Наши сторонники в Европе

«СП» уже писала о российских союзниках на политической арене Европы — о евроскептиках, правых и левых движениях. Подробнее о европейском правом фланге корреспонденту «СП» рассказал главный его соратник в России — Сергей Бабурин, доктор юридических наук, лидер партии «Российский общенародный союз».

Единcтво ценностей

«СП»: — Главным событием прошедших муниципальных выборов во Франции стало усиление сторонников России — «Национального фронта». Партия набрала 7%, увеличив своё представительство в городских советах на полторы тысячи депутатов. Вы очень давно сотрудничаете с лидерами «Национального фронта» — Жан Мари Ле Пеном и его дочерью Марин.

— Действительно, я горжусь, что Жан Мари считает меня своим другом и принимает меня не только в партийном офисе, но и у себя дома, где я познакомился с его большим семейством. С «Национальным фронтом» нас объединяет стремление к национальному прогрессу наших народов. Лозунг Жана Мари «Националисты всех стран, объединяйтесь!» имеет под собой очень серьёзные основания. Это только у нас в бытовом сознании слово «националист» означает нечто страшное, экстремистское, некую ненависть к чужим странам. В остальном мире «националист» — это человек, который любит свой народ. Причём европейцы отличают его от «патриота» — человека, который любит своё государство. Для России эти два слова в действительности синонимы, потому что мы говорим не о государстве, а об Отечестве, тогда как Отечество от народа неотделимо.

Европейские националисты препятствуют собиранию Европы в единую страну через стирание европейских наций. Есть два варианта евроинтеграции: в первом Европа будет представлять собой союз регионов, а во втором — союз народов. Правые силы — за второй вариант. Мы сообща выступаем против глобализации человечества по северо-американским стандартам, которая выглядит как колонизация земного шара новыми средствами. Как уничтожение национальных особенностей, национальных культур.

«СП»: — Похоже, у «Национального фронта» имидж в России лучше, чем дома, во Франции.

— Если с противником трудно бороться, на него навешивают ярлык и борются с ярлыком, а не с противником. С Жан Мари Ле Пеном это происходит с середины прошлого века. На него наклеили ярлык фашиста, расиста, маргинала. Когда в 2003 году он приехал по моему приглашению в Россию, от него сперва шарахались официальные СМИ. Но, послушав его выступления, Лен Пена пригласили на Первый канал в программу «Время», предоставили ему возможность для серьёзной пресс-конференции. Потому что более энергичного защитника действий России на мировой арене трудно представить.

Прекрасно помню выступление Жана Мари перед студентами Российского государственного торгово-экономического университета. Зал был переполнен. Сперва в зале ощущалась настороженность, но потом студенты рукоплескали каждому ответу Жана Мари, ведь для нашей страны актуальны те же вопросы — и миграция, и борьба за национальное достоинство. Когда он уходил, его провожали стоя.

«СП»: — Итак, «Национальный фронт» — не расисты?

— Об этом даже странно рассуждать. В политбюро партии присутствуют люди арабского и африканского происхождения. Будучи французами по языковой и культурной принадлежности, они выступают против иммиграции тех представителей других культур, кто бесполезен для страны. Декларируя «Франция — для французов!», партия имеет в виду не этничность, а именно культуру. Как и для нас «русский» — это цивилизационный признак.

Недостаточная взаимность

«СП»: — Не только ваша партия, но и официальная Россия признала в «Национальном фронте» союзника. В 2013 году Марин Ле Пен посетила Москву по приглашению председателя Госдумы Сергея Нарышкина. Кроме него, она встретилась с вице-премьером Дмитрием Рогозиным.

— Это давалось очень нелегко. Не далее как в 2006 году Д. Рогозин (возглавлявший в то время думскую фракцию «Родина» — Ред.) исключил меня из фракции с официальной мотивировкой: Бабурин пригласил Жана Мари Ле Пена в Госдуму. Но времена меняются, и российская власть, к счастью, тоже меняется. Приходит понимание: у России во Франции нет более надёжного союзника, чем «Национальный фронт», который и во французском парламенте, и в парламенте Евросоюза всегда входил в группу сотрудничества с нашей страной.

Очень бы не хотелось, чтобы с «Национальным фронтом» обошлись так же, как с баварским партнёром нашей партии — Христианским Социальным Союзом (правящая партия Баварии, представленная также в парламенте Германии — Ред.). Когда ХСС предложил «Российскому общенародному союзу» подписать соглашение о сотрудничестве, я удивился, поскольку ХСС уже подписал соглашение с «Единой Россией». Оказалось, что ЕР после этого подписала соглашение с Социал-демократической партией Германии. Такая всеядность ЕР обречена на провал. Это, кстати, ещё один аргумент в пользу реальной многопартийности. Эффективнее, когда разные партии страны работают с близкими партиями другой страны: в какой-то момент нужно опереться на левый фланг, в какой-то момент — на правый.

«СП»: — Некоторые западные СМИ сообщают о тесной связи болгарской правой партии «Атака» с российским посольством. Вплоть до её финансирования из российских средств.

— К сожалению, это чушь. Я дружу с болгарскими правыми с начала 90-х и прекрасно знаю, о чём говорю. Да что там Болгария! Даже на Украине в период посла Зурабова пророссийским политикам (причём реальным, а конъюнктурным) хода в российское посольство не было. Наталью Витренко ни разу не допустили в посольство за всё время президентства Ющенко и Януковича. К сожалению, позиция наших послов пока ещё не очень соответствует позиции российского президента.

«СП»: — В общем, взаимодействие России с агентами влияния оставляет желать лучшего.

— «Агенты влияния» — странная формулировка. Я предпочитаю говорить «союзники», «партнёры». Да, с начала 90-х Россия отвратительно работает со своими потенциальными друзьями. И даже с соотечественниками. Надеюсь, теперь, после присоединения Крыма (за которое нашему президенту многое простится), западные бойкоты расшевелят нашу власть. Но вряд ли нынешнее правительство будет для президента опорой.

«СП»: — По некоторым прогнозам, на майских выборах в Европарламент правые могут набрать до 20%. В Брюсселе опасаются, что однажды Евросоюз окажется под угрозой.

— Я не стал бы делать из правых политиков оголтелых и упрощённых противников Евросоюза. Они не против европейской интеграции, они выступают за другие её формы. Во Франции и в Бельгии усилиями наших друзей были провалены референдумы о принятии общеевропейской конституции, а европейские чиновники извернулись и обманули Европу, протащив этот документ в форме лиссабонского договора. Но борьба продолжается. Это борьба Европы наций против Европы регионов, но не против европейского единства.

«СП»: — Тем не менее, европейские противники России боятся, что наша страна сделает ставку на правых и развалит ЕС изнутри.

— Пусть трепещут. Очень надеюсь, что грядущие выборы в Европарламент усилят позицию тех, кто выступает за обуздание НАТО. Оно не должно быть общеевропейским жандармом. Сторожем — пожалуйста, защитником — пожалуйста, но не надзирателем.

Без двойных стандартов

«СП»: — А откуда у правых антиамериканские настроения? Те, кто посещает США, отзываются об американцах как о доброжелательных людях.

— Как человек, побывавшей в Америке, соглашусь. Замечу даже, что русские и американцы очень близки по ментальному скелету: обоим народам присуще чувство вселенской ответственности. Правда, нигде в Америке я не встречал чувства вселенского сострадания, поскольку они унаследовали от протестантизма эгоистический принцип — индивидуализм, доведённый до логического конца. Хотелось бы, чтобы в Америке побеждали не те, кто настроен обеспечивать её благополучие за чужой счёт, — тогда мы будем друг друга понимать полностью.

Речь не идёт о противопоставлении себя Америке. Это попытка отстоять свой дом, свою культуру перед диктатом, который идёт со стороны США. И уж точно эта позиция не вступает в противоречие с изучением американского опыта, например в организации судебной системы. Я в этом смысле сторонник Дэна Сяопина: «Учись у всех, не копируй никого».

«СП»: — Правые партии Франции, Венгрии, Болгарии, Бельгии, Италии, Австрии и даже Польши (!) направили на референдум в Крым своих наблюдателей, тем самым признав его законность. Чего здесь больше — симпатии к русским или желания насолить американскому гегемону?

— Дело в том, что правые не страдают двойными стандартами. Если декларируется право народа на выбор своей судьбы, то это право должно быть у всех народов. Раз Крым так проголосовал, его волю надо учитывать. Когда европейские правительства признали Косово, они не спросили ни Сербию, ни косовских сербов. Соответственно, европейские правые говорят своим правительствам: ваши двойные стандарты указывают на то, что вы выступаете прихлебателями США.

«СП»: — Кстати, насчёт Крыма. Лично вы ратовали за его возвращение на протяжении всей постсоветской истории. Согласились бы вы стать губернатором нового региона?

— Полпреда можно назначить из Москвы, а губернатором Крыма должен быть крымчанин. Люди наших взглядов не востребованы правительством — меня даже в качестве ректора РГТЭУ не смогли вытерпеть. Между тем, внешняя политика неотделима от внутренней. Европейские правые смотрят на Россию с симпатией, но и с удивлением, поскольку наша власть декларирует одно, а делает другое. Для эффективного сотрудничества с зарубежными союзниками необходимо взаимопонимание. А оно в свою очередь зависит от того, перестанет ли российская власть гнобить российских национально-патриотических политиков. В Госдуме таких сейчас нет. Жириновский первым пригласил Ле Пена в Россию, но впоследствии Жан Мари от него дистанцировался.

«СП»: — Известно, что в настоящий момент усилились контакты вашей партии с Приднестровьем. Будем присоединять к России ещё один регион?

— Рассуждать об этом не хочется, такие вещи прогнозировать невозможно. Всё зависит от воли одного-единственного человека — президента России.

Фото: Коммерсантъ/Сергей Михеев.