Новое путинское большинство

Недавно Максим Соколов обратил внимание на проведенный одной из самых оппозиционных социологических служб — «Левада-Центром», опрос. Этот опрос показывает взрывное повышение уровня доверия Владимиру Путину после возвращения Крыма в состав России. Мне приятно, что «Левада-Центр» остается объективными. Также объективен он был и перед московскими выборами, отказавшись «надувать» рейтинг Алексея Навального.

Впрочем, и без соцопросов отчетливо видно, что уровень доверия Путину «после Крыма» очень сильно возрос. Это значит, что сегодня стали доверять Путину и те наши сограждане, которые ранее ему не доверяли. Это и те люди, которые обычно голосуют за КПРФ, ЛДПР и «Справедливую Россию». Это и те люди, которые на выборы обычно не ходят. Это и те люди, которые участвовали в митингах на Болотной площади и проспекте Сахарова.

Да-да. Я вовсе не оговорился. Злобно-истерическая антипутинская и прокиевская риторика самопровозглашенных «лидеров Болотной площади» вовсе не означает, что участники этих митингов ее разделяют. Сравните, к примеру, численность самых больших митингов на Болотной и Сахарова с численностью «бандеровского марша», и вам многое станет понятно.

Однако тот факт, что Путин сегодня является несомненным общенациональным лидером, вовсе не означает отсутствия оппозиционных настроений. Просто сегодня эти настроения адресованы лично к Путину. Сегодня носители этих настроений ожидают от Путина реализации своих надежд.

На мой взгляд, сегодня существуют три таких, адресованных Путину, оппозиционных «повесток дня». Условно их можно назвать «либеральной», «националистической» и «социалистической». Эти названия условны, поскольку за социалистическую повестку дня может голосовать избиратель «Яблока», за националистическую — избиратель Союза Правых Сил, за либеральную — избиратель КПРФ. Я уж не говорю о том, что среди сторонников всех этих трех повесток довольно значительная часть избирателей «Единой России».

К тому же не пользуются у приверженцев этих повесток особенной популярностью ни лидеры парламентских партий, ни, тем более, лидеры малочисленных внепарламентских либеральных, левых и националистических партий, ни, в особенности, как я уже говорил, самопровозглашенные «лидеры протеста».

Либеральная повестка дня общеизвестна. Это требования честных выборов, борьбы с коррупцией, расширения полномочий местного самоуправления, независимости судебной власти, поддержки малого и среднего бизнеса и вообще свободной конкуренции в этой сфере. В общем, все то, что Борис Межуев назвал как-то «внутренним Западом».

Националистическая повестка сводится к требованиям резкого сокращения, вплоть до полной остановки, иностранной трудовой миграции, борьбы с двойным стандартом правоохранительных органов при разборе межэтнических конфликтов, чего настоятельно требовали еще участники знаменитой «Манежки», позитивной дискриминации русских и других коренных народов России в малом и среднем бизнесе, на 80% принадлежащего сегодня натурализовавшимся иностранцам из южных республик бывшего СССР; наконец, позитивной дискриминации русских в нацреспубликах, где существует огромный перекос в доступе к власти и бизнесу в пользу представителей «титульных» народностей.

Социалистическая повестка требует повешения уровня и качества жизни большинства населения, борьбы с массовой бедностью, повышения социальных расходов, понижения социально-экономического неравенства, публичного отказа от социально-экономического и политического курса Ельцина и Гайдара, пересмотра итогов приватизации, в особенности же, залоговых аукционов, вплоть до национализации или реприватизации собственности «ельцинских олигархов». Впрочем, подозреваю, что серьезный компенсационный налог вместе с «впряжением» ельцинских олигархов в процессы реиндустриализации, построения социального государства и развития оборонно-промышленного комплекса, может удовлетворить большинство из сторонников этой повестки.

Социалистическая повестка наиболее массовая. На втором месте — повестка националистическая. Но и либеральная повестка, будучи третьей, разделяется гораздо большим числом сторонников, чем количество избирателей, голосующих за либеральные партии.

И подавляющее большинство приверженцев всех этих трех повесток является сегодня сторонниками Владимира Путина и именно на него надеется в плане реализации своих ожиданий. Такова, на мой взгляд, структура «нового путинского большинства».

Я, разумеется, не могу судить, что из описанных мною ожиданий населения ближе самому президенту. Но Владимир Путин, насколько мне известно, всегда чрезвычайно внимательно относился и относится к ожиданиям своих сторонников. Это было видно с первого же дня путинского президентства.

Но, так или иначе, сегодня, на мой взгляд, существует уникальное окно возможностей, позволяющее Владимиру Путину пойти навстречу ожиданиям своих избирателей. Я имею в виду вот что. С одной стороны, мы имеем почти всенародную поддержку Президента как национального лидера. Причем, как я уже говорил, среди тех, на кого сегодня мог бы опереться Владимир Путин, немало тех, кто ранее не относился к его сторонникам, или даже являлся его противником.

С другой стороны, начавшаяся после кипрского кризиса деоффшоризация нашей экономики, в сочетании с вызванным западными санкциями увеличением автономии, я бы даже сказал автаркии, российского народного хозяйства, дает шансы на серьезные изменения социально-экономического курса. Недаром мы все чаше слышим призывы к реиндустриализации и к дедолларизации экономики.

Все это, на мой взгляд, внушает большие надежды. И надежды эти квалифицированное большинство нашего общества связывает сегодня с Владимиром Путиным. Очень бы хотелось верить в то, что он пойдет навстречу ожиданиям нашего народа. Осуществятся ли эти надежды, я не знаю. Ведь Путин не может не понимать, что после воссоединения с Крымом и, тем более, если он найдет правильное решение «проблемы Новороссии», он может больше ничего не делать. Его будут «любить и так». Но я все же надеюсь на лучшее.

Фото: страница vk.com.