Нулевики

Живой журнал уже не тот — сколько раз мы, него пользователи, в разные годы приходили к такому выводу. У меня в 2006 году вышла статья «Пора уходить из ЖЖ», настолько стыдная, что я сейчас не решусь давать на нее прямую ссылку и надеюсь, что энтузиастов, готовых найти ее через поисковики, будет немного. Я вел ЖЖ с 2002 года, я понимал, что это когда-нибудь кончится, и, конечно, представлял себе, как наступит последний день, после которого я уйду из ЖЖ навсегда, написав напоследок что-нибудь вроде — до свидания, спасибо, и что там еще в таких ситуациях принято писать.

И только сейчас я понял, что этот день уже позади, что я прожил его, не обратив на него никакого внимания, написал последний пост больше двух месяцев назад, и все, и нет больше никакого ЖЖ в моей жизни, и только сейчас, с двухмесячным опозданием, случайно об этом вспомнив, я все-таки хочу попрощаться с Живым журналом, потому что было бы несправедливо уходить из него молча, без «спасибо».

Я люблю всюду искать заговоры и легко поверю, что популярность этой платформы в первые месяцы ее существования в России искусственно стимулировалось какими-то политическими менеджерами, выполнявшими секретное задание тогдашнего Кремля. Появление то ли резервации, то ли лаборатории для выращивания новых, как тогда было модно говорить, публичных интеллектуалов — это событие, в принципе, легко укладывается в один ряд с остальными, забытыми и незабытыми эпизодами начала нулевых — где-то между «Гражданским форумом» и переформатированием НТВ. Государство училось быть корпоративным и охотно шло на любые эксперименты, целью которых могло стать включение в систему самых разных людей из самых разных сфер русской жизни. Наверное, в этом и заключалась настоящая революционная ситуация 1999 года — скопилось (выросли, закончили университеты, купили свой первый компьютер) слишком много людей, которым было что сказать, но которым в принципе не было дороги ни в интеллектуальную, ни в медийную, ни в какую угодно еще элиту. Мальчики с философского факультета МГУ, успевшие в 18 лет даже позащищать Белый дом, сидели теперь в прокуренном «Проекте ОГИ», спорили о войне в Югославии и о том, какой будет Россия после Ельцина, при этом идти им было — ну куда, в газету «Завтра»? Кто-то в нее и шел, и ладно бы только в нее — к концу девяностых в России сложился полноценный рынок немейнстримной прессы, от газеты «Дуэль» до вообще какого-нибудь «Штурмовика», а в мейнстриме царил коллективный Шендерович, и царству его, казалось, не было конца.

Константин Крылов, Дмитрий Галковский, Егор Холмогоров, Дмитрий Ольшанский, Иван Давыдов, Роман Лейбов, Михаил Вербицкий, Максим Кононенко, поэт Емелин, заведший ЖЖ чуть позже, но классиком Живого журнала ставший задолго до своего появления в нем — первые герои ЖЖ, подпольные люди, которых не показывали по ОРТ и РТР, не цитировали в газете «Сегодня» и не хвалили в журнале «Полис». «Россия на наших глазах стремительно уезжает в чужое прошлое, в ту бесконечно унылую и беспросветную буржуазную действительность, которая описана в романах Чарльза Диккенса и „Мелком бесе“ у Сологуба. — ту, от которой клерки в Канзасе сходят с ума и открывают огонь по прохожим», — выдергиваю наугад текст из кэша Яндекса. Уже неважно, кто именно был двенадцать лет его автором, им мог быть кто угодно из нас, из людей этого поколения, которое как будет правильнее назвать — нулевиками, от «нулевые»? Если бы не было ЖЖ, кто-то из нулевиков обязательно бы взял в руки автомат или вилы, но чья-то добрая рука направила нас на livejournal.com, и в этом загончике рождались имена, авторы, деятели, без которых не было бы этого десятилетия. Если бы я читал позднего Пелевина, я обязательно бы на него сослался, потому что он весь или почти весь сложился из ЖЖ нулевых. Весь дискурс оттуда, весь гламур оттуда, содержимое политических телепередач нашего времени всего лишь дублирует километровые треды ЖЖ десятилетней давности, а «крымскую речь» Путина, я уверен, написал и выложил отдельным постом в своем ЖЖ Егор Холмогоров в 2005 или 2006 году. Я сам не Бог весть какая птица, но я тоже сказал все, что хотел и что мог, в тех постах и комментах, которые утонули где-то внутри серверов пресловутой компании «Суп», и даже хорошо, что утонули.

Помню времена, когда самым популярным пользователем русского ЖЖ был Анатолий Воробей, я до сих пор не знаю, кто это — наверное, программист, но точно из Израиля. Самым выдающимся поэтом считался бард Михаил Щербаков, за звание писателя номер один боролись покойный ныне Горчев и дуэт Лазарчука и Успенского. Это была точка А, мир эльфов, единорогов и случайных людей. Точка Б — это уже когда мода, статьи о ЖЖ в бумажной прессе, знаменитости из офлайна, заводящие блоги и превращающиеся в посмешище (помню модного драматурга, заканчивавшего каждый свой пост подписью «Ваш Гришковец»), коммерциализация и джинса, сначала коммерческая, а потом политическая. И вот между точкой А и точкой Б был какой-то неуловимый момент, когда барда Щербакова уже не было, а Гришковец еще не пришел. И почему-то приятно считать себя пришедшим именно из того неуловимого момента, даже если его на самом деле не было. Не было и не будет.

Фото: ИТАР-ТАСС.