Век Европы не видать

Советская юность

Как же всё-таки хорошо, что есть они: Европа, Америка. Как хорошо, что не повсюду совок. И где-то, не вляпавшись в марксизм-ленинизм, люди сумели построить нормальное человеческое общество. Удобные города, чудесные автомобили, одежда, в которой так уютно, которая меняет отношение окружающих. «Помнишь, тот парень в настоящих левайсах». Там можно говорить, что думаешь. Там можно быть самим собой. И музыка — какая музыка! All you need is love, пам-пам-пара-пам. Summertime, and the living is easy.

Прочитал Сэлинджера — знаменитый сборник из девяти рассказов, и потом «Над пропастью во ржи». Шок. Около месяца не могу ничего читать. Непреодолимая растерянность — меня не предупреждали… Теперь нужно как-то встраивать Сэлинджера и всех остальных в сложившуюся картину мира. Всё-таки проще было любить витрину: рок-н-ролл, мерседесы, — хорошо, конечно, замечательно, зато у нас Достоевский и Чехов. И вдруг понимаешь, что есть литература, равная русской литературе. Опыт почти мистический: ощутить, как тот, кто не понимал по-русски, всей пятернёй твоё сердце и делает с ним вот так, а потом вот так…

Начал читать библиотечную «Иностранку». А ведь мог пропустить такое!

Всё-таки хорошо, что они есть. Что нормальное общество — не помеха великой литературе.

Афганистан — да, Афганистан несколько путает мысли. В Афганистане они помогают убивать наших солдат. «В Афганистане, в „Чёрном тюльпане“». Да, неувязка. Чьи-то сыновья, чьи-то братья… всё-таки это — наши… Но, с другой стороны, мы же туда сами полезли. Сами виноваты, не нужно было туда лезть.

Девяностые

Скорей бы всё это закончилось. Эти тупые животные в мерседесах. Этот пьяный Ельцин. Скорей бы уже стать Европой, Западом. Всё ведь для этого затевалось. Возвращаемся в семью цивилизованных народов. Вот и хорошо, вот и славно. Ежу понятно: скинули партийную геронтократию, всю эту номенклатуру — значит, рано или поздно жизнь устроится, и мы станем, как все. Будем выбирать президента, будем жить по умным законам. Лишь бы не вернулись коммуняки.

Чечня тащит назад… этот средневековый ужас… Разве нельзя их отпустить? Пусть себе отделяются. Зачем они нам такие?

Я заканчиваю геофак ростовского университета. «Ваше образование — это ваш счёт в швейцарском банке», — говорит на вручении дипломов куратор нашей группы «Экология и прикладная геохимия». Остаюсь в аспирантуре — а куда податься отличнику? Нетопленная лаборатория, образцы для спектрального анализа свалены тут и там, рано стареющая от алкоголя лаборантка с беспокойным тоскливым взглядом. У нас заграничный грант, составляем карту экологической обстановки Ростовской области — загрязнение почв и грунтовых вод. Мой научный руководитель появляется редко. Говорят, строит дом. Даёт переводить куски из английских статей — кажется, просто чтобы чем-то меня занять, без всякой системы и связи с проделываемой работой.

Соседи по общаге бросили учёбу и катаются в Турцию за шмотками. Каждый день обедают в шашлычной на углу.

Голодно. Безысходно.

Западная мечта навалена «сникерсами» и «жиллетами» по ларькам, свобода обернулась чёрт те чем: в переходах порнушка и пенсионеры-попрошайки. Всё разворовывается, всё продаётся. Ни воровать, ни торговать не умею.

Иду работать инкассатором в коммерческий банк. Платят раз в двадцать больше аспирантской стипендии. В кабинет к владельцу банка наведываются воры в законе и прочие криминальные звёзды. Про них говорят: инвесторы. «Смотри, это Колёк Горелов. А это Аржан. В прошлый раз револьвер прикольный показывал, позолоченный».

Ну, а кто нам виноват, что мы не можем иначе. Натура такая — нужно непременно до основанья, и только затем. Вот и начали от нуля, с самого что ни наесть Дикого Запада. Это пройдёт, это когда-нибудь утрясётся.

Отпустили Чечню. Так, кажется, ещё хуже. Теракт за терактом. Давайте уже быстренько наведём там порядок любой ценой — и начнём становиться Западом. Сколько можно.

Югославия. На Западе говорят: сербы зверствуют, это следует остановить. Наши в ответ: зверствуют албанцы. Демонстрируют видеодоказательства: западные каналы о преступлениях сербских военных, наши — о преступлениях УЧК*. И те, и эти доказательства выглядят убедительно. Но тогда не понятно: если в распадающейся Югославии все одним миром мазаны — почему Запад решил назначить злодеями сербов? Погодите, так нельзя. Давайте уточним: Запад — это про закон и свободу, так? «…And Justice For All», «Моя свобода заканчивается там, где начинается твоя». Ладно, наши валенки — но вы же цивилизованная семья… Бомбят сербов. Разве так бывает? Совбез не дал мандата — но НАТО бомбит. Стало быть, нет самостоятельной Европы? И что такое Запад, в который мы все эти годы так верили? Мы так вам верили, товарищ Запад, как, кажется, не верили себе.

Нулевые и далее

Порядок, конечно, хорошо. Больше не взрывают дома, нелепый Черномырдин не кричит в телефон в прямом эфире: «Алло, Шамиль Басаев?». Зарплаты платят регулярно. Не свирепствует инфляция. Жизнь, наконец, вошла в размеренное русло. Но Запада за окном нет, как не было. А в России, как она есть, жить и чувствовать себя человеком невозможно. Душно, унизительно. Нас поделили на сорта: одни тянут лямку и отвечают по закону, другие жируют и делают дела. Это всюду. Мы живём в этом каждый день. Опусти глаза, отойди в сторонку, стой молча, не нарывайся. Если ты встроен в систему — по родству, по звонку, по исключительной шершавости языка — ты в шоколаде. Ты начальник. Ты хозяин. Ты ездишь на красивой машине со спецномерами, разворачиваешься и паркуешься, где хочешь. Тебя провожают в кабинет к врачу в обход угрюмой очереди. Ты смело посылаешь к черту недовольных: всё схвачено, система за тебя. Всё иначе, если ты обычный — ну, обычный, невстроенный, ничей. Давай-ка соблюдай правила. Особенно негласные. Любая мелочь за взятку. Каждый халдей куражится над тобой. Любой выбор ограничен тесными, не тобою выбранными рамками. Порядок, конечно, хорошо — но такой порядок невыносим.

Скорее стать Западом — единственный выход.

Начал писать прозу. Первый внезапный успех. Первые поездки за рубеж. Каждый раз — глоток свежего воздуха. Как же у них мило. Далеко не всё совпало с мечтой. В Париже грязно и неуютно из-за мигрантов. В Варшаве и Будапеште немало хмурых неприветливых людей — совсем как дома. А всё-таки, если в общем и по существу — другой мир. Атмосфера. Открытость. Комфорт человеческого общения.

Любимая история — про Миланский аэропорт. Утомлённый толкотнёй в очереди на таможню, вышел на открытую веранду и встретил там служащего, который, отработав смену, курил перед тем, как отправиться домой. Итальянец улыбнулся, поздоровался, поинтересовался, откуда я — и пока он докурил, поглядывая на вечернее полупустое шоссе, мы успели на обоюдоплохоньком английском поболтать о растущих ценах на жильё, о жизни в больших городах, о быстротечности времени и даже, самую малость, о Софи Лорен и старом итальянском кино. Пожали друг другу руки на прощанье. Случайное пересечение, незнакомый человек, которому не нужно от меня ничего кроме нескольких минут общения — помню до сих пор, храню… Вернулся в зал аэропорта и застал там ожесточённое переругивание соотечественников из-за места в очереди.

Я замечу несколько позже: моя мечта о Западе чаще всего не идёт дальше ворчания, подтрунивания над неустроенной мрачной родиной. А когда замечу — крепко задумаюсь. Сколько вокруг таких — ворчащих. Мы так виртуозно научились высмеивать собственное Глупово… каждый приличный человек хоть немного, но Салтыков-Щедрин… Но Запад это, увы, не приближает ни на йоту.

НАТО воюет в Афганистане, НАТО воюет в Ираке. Как-то нужно всё это правильно соединить. Или разъединить. Желанный Запад — и неуёмную НАТО. Нужно осмыслить. Не может свобода быть — насильно. Не может Justice For All быть импортировано бронетанковыми корпусами.

Конфликт в Южной Осетии. Вот те на! Западные СМИ брешут, как когда-то советские. Не верю своим глазам.

Ой, что это… финансовый кризис. Коснулось-то не очень. Больше попугали. Но как-то всё это нехорошо смотрится. Напоминает «МММ».

Десятые, начало

Какое-то транзитное время. Подготовительное. Что-то большое будет дальше, а пока так.

Путин закручивает гайки. Много говорят про происки англосаксов. С одной стороны, надоедает: топорно, параноидально. С другой стороны — НАТО снова повоевало, теперь в Ливии. Говорили: людоедский режим. Ладно, сожрали людоеда. Лучше не стало.

И ещё это упорное желание развернуть систему ПРО в Европе. Воля ваша, а как-то неуютно. Наблюдаю все эти годы, во что выливаются ваши демократизаторские проекты. Слушайте, ок, пусть мы никак не добежим до Запада. Тяжёлый багаж, плохая форма. Но всё-таки странно выглядит рука помощи, за которой маячат боевые ракеты. Давайте не будем нам так помогать. Нет, серьёзно, какой идиот это придумал: прищучим недемократичного Путина, обесценим его ядерный потенциал — и в России укрепятся демократические начала. Guys, да вы с дуба рухнули?! Гляньте, это только сближает диктатора с электоратом. Вы что, специально?

Ушёл со штатной журналистской работы. Всё равно не кормит.

Немногим ранее

Белые ленты. Митинги. Протесты против фальсификации выборов. Подъём гражданских настроений. Воодушевляет. Вот оно, начало нашего Запада, мечта начала реализовываться. Митинги в Москве, кажется, проводят границу уже не только между оппозицией и прокремлёвскими, но между людьми самодостаточными, активными — и бредущими в общем потоке. Между теми, кто готов собственноручно менять страну — и теми, кто коснеет в обывательском страхе «лишь бы не было хуже». Остроумные лозунги московских митингов — отдельная радость: всё будет хорошо, вон сколько наших, вон сколько у них куража.

Впервые выступаю на митинге протеста в Ростове. Особое воодушевление — когда ты слышишь дружный смех тысячной толпы в ответ на твои слова, когда тебя провожают аплодисментами.

Увы, всё закончилось пшиком. Революция креативного класса вылилась в трансляции заседания Координационного совета. Ни о чём. Ни малейшего контакта со страной за пределами МКАДа. Её пытаются поднять и сплотить лозунгом «Свободу политзаключённым». Она не поднимается. Плохая несознательная страна. Креативный класс обижен. Начинаются разговоры о русских рабах и путинских зомби.

Эй, это же только начало! Всё ещё будет. Нечего ныть.

Иду в качестве члена избирательной комиссии на выборы в ростовскую областную Думу. На участке обходится без подтасовок. Люди действительно голосуют за «Единую Россию». Независимые наблюдатели раздражают мелочными придирками: урна не там стоит, плакат не так висит. Неожиданный опыт.

Пусси Райот. Глупеньких пошлячек назначают символом протеста. Удивлён. Разве это — Запад? Что вы мне втюхиваете, граждане? Заберите сейчас же.

Сегодня

Майдан. В это сложно поверить. Это рвёт последние шаблоны. Милые интеллигентные протестующие спокойно потеснились, пропуская ультраправых радикалов. Западные политики демонстрируют всестороннюю поддержку, рассуждают о своих инвестициях в демократизацию Украины — а демократизация начинается с коктейлей Молотова и публичного унижения всех, «хто нэ скаче»: милиционеров, чиновников, политических оппонентов.

Вот так так… Евроинтеграция, Запад…

«Москаляку на гиляку», — кричат крепкие озлобленные парни, в намерениях которых сложно усомниться. «Не нужно раздувать, — морщатся патриоты Новой Украины. — Никакого национализма. Никаких бандеровцев. От силы один процент — посмотрите на результаты выборов».

И даже Дом Профсоюзов в Одессе не становится поворотной точкой для людей, которых ещё вчера считал солдатами гуманизма, с кем связывал надежду на то, что когда-нибудь в России будет построено другое общество, по-западному дружелюбное, по-западному комфортное.

Нет, что-то тут не так. Люди, готовые закрывать глаза на зверства «своих сукиных сынов», повторяя как под гипнозом: «это провокация, это рука Кремля», — будто на такое можно спровоцировать… нет, такие люди неспособны построить справедливое и дружелюбное… они, пожалуй, ничего не способны построить.

Война на Юго-Востоке Украины. В кругах вчерашних единомышленников, с кем вместе стремились на Запад, принято не замечать того, с какой неадекватной жестокостью воюет украинская армия. Для них гибнущие под обстрелами мирные люди — не повод протестовать и требовать прекращения войны. Не те люди. Они бы не вышли с остроумными плакатами на Болотную. Они из тех, кто голосовал бы за Путина. В общем, рабы. Колорады. Не до них. Уже, похоже, и не до Запада, не до провозглашаемых им ценностей. Здесь, похоже, своя война — с ужасным Путиным. А там хоть трава не расти.

И вот — сбитый Боинг. И виновные назначены из Вашингтона задолго до результатов расследования. И никому не нужна правда, и западная презумпция невиновности отправлена туда, куда Макар телят не гонял…

Всё, хватит. Я — антиамериканист. Кто бы мог подумать. Докатился.

А знаете что, ребята. Никакой это не Запад. Где-то вы его профукали. Рассыпали на сквозняках истории.

И мы в России отнюдь не обречены навечно оставаться с опричниной и «Первым каналом». Прорвёмся. Увы, не скоро. Спасибо за это вашим и нашим геополитикам. Вашим и нашим обывателям — сонным, заглатывающим любую туфту. Отдельное спасибо нашим прозападным активистам, перепутавшим мечту с чужим интересом. Ничего. Перетерпим.

*) УЧК — албанская террористическая организация, боровшаяся за независимость и моноэтническую составляющую Косова.