Трудности перехода

Денис Гуцко поговорил с активистом волонтёрского движения «Братская помощь» Анатолием Котляровым о том, с какими сложностями приходится сталкиваться украинским беженцам и волонтёрам, которые им помогают, из-за нерасторопности российских властей.

Д.Г: — Насколько я помню, задолго до начала боевых действий в Донецкой и Луганской областях российская власть на всех уровнях сообщила о готовности принять и разместить украинских беженцев. Губернатор Ростовской области назначил куратором этого вопроса своего заместителя Вадима Артёмова, в прессе появлялись сведения о количестве беженцев, которых область готова принять.

А. К: — Готова-то готова, но украинские беженцы должны ещё как-то попасть на территорию пансионатов и турбаз, где планируется их размещать. Сегодня всем этим занимаются волонтёры — в Ростове, в Москве, в Украине. Это нормально. Но масштабы происходящего и специфика проблем таковы, что своими силами волонтёры не справятся. В ближайшие дни счёт беженцев пойдёт на сотни в день — и это только то, что я могу отследить по сообщениям наших координаторов, в списках которых значится уже около восьмисот человек, готовящихся выехать из Восточной Украины в Ростовскую область. А большинство добирается самотёком.

Д.Г: — С какими проблемами сталкиваются эти люди?

А. К: — Что сказать… проблем масса, они начинаются ещё по ту сторону границы. На трассах приходится проходить один блокпост за другим. Досматривает то нацгвардия, то ополченцы. Были случаи, когда украинские военные не позволяли мужчинам, украинским гражданам, следовать в сторону границы с Россией. Дескать, ваше место в армии, идите родину защищать.

Д.Г: - И как разрешаются такие ситуации?

А. К: — Вчера мне звонил человек, которого вот так остановили посреди трассы. С ним были жена, ребёнок и пожилая мать. Не пустили. Хотя он пытался убедить, что собирается лишь эвакуировать семью из зоны боевых действий, а сам вернётся в Украину. Либо, говорят, разворачивайся и езжай обратно, либо пусть жена сама садится за руль и едет дальше. Я посоветовал ему оставить где-нибудь под присмотром машину и пересесть на поезд. По железной дороге на сегодняшний день выбираться из Украины проще. Если всё-таки автомобилем, то лучше — опять же, это ситуация последних дней — выбираться не в Донецком направлении, где функционирует 3 погранперехода, а в Луганском, там 7 переходов. Ко всему прочему добавляются рутинные бумажные проблемы. К примеру, по украинским законам запрещён выезд из страны на машинах, купленных в кредит. Отсутствие автостраховки или просроченная страховка часто становятся препятствием для въезда. Некоторые отцы или матери, пытающиеся эвакуировать детей, не могут въехать в Россию из-за отсутствия нотариально заверенного согласия второго родителя. А во многих местах нотариальные конторы давно позакрывались. И что делать этим людям? Разве что покупать липовые документы на чёрном рынке. Мой коллега, Вячеслав Ратьковский, уже несколько суток ночует на одном из пограничных переходов. Недавно я лично ездил на границу, забирал беженцев, которых не выпустили на автомобиле. Причём, пришлось уговаривать пограничников, чтобы меня пропустили «на ту сторону», забрать людей. В последний раз это не удалось. Украинские пограничники стали требовать у меня загранпаспорт, чтобы поставить туда отметку о запрете въезда на территорию страны.

Д.Г: — Какие сложности ждут украинских беженцев на Российской территории?

А. К: — Их масса. Правового поля фактически нет. Информационной поддержки нет. Если люди пересекли границу пешком, то до ближайшего поста ГАИ им добираться обычно километров десять. Ни по одному из телефонов горячих линий, предоставленных обладминистрацией, дозвониться в вечернее время невозможно. Спрашивается, что это за горячие линии? Взялись, так организуйте уже по-человечески, назначьте дежурных. Вообще анализ поступающих обращений показал: 70−80% проблем связаны с отсутствием информационной поддержки. Куда звонить, где ближайший ФМС, какие документы подавать? А ведь решается элементарно — достаточно выдавать беженцу на границе пакет, в котором он найдёт список телефонов и адреса необходимых государственных служб, бланки заявлений, памятку о порядке действий. Тем более, недавно вступил в силу закон об упрощённом порядке принятия российского гражданства. Но и тут получается, как обычно: упрощённый порядок остался на бумаге. В некоторых ОФМС людям отказывают в оформлении документов. К примеру, на днях в Таганроге отказали семье Грабарь.

Д.Г: - На каком основании?

А. К: — Сказали, что у них закончились квоты на документы на получение гражданства. Отправили в Ростов. Напомню, речь идёт о беженцах, прибывших из района боевых действий.

Д.Г: - Волонтёры справляются со своей частью работы?

А. К: — С трудом. Волонтёры — обычные люди. Их к этой работе не готовили. Вот, например, нужно встретить семью в Таганроге на вокзале. Приходит сообщение от координатора из Москвы: «Встречайте Киселёву Евгению с бабушкой и ребёнком 9 месяцев». Ни фамилии бабушки, ни имени ребёнка. Если что-то пойдёт не так, придётся попотеть, разыскивая их на вокзале. А ведь у нас даже нет списка мест, куда можно отвозить беженцев. Недавно прибыла партия в 18 человек, вечером. В основном женщины с детьми. С трудом удалось дозвониться до заместителя главы Неклиновского района. Он был единственный, кто ответил на звонок. И беженцев отвезли на базу «Красный десант» в Неклиновском районе. А если бы и он не ответил на звонок? Пришлось бы ждать до утра.

Д.Г: — В чём вы видите решение перечисленных проблем?

А. К: — По моим подсчётам, в ближайшие дни счёт числа беженцев достигнет как минимум сотни человек в день. Сейчас люди заняты оформлением документов. Как только этот поток хлынет в Ростовскую область, региональные власти, видимо, засуетятся. Такой уж стиль работы — ждать, пока жареный петух клюнет. Я считаю, что целесообразно ввести на территории области режим ЧС, при котором целый ряд «бумажных» вопросов будет снят. Необходимо срочно обеспечить полномасштабную информационную поддержку и организовать дежурства представителей власти.

Фото: Коммерсантъ.