Футбол под грохот орудий

Казалось бы война и футбол — две вещи несовместные. Однако если оглянуться назад в то памятное и трагическое время, можно увидеть, что игра в мяч не ушла в тень, она воодушевляла, помогала людям переносить лишения. Начнем с самого ужасного дня в истории Отечества — 22 июня 1941 года…

На тот день в Киеве был запланирован матч первенства СССР между местным «Динамо» и московской «Красной Армией». Многие жители столицы Украины собирались на новый стадион, расположенный у живописных склонов Черепановой горы. Накануне в газете «Советская Украина» была опубликована статья, в которой выражалась уверенность, что отныне киевский 80-тысячник — лучший стадион не только в стране, но и во всей Европе. Ему было присвоено — конечно, по просьбе трудящихся — имя Первого секретаря компартии республики Никиты Хрущева.

Но 22 июня «ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началась война…» Горожане увидели ее страшное лицо — первые жертвы, первые разрушения. Стадион уцелел, но никто не спешил на футбол: по радио объявили, что билеты на матч действительны, но на игру, которая состоится… после войны.

В тот день отменили еще две встречи — в Ленинграде: «Зенит» — «Спартак» (Харьков) и двух одноклубников — московского и местного «Спартака». На другой день не состоялся матч в Минске, в котором уже слышалась артиллерийская канонада приближающегося фронта. В столице Белоруссии был запланирован матч местного «Динамо» и «Профсоюзов-2»…

Теперь перенесемся в Берлин.

22 июня, спустя несколько часов после обращения Гитлера, берлинцы стали собираться на финал первенства страны. Болельщики, как и положено, прикидывали шансы участников решающего матча — неоднократного чемпиона Германии «Шальке 04» из Гельзенкирхена и венского «Рапида». Необходимо заметить, что после присоединения Австрии к Германии, клубы этой страны стали играть в немецких турнирах, а сильнейшие футболисты выступали за сборную рейха.

Конечно, разговоры заходили и о начавшейся войне с СССР. Зрители, в основном военные, уже вдохновились первыми победными сводками с фронта. Впрочем, трибуны переполненного берлинского стадиона были больше увлечены сражением на близком зеленом поле, чем боями на далеком востоке.

К 57-й минуте «шахтеры» — иначе их еще называли «рабочей командой» Рура — выигрывали у «Рапида» — 3:0. Казалось, для австрийцев все кончено. Однако они сумели в ответ забить четыре мяча и стали чемпионами рейха. После матча капитан «Шальке» Эрнст Кузорра, грустно улыбаясь, говорил: «Я понимаю, это политика. Три пенальти в наши ворота просто так не назначат».

Между прочим, этот человек, получивший множество эпитетов — «гениальный игрок, «великий технарь», «конструктор игры», как и тонкий стратег Франц Щепан, имел славянские корни. Такой же «недостаток» имелся у ведущих игроков «Шальке» Эрнста Кальвицки и Ганса Тибульски. Странно, если учесть, что «шахтеров», как утверждают многие, патронировал столь ярый поборник расовой чистоты, как Адольф Гитлер.

Возвратимся к первенству Советского Союза. Хотя 22 июня игры не состоялись, спустя два дня были сыграны две встречи: сталинградский «Трактор» победил в гостях донецкий «Стахановец», а динамовцы Тбилиси выиграли у ленинградских одноклубников. Окончание встречи в Донбассе прошло под залпы зениток, которые встретили огнем немецкую авиацию.

На другой день «Красный спорт» поместил турнирную таблицу с лаконичным комментарием: «Первенство отложено». Однако оно остановилось навсегда…

Снова повернем — еще дальше назад — колесо истории.

1939 год. В Европе сгущается тревога: гитлеровские дивизии стянуты к границам Польши. Но в Варшаве надеются на лучшее и наслаждаются последними теплыми днями лета. Болельщики же предвкушают захватывающий матч: 27 августа сборная Польши принимает маститых венгров.

Осторожный оптимизм хозяев выразился в заголовке на первой полосе газеты «Пшеглонд спортовы»: «Шансов мало, но готовимся сражаться». Эти слова приобрели иной, трагический смысл 1 сентября, когда вермахт обрушился на Польшу.

В том матче сборная с орлом на футболке, презрев авторитет соперников, уверенно победила со счетом 4:2. Вдохновенно играл один из лидеров польской команды Эрнст Виллимовски, который отметился дублем. Прозвучал финальный свисток, и трибуны охватило ликование. Если бы эти люди знали, что ждет их впереди!

Это был не только последний матч польской сборной, но и последняя официальная игра в Европе в мирное время. Но футбол не ушел в тень. Например, сборная Германии провела два матча: осенью 1939-го в гостях разгромила Югославию со счетом 5:1, а затем на своем поле устроила головомойку чемпионам мира итальянцам — 5:2.

Матчи на высшем уровне продолжались — и в сороковом, и в сорок первом, и в сорок втором годах. В мире полыхала война, рушились дома, гибли люди, а футбол продолжал жить.

Не снижала активности сборная Германия, словно пытаясь доказать, что ее сила — подобие устрашающей мощи вермахта. Порой это удавалось: со счетом 9:3 она разгромила румын, правда, в то время не хватавших звезд с неба, победила датчан и швейцарцев.

Однако нередко немцев подстерегали неудачи. И если прежде маленькие огорчения на футбольном поле не принимались всерьез, то по мере снижения успехов на фронтах, зрелище забитых в ворота Германии мячей стало рождать грустные ассоциации. После поражения сборной рейха от Швеции со счетом 2:3 в сентябре сорок второго, министр пропаганды Йозеф Геббельс записал в дневнике: «Сто тысяч огорченных зрителей покидали стадион. Выигрыш этого матча был дороже их сердцу, чем взятие какого-нибудь города на востоке». После этого сборная прекратила выступления на своем поле, ибо, по мнению того же Геббельса, спортивные неудачи, не меньше чем военные, могли пошатнуть моральный дух нации.

Чемпионаты Англии, Шотландии, Северной Ирландии прервались, когда на острова упали первые немецкие бомбы. Однако сборные королевства продолжали играть друг с другом, причем опасность не влияла на количество зрителей. Например, в Глазго на стадионе «Хэмпден Парк» на матчах команд Шотландии и Англии собирались почти 130 тысяч болельщиков!

Продолжались чемпионаты в нейтральных странах — Швеции, Швейцарии, Испании. На Пиренеях доминировали «Атлетико Авиасьон» из Мадрида, вы-игравший первенство страны в 1941 году, «Валенсия», завоевавшая почетный титул в 1942 и 1944 годах, и «Атлетик» из Бильбао, ставший первым в сезоне 1943-го. Что же касается любимцев генерала Франсиско Франко — столичного «Реала», то они, несмотря на высокое покровительство, смогли лишь дважды стать вице-чемпионами.

На родине двукратных чемпионов мира в Италии, первенство проходило в борьбе трио — «Болоньи», «Торино» и «Ромы». Главный болельщик страны дуче Бенито Муссолини благоволил к «Лацио», но был не в состоянии помочь римлянам выиграть «скудетто». На Аппенинах, хотя и они находились в центре событий Второй мировой, чемпионат отменили лишь в сорок пятом.

…После того, как чемпионат СССР прервался, наступило небольшое затишье, но вскоре были организованы розыгрыш кубка Москвы и первенство города. Футбол поднимал моральный дух народа.

Первый турнир довели до конца, второй прекратили, ибо в то время немцы стояли у стен столицы. В последующие военные годы оба московских турнира благополучно финишировали. И каждый матч являл собой потрясающую по своему драматизму картину: люди, забыв о тяготах войны, горячо переживали, а футболисты, как и в мирное время, отчаянно сражались за каждый мяч…

Играли в футбол в других городах СССР. Вскоре после завершения победного сражения на Волге, весной 1943-го состоялся матч в Сталинграде — между местными динамовцами и московским «Спартаком». Подготовка к нему заняла почти неделю: энтузиасты без устали чистили поле от обломков и засыпали воронки.

Вспоминали об игре в мяч даже в блокадном Ленинграде, где одинаково изнуренными были и участники матча, и болельщики. Он следили за игрой стоя, поскольку деревянные трибуны стадиона имени Ленина зимой разобрали на дрова. В разгар матча раздалась сирена воздушной тревоги…

Матч между киевским «Динамо» и ЦДКА, который отменили 22 июня 1941-го, провели через три года — 25 июня 1944-го. Хотя церемония открытия стадиона была торжественной — с выступлениями физкультурников, гимнастов и штангистов, — над трибунами витала грусть. Еще бушевала война, и гибли люди, и в составе киевлян не было игроков, заявленных на ту, несостоявшуюся игру: Николая Трусевича, Алексея Клименко, Павла Комарова. В 1942-м в оккупированном Киеве они сыграли свою последнюю игру в жизни — «Матч смерти»…

Немало известных футболистов ушли воевать. Братья Шелагины — Евгений, Валентин и Борис, игравшие в различных ленинградских командах, их земляк-динамовец Георгий Иванов, Петр Сычев из сталинградского «Трактора» погибли на фронтах Великой Отечественной. Вернулись домой, увенчанные боевыми наградами московский торпедовец Николай Сенюков, ленинградский динамовец Виктор Набутов, его столичный одноклубник Владимир Савдунин, московский спартаковец Владислав Жмельков.

Это — лишь небольшая часть футболистов, которым выпало время играть и время воевать.

…1944 год. Война стремительно приближается к границам Германии. Но стук мячей не стихает. Конечно, качество игры поблекло, ибо лучшие футболисты сменили спортивную экипировку на военную форму. Некоторые из них уже сложили голову на фронте, как например, Эрнст Блум и Отто Бекле из «Штуттгарта», игроки «Баварии» Йозеф Бергмайер и Франц Крумм, Адольф Урбан из «Шальке». Составы команды заполнили молоденькие пареньки или мужчины лет под сорок, каким-то способом избежавшие фронта. Они бегают по полю под свист и ворчание болельщиков, общий смысл которого выражается в короткой фразе: куда мы катимся? Оно в равной степени относится и к футболу, и к положению на фронтах. Матчи все чаще прерываются сигналами воздушной тревоги.

Давно потерял былую мощь «Шальке», увял «Рапид», ушел в тень «Ганновер». На первые роли выдвинулся «Дрезден», состав которого долгое время сохранял его покровитель, генерал Менер. Футболисты этого клуба победили в чемпионате Германии в сорок третьем и в сорок четвертом годах.

23 апреля 1945-го в разбомбленной, голодной и охваченной хаосом Герма-нии состоялся последний футбольный матч во время Второй мировой войны. В Мюнхене встретились земляки: «Бавария» — «TSV-1860». И — представьте себе — на игру собралось почти 25 тысяч болельщиков! А война продолжала собирать свой кровавый урожай: за несколько часов до игры баварцы похоронили своего товарища по команде, погибшего во время воздушного налета.

В Советском Союзе официальные игры возобновились в сорок четвертом, когда был разыгран кубок страны. А в 1945 году, спустя несколько дней после завершения Второй мировой войны, начался национальный чемпионат. Он был седьмым по счету и открылся во второй раз.

…Спустя десять лет после завершения Второй мировой войны, в августе 1955 года, в Москве состоялась товарищеская встреча СССР — ФРГ. Кроме чисто спортивного интереса — сумеют ли наши футболисты дать бой чемпионам мира? — очевиден был затаенный, даже яростный подтекст матча. Встречались представители народов, которые еще десять лет назад враждовали, а потому над стадионом «Динамо» витала память о войне. Она отражалась и в разговорах, и в облике болельщиков — на трибунах было полно инвалидов, скрипевших протезами, и людей в потертых солдатских гимнастерках с орденами и медалями на груди. Футбол в их тяжкой, суровой жизни оставался единственной радостью, и они жаждали повторения восторга победного сорок пятого.

В том матче сборная СССР просто не имела права проиграть. И она выиграла — в упорной, честной борьбе.

Евгений Евтушенко в стихотворении «СССР — ФРГ. 1955 год. Репортаж из прошлого века» писал:

«Вернитесь в тот матч и увидите там:

кончаются войны не жестом Фемиды,

а только, когда, забывая обиды,

войну убивают в себе инвалиды,

войною разрезанные пополам".

Фото: ИТАР-ТАСС/PA Photos.