент, а не занимайтесь мелкими разборками.

Из досье «СП»

По «болотному делу», возбужденному после столкновения протестно настроенных граждан с полицией 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве, всего проходят 27 человек. Им вменяется не только участие в массовых беспорядках (статья 212 УК РФ), но и применение насилия в отношении представителя власти (статья 318). Таким образом, на тех, кто обвиняется сразу по двум этим статьям, амнистия не распространяется. Однако восемь фигурантов обвиняются только в массовых беспорядках: это Николай Кавказский, Владимир Акименков, Федор Бахов, Олег Архипенков, Леонид Ковязин, Дмитрий Рукавишников, Анастасия Рыбаченко и Мария Баронова — в соответствии с логикой закона, они могут рассчитывать на амнистию.

P. S.

19 декабря стало известно, что четверо фигурантов «болотного дела» — Мария Баронова, Николай Кавказский, Владимир Акименков и Леонид Ковязин — попали под амнистию и были освобождены из-под стражи в зале суда.