Первоклассная миграция

Одним из косвенных признаков надвигающего «девятого вала» экономического и социально-политического кризиса может служить характерное поведение отдельных представителей политического класса, которые постепенно начинают «большой исход» с российского корабля. На своей страничке в сети Фейсбук бывший губернатор Пермского края Олег Чиркунов поведал широкой общественности о своем намерении сменить холодную Россию на более изысканную Францию.

Отставной глава Прикамья, лишившийся поста в апреле позапрошлого года, не стал детально вдаваться в мотивацию, которая пробудила в нем «охоту к перемене мест». «Понимая, что жизнь надо менять и из Перми надо уезжать, квартиру в Перми продал сразу», написал в социальной сети Олег Чиркунов. О том, чем его конкретно не устраивает жизнь в России и почему «надо», он предпочел не распространяться. Впрочем, о нехватке средств к существованию речь явно не идет. По признанию отставника, который значится в числе совладельцев торговой розничной сети супермаркетов «СемьЯ», последние два года он провел в странствиях по миру. «Пожил во многих странах, в отелях, на квартирах. Год назад решил поискать что-то для более или менее постоянного проживания. Нужно иметь место, где хранить книги" — озвучил оригинальную версию окончания своей туристической эпопеи г-н Чиркунов.

Итак, в «ближайшие пять-десять лет не Россия. Почему?" — следует отнюдь не риторический вопрос. Ниже Чиркунов предлагает несколько ответов, которые вполне могут удовлетворить не слишком притязательного читателя. Первый — «много лет назад хорошие учителя заставили полюбить французский язык и привили интерес к стране, где на нем говорят». Далее выясняется, что родина Расина и Бальзака все-таки пленила экс-губернатора не только лингвистическим и культурным очарованием. Среди преимуществ проживания в этой стране — климат. «Как любой русский, я люблю солнце. Южные народы, испанцы, к примеру, солнце не так любят, они свои дома прячут от его жгущих лучей. А у нас пожизненный дефицит солнечных лучей, их всегда мало. Они нас не жгут, а ласкают. Потому я и решил разместиться где-то на юге», объясняет бывший чиновник.

Видимо, среди прочих преимуществ Лангедока то, что «здесь нет русских, это „голландско-английская зона“ Франции». Правда, как выясняется, полностью убежать от российских реалий все-таки не получится. По признанию господина Чиркунова, Франция «оказалась не такой, как я ожидал». Оказывается, больше всего его огорчило то, что в ней «не меньше социализма, чем на родине». Но «мне не стоит за это переживать" — успокаивает себя выпускник Краснознаменной высшей школы КГБ СССР имени Дзержинского в Москве (1985), который после распада Союза успел еще и посидеть в кресле члена Совета Федерации. По словам Чиркунова, французский социализм — это не его проблема: «Ведь я здесь только гость».

По мнению сопредседателя движения «Народный собор» Владимира Хомякова, отъезд бывшего губернатора Пермского края во Францию лишний раз подчеркивает прозападный характер нашей элиты и ее космополитическую ментальность.

— Удивляться этому не приходится. Всем своим поведением эти люди дают понять, что они не связывают свое будущее с Россией. Семьи, недвижимость, капиталы и интересы у них давно уже там. А пребывание у власти в России это всего лишь предварительный этап по «сбору средств» для комфортной жизни за границей. Наши элитарии преисполнены презрения к обобранному ими «быдлу». Такова наша власть. Если не ошибаюсь, г-н Чиркунов числится либералом. Думаю, вся либеральна тусовка разделяет подобные настроения. Можно вспомнить о русофобских высказываниях либеральной когорты. Например, слова г-на Юргенса о том, что модернизации России мешают русские. Хотя, если бы он сказал узбеки, евреи или негры, его бы тут же «растерзали на части» за отсутствие толерантности и приписали 282 статью.

Впрочем, вестернизация и отрыв элиты от основной массы народа произошел не сейчас, а намного раньше — еще во времена Петра I. Отрыв даже не в имущественном, а в культурном плане. Элита начала говорить на другом языке, говорить, думать иначе. И вообще руководствоваться другими ценностями. Это привело к 1917 году. Ничего иного ожидать от правящего класса не следует. Идеология общественного служения ему глубоко чужда. Свое пребывание у власти современные российские нотабли воспринимают как узаконенное местничество, когда некий город или должность отдавались «в кормление». Когда чиновнику не платили жалование, а вместо этого предлагали «кормиться» с местного населения. Кстати говоря, тот страшный Иван Грозный, которого проклинают либералы, был весьма эффективным борцом с коррупцией. Знать боялась не то что взятки, но и подарки брать. Именно в правление Ивана IV был нанесен мощный удар по местничеству.

«СП»: — Судить об идеологических пристрастиях бывшего пермского губернатора достаточно сложно. В его биографии «мирно уживаются» учеба в высшей школе КГБ СССР, занятие бизнесом, совместные проекты с галеристом Маратом Гельманом

— Ничего удивительного в этом нет. Наши власть предержащие не прилетели с другой планеты. Они заканчивали советские институты, школы КГБ, а потом прекрасно вписались в рыночные реалии. Идеологические перевертыши и приспособленцы, одним словом.

«СП»: — Заставить любить Родину невозможно. Но ведь можно поставить какие-то фильтры на пути таких «хамелеонов» во власть?

— В советские времена была определенная идеология, в соответствии с которой осуществлялся отбор при замещении высоких постов. Именно к ней апеллировали, если человек начинал «зарываться». Сегодня мы живем в условиях тотальной безыдейности. Будет идеология, будут ясно прописанные цели и государственная политика, можно будет апеллировать к соответствующим органам. А пока все управленцы рассматривают попадание во властную обойму как счастливый лотерейный билет, который дает возможность обогащаться за счет обирания «податного» населения.

Российский политический деятель, депутат Государственной думы второго созыва Дарья Митина также полагает, что поступок бывшего губернатора Прикамья вполне вписывается в модель поведения российских элит.

— Я подозреваю, что большая часть представителей губернаторского корпуса мыслят и ведут себя схожим образом. Другое дело, что не все об этом пишут в своих блогах и на страничках в социальных сетях. В этом плане Чиркунов даже честнее. Он переезжает на ПМЖ, а не сидит на двух стульях как некоторые. Хуже всего, когда люди возглавляют российские регионы, а также государственные и негосударственные структуры, ментально космополиты. Их главный принцип «где хорошо, там и родина». В этом плане Чиркунов — достаточно типичная история.

Может быть, наличие недвижимости в теплых странах это не такая уж крамола сама по себе. В конце концов, не все переносят наш климат. Проблема не в том, что у тебя есть дом, куда ты приезжаешь отдыхать. Другое дело, когда ты перевозишь сюда своих детей и семью. Соответственно, ты уже ориентирован не на Россию. С другой стороны, препятствовать этому нет смысла. Есть ведь свобода передвижения и выбора места жительства. Отъезд бывших высокопоставленных чиновников на Запад — никакая не трагедия, но, конечно, достаточно грустное явление. Поскольку это говорит о том, что люди перестают связывать свое будущее со страной. Это признак кризиса.

«СП»: — Может быть, разговоры про климат и дефицит солнца это «легенда-прикрытие»? Просто нужно гарантировать права собственности на то, что было «нажито непосильным трудом»?

— На самом деле Франция это не та страна, где гарантировано право крупной собственности. Недаром целый ряд крупных бизнесменов и просто богатых людей (например, Депардье) выводят из Франции свои активы и переезжают в другие страны. Решение Чиркунова обосноваться здесь может служить косвенным признаком того, что его бизнес не крупный. Наверное, он не подпадает под закон о 75% подоходном налоге на сверхсостояния. По крайней мере, в России он не числился в топах среди владельцев больших состояний.

«СП»: — Может ли такая морально гуттаперчевая элита эффективно отстаивать национальные интересы?

— На самом деле это не элита. Это слово происходит от латинского eligere, что означает «лучшее», «отборное». Это означает, что окружающие подняли человека на определенную статусную высоту в силу определенных качеств и заслуг, — по-своему реагирует на отъезд бывшего губернатора Сергей Васильцов, директор Центра исследования политической культуры России — Наибольшая часть наших политиков-управленцев к элите не относится. Это то, что американцы называют «self-made man». То есть «человек, который сделал себя сам». И мы очень хорошо знаем, каким именно образом наши элиты себя сделали. Выражаясь фигурально, это «общественные самозванцы». Это люди, которые в условиях хаоса, распада страны и неразберихи смогли что-то прихватить и удержать.

Конечно, это тоже свидетельствует о наличии у них определенных талантов. Но только в этой специфической сфере. У них нет главного, что должно быть у представителей элит. А именно — связи с теми, кто их «отобрал» и продвинул. Эти люди оторваны от социальной почвы. На языке науки такая категория называется маргиналами. Это индивиды, которые находятся в стороне, с краю от «общественного тела». Маргинал — это не обязательно тот, кто роется в помойном ведре. Margins — это поля книги. В этом смысле у нас «маргиналы» и Ходорковский, Березовский, Гусинский. Это те люди, которых стихия перемен вознесла наверх, но потом оказалось, что они совершенно не могут удержаться в этом обществе.

В советский период были люди, которые занимали административные позиции и развивали страну. Строили дороги, организовывали прорыв в космос, укрощали ядерную энергию. Причем, это не было завязано на деньги, на личный материальный интерес. Люди были увлечены самим процессом улучшения жизни. Вот это была действительно элита. Она поставила страну на ноги и оставила свой след в истории. Каждой стране нужен такой слой людей, которые двигают общество вперед, увлекая за собой. Но у нас его сейчас нет.

«СП»: — У власти находятся временщики?

— Даже не в этом дело. Просто люди совершенно равнодушны к тому, что их окружает. Временщики тоже бывают национально ориентированными деятелями. Достаточно вспомнить фаворитов Екатерины Великой. Среди них был и Потемкин, который присоединил Новороссию, и многие другие. Заметьте, они разговаривали на французском, но отнюдь не собирались никуда эмигрировать. Они считали, что и так живут в великой стране. И делали все возможное для того, чтобы Россия стала еще более богатой, сильной и значимой в мире.