Полтора часа на Родине

Часть первая, ностальгическая

Дети захотели на море, детям мы не отказываем, поэтому зимой мы всей семьёй оказались в Таиланде.

Море почти у порога, сиди и наслаждайся, но жена захотела дополнительных экскурсий, жене мы не отказываем, поэтому мы на второй же день после приезда отправились в город.

(Детей оставили резвиться на пляже и в бассейне).

Жена очень хотела посмотреть на живых трансвеститов и транссексуалов (между ними есть категорическая разница, которую я благополучно забыл). В Таиланде, сообщили нам, трансы самые лучшие в мире и ежедневно устраивают великолепное, незабываемое шоу.

Я на живых трансвеститов и транссексуалов смотреть не хотел, но покорился, подумал: как-нибудь перетерплю, бар там, в конце концов, должен быть.

По дороге гид нам рассказал, что быть трансом в Таиланде достаточно престижно: есть шанс попасть во всемирно известное шоу, куда мы и направляемся, а также на другие работы в сфере туризма.

Хотя конкуренция всё выше и выживать трансам всё сложнее.

Я спросил, призывают ли трансвеститов в армию, мне ответили, что, конечно, нет.

— Они просто косят от армии, — предположил я. Поступают в ансамбль песни и пляски, чтоб не заниматься строевой подготовкой. Всего-то надо — отрезать два яичка, ну и ещё что-нибудь; и ты дембель, Вася. В смысле, Ася.

К несчастью, нормального бара во дворце, так сказать, культуры не было. Продавали только воду и мороженое — причём в качестве продавцов и официантов выступали тоже трансвеститы и транссексуалы, которых, видимо, в шоу не взяли.

Представляете, вот накопил таиландец себе на дорогостоящую операцию — в ожидании нового и радужного будущего. Отрезал себе всё начисто, побрился и, преисполненный надежд, пошёл устраиваться на работу во всемирноизвестное шоу. Скоро будут софиты, автографы, обложки журналов…

А ему там говорят: «Молодец, будешь пока мусор выносить, со столов убирать, чай заваривать».

Обидно, наверное.

Ну, расселись мы потихоньку. Осмотрелись.

85% зрителей в зале были дорогими россиянами, а остальные 15% - китайцами. Может быть, где-нибудь затаился один немец, но я не заметил.

Россияне были настроены тревожно, но в целом благодушно.

Прозвенел звонок и шоу грянуло.

Транссексуалы и трансвеститы оказались все как на подбор огромные, плечистые, головастые. Из них можно было бы набрать роту гренадёров.

Надо сказать, что таиландцы — народ маленький или очень маленький. Столь здоровых мужиков, как их транссексуалы и трансвеститы, на улице вообще не встретишь. То, что такие великаны и богатыри идут в трансы — это безусловный подрыв обороноспособности нации. Труппа могла бы стать королевской гвардией, а её вон куда занесло.

С другой стороны, я вдруг представил себе лирическую картину: рождается в местной семье, скажем, двойня: мальчишки, хорошенькие, чернявенькие, но росточком разные.

— Ой, какой вот этот милый, — говорит молодая мать, — Такие глазки умные. Когда вырастет — станет инженером.

— А этот, смотри, какой большой, красивый, — радуется отец, — Размер ноги уже сейчас как у меня. Транссексуалом будет!

Шоу, между тем, оставляло желать лучшего.

Бутылочку виски я с собой предусмотрительно взял из гостиничного бара, но даже она не спасала.

Выбегает на сцену табун бывших мужчин — у каждого полкило пудры на лице, чтоб скрыть неистребимую щетину (тайцы вообще не склонны обрастать бородами — видимо, волосы на лице здесь тоже растут исключительно у трансов), ну и кадыки: у женщин нет таких кадыков, такие кадыки в природе имеются только у грифов.

Хореография так себе, а местами просто ужасная, тотальный рассинхрон в танцах со временем стал восприниматься как часть сценического замысла, иначе было бы просто невыносимо смотреть.

Впрочем, всё равно было невыносимо.

Граждане артисты при всём желании не могли в себе окончательно загубить мужское естество, поэтому движения их были грубы и вульгарны. Но одно дело, когда вульгарна женщина — что ж, порой это любопытно. Некоторых любят вульгарных мужчин — тут тоже на любителя. Но когда бывший вульгарный мужчина изображает вульгарную женщину — тут нужна особая сила воли, особая выдержка.

На сцену бессистемно выбегали какие-то кони — впереди тройка самых крупных трансов, сзади, под попоной, двое помельче, согнутых, отчего ног у лошади было, как у муравья, причём задние ноги еле шевелились, как наполовину отнявшиеся.

Выкатывали какие-то бочки похожие на яйца (я в ужасе подумал: сейчас оттуда начнут вылупляться новые маленькие небритые трансвеститы).

Трансы изображали комиков, животных, певцов (или певиц? тут сразу не разберёшься) — причём обе солистки (солиста?) были подозрительно похожи на Ирину Аллегрову (в первую очередь, подозрительно для самой Аллегровой).

Хотя, кажется, они изображали Тину Тёрнер.

(Страшный сон: переоделась Ирина Аллегрова в Тину Тёрнер и пошла работать в шоу трансвеститов).

Трансы с переменным успехом перевоплощались в представителей других народов: то они, к примеру, итальянцы, то какие-нибудь латиноамериканцы, то африканцы, то японцы: пляшут, руками машут, ногами машут.

Когда зазвучала китайская музыка, часть зала неистово заголосила.

Китайская часть шоу прошла наиболее удачно, потому что половина трансов изображала на этот раз мужчин, и это у них получалось куда лучше. Сколько от себя не отрезай, а природу не обманешь.

Дорогим россиянам, впрочем, нравилось всё — и с каждой минутой воодушевление соотечественников росло и ширилось.

Когда на сцену выкатили московский Кремль, и зазвучало что-то наше народное, хороводное — зал расправил плечи и заклокотал от необычайного приступа восторга.

Вглядываясь в преисполненные радости лица, я, как пронзённый хирургической иглой, вдруг понял: да это наши люди дома себя ощутили! Дома!

Вокруг океаны, изысканный тайский разврат, то есть, массаж, рыбное меню, креветки и крабы, палящее солнце, жуликоватые таксисты — и вдруг повеяло родным и желанным: почти что борщом.

Только это был не борщ, а почти идеальная реинкарнация Рождественских, прости, Господи, встреч Аллы Борисовны Пугачёвой и всего её трудового коллектива.

Я допил свой вискарь, откинулся на кресло и почти уже видел примадонну в уголке сцены, где она с ласковой улыбкой смотрит на всех своих небритых, ласковых, кадыкастых, прооперированных, размножающихся почкованием, гренадёрского роста… э-э… друзей.

Вот Филиппка, вот Максимка, вот старый, загоревший (пригоревший?), многие годы хранящийся в особом рассоле, друг Валерка, ну и кто там ещё? — Моисеев, Песков: имена их в наших сердцах, никаким керосином не вытравишь весь этот чад и ад.

Залу словно включили самую любимую программу телевидения: любуйтесь, плачьте, ликуйте. Это почти что Новый год, только президента не хватает с новогодним обращением.

В финале, естественно, были овации.

Говорят, что дорогие россияне не толерантны, что у них плохо со всевозможной корректностью. Полноте вам! Трансвестит и транссексуал, а также любой особенный человек, у которого всё, как у всех, но только лучше — он лучший друг дорогого россиянина.

Отвыступавшие своё артисты — наши самые родные и ненаглядные, знакомые нам почти с колыбели — все они вышли в фойе: гордость тайской медицины и тайского туризма.

И русские мужики с русскими бабами — с рязанскими и тульскими лицами, промороженные сибиряки и продутые на семи ветрах поморы, донцы и волжане шли в очередь к гренадёрам, прижаться рукой и щекой к силикону, к щетине, к родине.

Потом нас, часть зрителей из прибрежных отелей усадили в автобус и по дороге к местам проживания раздали анкеты.

«Напишите, как вам шоу!» — восторженно попросил нас молодой гид.

Подумав, я аккуратным и разборчивым почерком написал: «Убейте их всех».

…Для всех лишённых чувства юмора. Автор не имеет ничего против существования трансвеститов и любых иных представителей третьего пола, и требует воспринимать его текст в качестве фельетона.

(продолжение следует)