«Я из Донбасса никуда не уеду»

О настоящем и будущем самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик ходит много крайне противоречивых сообщений и оценок. И стороннему наблюдателю бывает очень сложно понять, что же происходит в Донбассе в действительности, и какая судьба ждет этот край. Мы решили посмотреть на ситуацию изнутри. Выводы, которые сделали после четырех дней пребывания в Луганской и Донецкой областях, довольно сильно отличаются от наших прежних представлений, сформированных на основе хаотичных сообщений СМИ.

Власть Новороссии

Государственность самопровозглашенных республик Донбасса, несмотря на их осадное положение, постепенно обретает форму. Отличительная особенность новых образований состоит в том, что подавляющее большинство здешних жителей намерено распространить свой опыт на другие регионы Украины. Гражданам «незалежной» Донбасс предлагает не только освободиться от киевской хунты, но, что более важно, свой социальный проект развития — без олигархов и при полностью народной власти.

Впрочем, сегодня о жизни Донбасса можно говорить, как о наглядной демонстрации торжества идей теоретиков анархизма Бакунина и Кропоткина. Большое здание Луганской обладминистрации стоит практически пустое, никого нет и в солидном доме горадминистрации, и в таких же зданиях в других городах региона. То же самое касается и Донецкой области. Раньше там чиновниками были заполнены все кабинеты. Начальники отделов, зам. руководители департаментов, референты, делопроизводители, секретари, старшие и младшие специалисты — имя им «легион». Все получали зарплату из бюджета, наверняка кичились своей важностью. Сейчас они разбежались, а жизнь не остановилась. Гостиницы и кафе продолжают работать, в магазинах нет недостатка товаров. Цены не выросли. Даже несмотря на то, что гривна серьезно подешевела по отношению к другим валютам. При этом многие продукты в разы, а иногда и на порядок дешевле, чем в России. Все системы жизнеобеспечения тоже продолжают работать, улицы убирают от мусора, даже газоны поливают, междугороднего и городского транспорта стало меньше, но он продолжает ходить. В гостиницах гостей встречает вежливый персонал, даже в бюджетных номерах работает бесплатный интернет. Люди играют свадьбы, ходят в клубы и поют там караоке. Да, гуляющих толп на улицах вечером практически не встретишь, а в центре Луганска очень рано закрывается большинство торговых точек. Но в целом, повторим, всё продолжает функционировать.

Милиции на Донбассе тоже практически не осталось. Видны только сотрудники ДПС, которые помогают регулировать дорожное движение и в случае обстрела дороги предупреждают водителей. При этом преступлений не стало больше. «Некому воровать, у нас так не принято», — сказал нам водитель Юрий в ответ на наше удивление, что машина у него была незапертая. Он подвозил нас от центра Донецка до находящегося в пригороде автовокзала. Проезжали мимо пустующего здания местного СБУ. Эта структура в Донбассе расформирована полностью. «Чекисты все разошлись по домам. Эти спецслужбисты нам не нужны, туда шли одни подонки, а занимались только тем, что обирали предпринимателей», — рассказал Юрий.

Попав обратно в Россию, мы резко почувствовали атмосферу ограничений: бабушек с пирожками на железнодорожных станциях разогнали и купить можно только чипсы по тройной цене, на каждой платформе стоят полицейские и следят, чтобы никто не курил. Наверное, неудивительно, что простые рабочие из Новороссийска, которые ехали с нами в поезде в Москву, четко говорили, что в Донбассе сейчас «народная власть». Социальный проект, который предлагают народные республики, внешне выглядит очень привлекательно. Программа по будущему устройству была напечатана в бесплатно раздававшейся газете. Национализация крупной промышленности, формирование власти на основе советов, свобода вероисповедания и общение на родном языке, — ощущение, что читаешь Ленина. Самое интересное, что эту программу писали не идейные наследники вождя мирового пролетариата, а члены местного отделения Изборского клуба: православные батюшки, консервативно настроенные профессоры. А вот местные коммунисты, на чьем собрании нам удалось побывать, будто находятся за границами реальности: продолжают, как и в прежние времена, спорить о том, кого можно сегодня считать рабочими и как нести им классовое сознание. «Я предлагаю сделать газету, а для начала создать нашу группу в социальных сетях. Только, увы, у нас мало хорошо пишущих людей», — говорил лохматый долговязый юноша по имени Иван. Какая-то комсомолка предлагала отнять всю собственность у мелкого и среднего бизнеса.

Власти народного правительства пока приняли решение национализировать только те предприятия, что не будут платить налоги в бюджет ДНР. Умение деловых людей хотят использовать на благо нового государства. Признаки нормальной жизни в виде работающих кафе, магазинов и транспорта уничтожать никто не хочет. Своими руками создавать атмосферу полной разрухи новая администрация не собирается.

Одной из самых больших проблем новых республик остается отсутствие собственной банковской системы. Налоги, сборы за услуги ЖКХ продолжают уходить в Киев. При этом снять или обменять деньги людям весьма проблематично. Если в столицах областей — Донецке и Луганске — с этим еще более-менее благополучно, то в небольших городах это стало настоящей проблемой. «Мне нужны деньги, чтобы отправить семью в Россию. Мне родственники из Ростовской области переслали 700 долларов. Я объездил три города, прежде чем мне выплатили, но и то только 400 гривен (около 1200 рублей)», — пожаловался нам в Свердловске у одного из банков молодой мужчина по имени Николай.

Разговаривая с людьми, понимаешь, что отношение к властям самопровозглашенных республик неоднозначное. «В новом правительстве есть нормальные люди, но встречаются и откровенные бездельники, которые за всю жизнь свою ничего полезного не создали. Главная беда — люди олигархов. Боюсь, как бы мы опять не оказались под их властью. Но, с другой стороны, власть и деньги никто никогда добровольно не отдавал», — поделился с нами своими соображениями продавец Петр.

Водитель Алексей смотрит на состав новой власти скептически, однако считает, что их ругать преждевременно. «Кто бы они не были, но в критический момент эти люди взяли на себя ответственность», — сказал Алексей. Более-менее положительно все отзываются о бывшем народном губернаторе Донецкой области, а ныне лидере партии «Новороссия» Павле Губареве. «Он всегда защищал интересы народа, он ведь из партии Натальи Витренко. Вот этот человек не будет воровать или за спиной народа договариваться с олигархами», — слышали мы в Донецке.

По-разному смотрят люди и на судьбу молодых государств. «Надо идти дальше, создавать Новороссию, пора уже разделить запад и восток Украины. Нас все 23 года мучили этой украинизацией, наши дети выходят из школ полуграмотные, так как всё преподавание на мове. Пусть во Львове живут, как они хотят, но к нам не лезут», — высказал свое мнение один из торговцев в городе Ровеньки, что в Луганской области. «Русские своих не имеют права бросать. На Украине неизбежно случится дефолт, эта хунта не удержится. И у нас будет возможность освободить русских. Не только в Запорожье или Одессе. Много русских живет и в Киеве, да и 20% русскоязычных жителей Львова нельзя оставлять на растерзание. Если Россия введет войска, то украинское общество, у которого промыты мозги пропагандой, сплотится против внешней угрозы. И тогда народные республики будут только на Донбассе. Мы сами должны освободить страну», — считает инженер Александр, с которым мы познакомились на центральной площади Луганска.

Но практически единодушно все сходятся в одном: пути назад в Украину нет. «Мне вот даже это понятие не нравится — „Юго-Восток“, мы не юго-восток Украины, у нас отдельная страна — Новороссия», — говорил парень своей девушке на красивой набережной в Донецке.

В то же время люди боятся массированных бомбардировок городов. Некоторые бросают всё и бегут, другие — остаются охранять свои дома или сражаться в ополчении, но мы ни разу не встретили тех, кто бы высказал мнение о необходимости вернуться под власть Киева. «Я из Донецка никуда не уеду, всю жизнь тут работал. Посмотрите, какой у нас ухоженный красивый город, мы все силы вкладывали в него», — говорил нам таксист, отвозивший в центр столицы Новороссии.

Российская помощь

В Донбассе ждут помощь от России. Люди откровенно говорят, что надеяться им больше абсолютно не на кого. Есть те, кто считает, что Российская Федерация должна защитить их с помощью своей военной мощи. «Нас будто „сливают“, у начальников в Москве какая-то странная вялая позиция. Они что-то всё торгуются с Яценюком за газ, ведут какие-то дипломатические игры, а мы тут безоружные сидим и ждем, пока нас не уничтожат», — возмущался Дмитрий из Красного Луча.

Но это мнение не определяющее. Большинство людей, с кем нам удалось пообщаться, к России и ее руководству относятся с большим уважением. Все люди отмечают, что России удается обустроить беженцев. Многим находят место в пансионатах, кто-то едет к родственникам, а кого-то принимают у себя совсем незнакомые люди. И это в Донбассе ценят.

Что касается военной помощи ополченцам, то многие уверены, что она есть. «На нашей стороне воюет много добровольцев. Есть чеченцы, о которых трубят все время в Киеве, но намного больше осетин. Прибыло несколько десятков бывших военных и спецназовцев из Израиля. Несколько человек приехали даже из Италии. Такие вот интербригады. Всем мы очень рады и благодарны», — рассказывал Константин, с которым мы познакомились в Донецке.

Ополченцы и военные действия

Каждый день в народное ополчение записывается всё больше людей. «Каждый бой прибавляет желающих сражаться с хунтой», — рассказал нам один из парней на площади перед зданием облгорадминистрации Донецка. По его словам, записываются люди самых разных профессий: металлурги, инженеры, шахтеры, водители, продавцы, менеджеры, экономисты, юристы. Есть даже парикмахеры и рестораторы.

Блокпосты прикрывают въезды почти в каждый город. В большинстве случаев они представляют собой сваленные в кучу покрышки, бетонные блоки, иногда даже насыпи угля. Рядом, как правило, натянут небольшой тент, укрывающий посуду и продукты. Людей на блокпостах обычно не более десяти. У некоторых ополченцев в руках охотничьи ружья, есть люди с «калашниковым», но большинство совсем безоружные. Камуфляж тоже есть далеко не у всех, немалое число ополченцев дежурит в обычной одежде, их принадлежность к отрядам самообороны выдают только георгиевские ленточки.

Понятно, что такими силами армию или хорошо вооруженных боевиков нацгвардии не остановить. «Как только начинают стрелять, ополченцы начинают разбегаться. Воевать безоружные они не могут», — рассказал нам парень, с которым мы ехали в одной маршрутке.

Тем не менее, боевые действия идут постоянно. Наш автобус, следовавший из Ровенек в Антрацит, резко развернулся. Водитель сказал, что ему махали водители шедших навстречу машин. Все понимают этот знак: дорога обстреливается, и лучше изменить маршрут. Подобная ситуация была с нами и при выезде из Донецка: в близлежащем селе шел бой. Таксисты, курсирующие между городами, могут рассказать множество историй о том, как в дороге попадали в зону обстрела.

Хотя, конечно, много и слухов. Рассказывают о неких латышских женщинах-снайперах, о целых батальонах англоязычных наемников в Мариуполе. Всему верить, понятное дело, нельзя. Но ясно, что настроения в обществе очень тревожные. После авиаудара по Луганску от киевских властей ждут всего.

Интересный для нынешнего Донбасса момент: начиная разговор о боевых действиях и обстрелах, люди плавно переходят к обсуждению большой политики. Представители самых разных профессий, разного социального статуса постоянно рассуждают на темы евроинтеграции. При этом мнения довольно едины: ЕС Донбассу не нужен, дружить надо с Россией и Таможенным союзом. Главный враг — Америка, которая устроила войны в Югославии, Ливии, Сирии и теперь навязала конфликт Украине. Избранного президента Порошенко все единогласно считают не самостоятельным политиком, а марионеткой Запада. Удивительная картина: и работяги с короткими стрижками, и шахтеры, и люди с высшим образованием — практически все они ходили на референдум и сейчас активно интересуются политикой.

Граница и беженцы

Ополченцы вполне разумно решили взять границу с Россией под свой контроль. Особых успехов в этом деле они добились в Луганской области. Блокпосты ополченцев на границе укреплены намного лучше, нежели на въездах в города. На каждом пункте находится обычно не менее ста человек, у многих за плечами АК. Правда, безоружных ополченцев или вооруженных охотничьими ружьями тоже достаточно. Никаких вопросов въезжающим и выезжающим обычно не задают, часто даже не смотрят документы.

Сейчас нацгвардия, понимая стратегическое значение контроля над государственными рубежами, постепенно отвоевывает пункты пропуска. На следующий день после нашего приезда боевики Яроша отбили пункт прохода в Новоборовцах.

Проехав пол-Донбасса, побывав в Донецке и Луганске, мы вернулись в расположенный недалеко от границы Свердловск. Намеревались пересечь границу в том же месте, что и в первый раз, когда уезжали из России. От Свердловска до поста в Должанском примерно 35 километров. Мы договорились с таксистом о цене и сели в машину. Но за три-четыре километра до границы столкнулись с нацгвардией. Примерно метров за 600 увидели стоящие на дороге два БТР и один танк. Пришлось резко разворачиваться. В ответ раздалась очередь из башенного пулемета. Не знаю, стреляли в нас или сделали предупредительные выстрелы в воздух. Надеюсь, что всё-таки в воздух. Пришлось добираться до стоящего вблизи границы Краснопартизанска, чтобы потом оказаться в российском Гуково.

Но на выезде из Краснопартизанска нас ждало новое приключение. Безоружные ополченцы тормозили все машины на дороге примерно за километр от границы. По их словам, на российской стороне оформляли три автобуса с детьми. Скопилась пробка. Все машины были забиты под завязку. Дети, женщины, старухи. Некоторые хотели пройти пешком, несли на себе большие сумки с пожитками.

Но ополченцы не пускали людей пешими ни под каким предлогом. Как они сказали, нейтральная территория может простреливаться снайперами. Судя по всему ходу событий, техника нацгвардии могла прийти в Краснопартизанск в любой момент. Дожидаться ее нам, естественно, было нельзя. Пришлось идти. Вначале до поста ополченцев, потом еще метров 600 по нейтральной территории. Ощущение довольно тревожное. Отлегло, только когда дошли до наших пограничников. Нас более часа подробно расспрашивал в своем кабинете офицер ФСБ. Но это — уже мелочи. Мы чувствовали себя в безопасности.

Беда в том, что украинские военные и нацгвардия не выпускают беженцев из страны. С одной стороны, киевские власти постоянно рекомендуют жителям Луганской и Донецкой областей, которые живут под страхом бомбежек и обстрелов, покинуть зону проведения так называемой «антитеррористической операции». С другой, само же украинское государство не выпускает людей из страны. Пройти можно только в пунктах, контролируемых ополченцами. Но из-за сужения коридора и постоянно меняющейся обстановки переход становится не таким простым делом.

Очень тяжело было видеть, как прощались люди перед российским КПП. Часто так бывало, что жены и дети уходили в Россию, а мужчины отправлялись обратно — на войну.

Фото ИТАР-ТАСС/ Станислав Красильников