За что мы, колорады и ватники, не переносим укропов?

Не помню, говорил ли я уже, но я человек в большой степени литературно-словесный. В смысле — слова и интонации на меня очень часто действуют гораздо больше, чем дела. Так, например, было с моим отношением к Ельцину и его режиму. Нет, я, конечно, сильно бесился по поводу всех этих приватизаций и залоговых аукционов. Но речи как самого Ельцина, так и всей его гайдаровской «бригады», выводили меня из себя гораздо больше.

Даже гораздо больше, чем позднесоветская пропаганда. Она, конечно, была невыразимо отвратительна, и по смыслу, и, в особенности, по своим непристойным парадно-крикливым интонациям. Но к ней можно было как-то притерпеться, в конце концов, просто выключить уши. А к ельцинско-гайдаровской брехне у меня притерпеться никак не получалось.

Может быть, в первую очередь, из-за ее интонации. Типа, вот мы сейчас трендим вам, что дважды два пять, а черное это белое, а вы ничего сделать не можете. Потому что вы все маргиналы и лузеры. Помесь недобитых комуняк с недобитыми нациками. И вот как-то эта характерно-визгливая интонация была настолько сильна, что буквально запирала на замок рты молчаливому большинству. Причем, что особенно странно, большинству абсолютно подавляющему и мыслящему чрезвычайно сходно. Потом это молчаливое большинство стало путинским.

Я только через немало лет догадался, что эта интонация поросячьего визга «где же наша армия, почему она нас не спасет от этой Конституции?» и есть то, что Антонио Грамши в «Тюремных тетрадях» назвал гегемонией.

Как ни странно, но с того же 1992 года у меня еще больше, чем ельцинско-гайдаровский визг приводили в бешенство речи сознательных украинцев. До сих пор помню, как какой-то хмырь в Крыму при мне требовал: «Размовляйте на державной мове!». И морда у него при этом была, как у британского колонизатора в тропическом шлеме. И говорил он так, как бы спокойно и негромко, но с неимоверно выраженным напряжением и требовательностью. До сих пор стыжусь, что я тогда струсил и не велел ему валить в свой Бердичев и там размовлять, на чем хочет. Но я ведь не случайно струсил. От него исходило какое-то чувство опасности. Было впечатление, что, если ему ответить по достоинству, то на тебя немедленно ополчится вся украинская государственно-полицейская машина.

А это еще был сравнительно тихий сознательный украинец. А так они уже четверть века с гитлерюгендовским упорством лезли грудью во все дыры и настаивали на своем. Ну, а самые буйные регулярно в драку лезли, причем при полном покровительстве укроментов. Это уже не просто гегемония, это — господство.

Я лет десять назад под впечатлением от тогдашнего майдана даже специально про это текст написал — «Почему я вас ненавижу».

«Вас» — это либералов и «сознательных» украинцев. Миша Ремизов, который тогда был у нас на АПН главным редактором, долго меня уговаривал сменить заголовок на более политкорректный. Но я тогда смог настоять на своем, чем до сих пор и горжусь.

Вот и текст, который вы сейчас читаете, я написал, сильно взбесившись на некоторые высказывания по украинскому вопросу. Но, конечно, не на высказывания либералов и «сознательных» украинцев. Какой смысл раздражаться на высказывания типа «доблестная украинская авиация бодро и споро превратила кацапских уголовников в хорошо запечённый шашлык». Тут слова, как говорится, бессильны.

Нет. Сейчас мое бешенство было вызвано высказываниями людей, которых я, в отличие от либералов и «сознательных» украинцев, за людей считаю. Иногда даже за вполне приличных людей.

Кстати, просто человека от человека приличного отличить достаточно легко. Просто человек это тот, кто не радуется хорошей прожарке колорадов на огне святой инквизиции и даже сочувствует невинноубиенным и возмущается их убийством. А приличный человек, сверх того, не рассказывает сказок о том, что «русских в Украине никто никогда не обижал», и что война в Донбассе идет-де по причине «досадного недоразумения».

Надо сказать, обнаруживать, что твои добрые знакомые уже, оказывается, не приличные люди, а просто люди, довольно неприятно. На днях я был сильно удивлен, обнаружив в Фейсбуке у хорошо знакомого мне и уважаемого мною человека, коммент «я считаю сильно ниже своего достоинства доказывать, что русских на Украине никто никогда не дискриминировал, тем более что это и так всем известно». Впрочем, постинг в ЖЖ неизвестного мне человека, почему-то считающего себя «русским националистом», произвел на меня гораздо более сильное впечатление. Он написал про русских на Донбассе так: «Мы, русские, странный народ. Десятилетиями жить на чужой территории и так и не удосужиться выучить местный государственный язык».

Владимир Басманов месяц назад меня тоже сильно порадовал. Он написал в ЖЖ, что гражданская война на Украине никак не может считаться межэтнической, поскольку с обеих сторон конфликта присутствуют и русские и украинцы, а, следовательно, эта война политическая. Дальше присоединился к общелиберальному консенсусу, что русских на Украине никто никогда не обижал, и завершил мысль ударно. Как жалко будет, — написал он, — если в случае отделения Донбасса от Украины у украинцев появится вполне законный и справедливый повод дискриминировать, преследовать и презирать русских как предателей, коллаборационистов и пособников оккупантов.

Ну, ладно. Хрен с ними, в общем, с этими, хотя и неприличными, но все же людьми. Я не собираюсь сейчас опровергать их тезисы про то, как нормально жилось русским на Украине. Если вы меня читаете, то знаете, что я только здесь, на «Свободной прессе», про это уже пять-шесть статей написал.

Сегодня я хочу написать о тексте, который меня больше всего задел за живое. Иначе говоря, взбесил до полной праведной ярости. Я имею в виду статью Ивана Давыдова на «Свободной прессе» — «Укропы и колорады». В ней Иван Федорович, высказывая справедливое негодование поведением украинских блогеров, радующихся тому, как хорошо горят колорады, обращает после этого свое столь же справедливое негодование уже на русских блогеров. Иван считает, что мы ничуть не лучше украинцев в моральном плане. И доказывает это он тем, что, если украинцы злорадствуют по поводу убийства русских в Одессе, то русские в ответ обзывают всех украинцев фашистами. А любому же порядочному человеку понятно, что обзывать другого человека фашистом только за то, что он украинец, столь же нехорошо, как и злорадствовать по поводу массовых убийств.

Вот, собственно, этот тезис я и хочу разобрать. Я не буду опровергать утверждение Ивана про то, что обзывать украинцев фашистами также нехорошо, как и радоваться прожарке колорадов. Тут, я думаю, всем, включая самого Давыдова, ясно, что он передергивает. А вот о том, можно ли целый народ обзывать нехорошими словами, такими как «фашисты», я и хочу поговорить. Равно как и о том, существуют ли основания, независимо от того, хорошо это или нехорошо, считать всех украинцев фашистами.

В основе утверждения о том, что обзывать целый народ всякими словами «нехорошо» лежит вера в то, что «плохих народов не бывает — плохими бывают только отдельные люди». Этот тезис, навязший у меня в зубах с детства, уже много лет вызывает у меня серьезные сомнения. Что значит «не бывает»? Это вопрос вовсе не ценности, а факта. Если в какой-то стране, к примеру, большинство аборигенов или наркоторговцы или члены их семей, то как можно запретить жителям этой страны утверждать, что все аборигены наркоторговцы? Вы не должны так говорить, потому что плохих народов не бывает?

А в случае, если окажется, что наркоторговцами являются не все проживающие в данной стране аборигены, и даже не 85% от их общей численности, а процентов так 10−20, то тогда вопрос ставится несколько иначе. Если все проживающие в данной стране аборигены проявляют активную солидарность с наркоторговцами, укрывают их, дают в их пользу лжесвидетельские показания, обвиняют борцов с наркоторговлей в грязной клевете, объясняемой исключительно ненавистью к аборигенам, то такая ситуация, в принципе, ничем не отличается от ситуации, когда наркоторговлей занимаются все аборигены. Просто в данном случае нельзя сказать, что все аборигены наркоторговцы, но можно сказать, что они либо наркоторговцы, либо их пособники.

И лишь в случае, если, продолжая пример, в общине аборигенов данной страны есть влиятельное лобби борцов с наркоторговлей, готовое сотрудничать с борцами с наркоторговлей, принадлежащими коренной нации, можно будет твердо сказать, что отнюдь не все аборигены в данной стране являются наркоторговцами или их приспешниками.

То есть, главный вопрос, ответ на который дает основания для постановки того или иного диагноза той или иной этнонациональной общине, это вопрос о том, наличествуют ли внутри этой общины противники преступного курса. В свое время Махмуд Эсамбаев спас честь чеченского народа своей знаменитой фразой «сегодня мне стыдно, что я чеченец». И ведь понятно, о чем шла речь. Эсамбаеву было стыдно отнюдь не потому, что группа чеченских террористов захватила больницу с русскими роженицами. Ему было стыдно тому, что большинство чеченцев в тот момент поддерживало Басаева и восхищалось его действиями.

Вот с точки зрения этих критериев я и хочу рассмотреть ситуацию на Украине. И анализ украинской ситуации, на мой взгляд, убедительно доказывает, что подавляющее большинство украинцев на Украине является фашистами или, по крайней мере, фашистскими прихвостнями. Прежде чем доказывать этот тезис, я хочу пояснить термин «фашисты». Когда русские на Украине называют украинцев фашистами, они имеют в виду отнюдь не только приверженность части украинцев идеологии и историографии УНА-УНСО.

И даже не то, что большинство украинцев, не разделяющих эти идеологию и историографию, относятся к ним предельно толерантно. Ну, как советские люди, не разделяющие официальную советскую идеологию, относились, тем не менее, к ней предельно толерантно. А что вместо Ленина Бандера — так какая, в сущности, разница? Лишь бы власти не обидеть. И это поведение украинцев все четверть века украинской независимости вызывает у русских на Украине бешенство и злобные разговоры про «бандеровцев».

Но основная мишень русской «антифашистской» ненависти к украинцам заключается, на мой взгляд, в другом. Под «фашистами» имеют в виду сволочей и подонков, приверженных к человеконенавистническим людоедским идеям, и готовым на все, включая массовые убийства и пытки, для реализации этих идей. И вот, тут уж я от себя скажу, «сознательные» украинцы, как стало теперь уже окончательно видно, являются именно такими сволочами и подонками, а остальные украинцы проявляют в их адрес предельную толерантность, переходящую в полную солидарность и пособничество.

У меня к этому тезису есть два доказательства. Первое. За пределами этнически русских территорий мы не видим на Украине почти никакого протеста против нынешнего режима. Есть маленькие митинги в Киеве, которые проводят исключительно левые из КПУ, ПСПУ и «Боротьбы». Есть также маленькие митинги, которые проводят в Киеве солдатские матери. Еще я слышал, что якобы в Тернополе на встрече Тягнибока с избирателями от него потребовали прекратить АТО. И то точно не знаю. И это все.

То есть никакой поддержки борьбы русских на Украине за свои права среди украинцев нет. Более того, когда многие мои знакомые звонят на Украину родственникам, те устраивают им злобные телефонные истерики. Типа, вы русские подонки, мы вас всех убьем. То есть либо эти люди полностью поддерживают режим со всеми его идеями, либо смертельно бояться телефонной «прослушки».

Но то, что они именно поддерживают режим, доказывается моим вторым доказательством — анализом голосования на президентских выборах. Все эксперты, которым я доверяю, единогласно сказали мне, что выборы прошли честно, за исключением фальсификации явки по Донецкой и Луганской областям. То есть все у них произошло как у нас на прошлых выборах. Может быть, Порошенко и не победил в первом туре, но точно является национальным лидером, далеко опережающим всех своих конкурентов. То есть русские на выборы не пошли, а украинцы честно проголосовали за Порошенко.

И, кстати, во всем этом нет ничего нового. Как недавно заметил Егор Просвирнин, все, что мы видим сегодня на Украине — массовую ненависть к русским и желание их убивать, изгонять или порабощать, мы видели 20 лет назад в Средней Азии. А в более ослабленной форме — в Прибалтике.

Так что не понимаю, чем, собственно говоря, возмущается Иван Федорович, когда критикует русских блогеров за то, что они называют всех украинцев фашистами. По мне, так они фашисты и есть. А кто не фашист, тот фашистский пособник. Либо глубоко запуганный фашистами человек.

Другое дело, что еще не вечер. И некоторая правда в том, что плохих народов не бывает, все же есть. Народы, конечно, бывают плохими, но, как правило, либо частично, либо недолго. Так что есть надежда, что значительная часть украинцев в обозримое время фашистами быть все же перестанет. Но надежда, честно говоря, пока очень слабая.

Фото ИТАР-ТАСС/ Максим Никитин