Славянск и Бендеры — города-братья, города-герои

«Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет!», — советовал булгаковский профессор Преображенский. Не меньше советских газет мешает здоровому пищеварению переписка с либералами в соцсетях. Очень точно выразил свои впечатления от такой переписки мой добрый друг публицист Дмитрий Ольшанский. Ты им пишешь: «Какой ужас, убивают мирное население, убивают стариков, женщин и детей. Лупят из артиллерии по жилым массивам». А тебе в ответ: «Телеканал „Дождь“ сняли с кабельного телевидения. Это серьезнейшее и вопиющее нарушение прав человека!».

Из фактов такого жестокого равнодушия и слепоты перед лицом страданий невинных людей, Ольшанский делает вывод, что мы попали в ситуацию, больше всего напоминающую межэтнические конфликты недавнего прошлого. Такие, как сербско-хорватский или армяно-азербайджанский конфликты. Когда стороны совсем не слышат и не видят друг друга. Когда воспитанное веками жизни в многоэтнической империи гуманистическое чувство становится беспомощным и бесполезным.

Митя писал эти слова месяц-полтора назад во время обстрела Славянска украинской артиллерией. Я когда прочел этот пост, поначалу очень обрадовался. Мне было приятно, что у моего старого товарища проснулось, наконец, русское национальное чувство. Мы дружим с Митей больше десяти лет и очень часто спорим на национальную тему.

В свое время, лет семь-восемь назад, я активно участвовал в правозащитной кампании в защиту Александры Иванниковой, убившей человека, пытавшегося ее изнасиловать. Сашу судили, обвиняя то ли в превышении пределов необходимой самообороны, то ли в убийстве в состоянии аффекта. Хорошо, что не в умышленном убийстве. В деле были следы, которые можно было интерпретировать как попытку родственников убитого, довольно богатых людей, коррумпировать правосудие.

Тогда Митя очень сильно ругал меня и моих тогдашних друзей за защиту Иванниковой. Он писал, что мы защищаем Сашу только потому, что она русская, а человек, которого она убила — армянин. Мне кажется, что Ольшанский считал, что мы злоупотребляем русским национальным чувством. Мы тогда едва не поругались. Потом, конечно, помирились. Но сегодня читать процитированные выше слова Мити мне было особенно приятно. Всегда приятно, когда человек, мнение которого тебе не безразлично, разделяет твои мысли.

Но потом я задумался. Не по поводу русского национального чувства, а по поводу той смысловой конструкции, при помощи которой, Митя его «выводит». По зрелом размышлении я понял, что мне мешает принять его мысль полностью. Я бы согласился с Ольшанским, если бы не одно обстоятельство. Если бы по логике Ольшанского не получалось, что гуманистическое имперское чувство было вполне живо и эффективно еще вчера, тем более, 10 лет назад, и перестало действовать только сегодня в результате донбасской трагедии. На мой взгляд, это — типичная аберрация близости.

Ведь Славянск не первый город бывшего Советского Союза, который обстреливала артиллерия с господствующей над городом высоты. Славянск не первый город, в котором артиллерия убивала мирных жителей. Донбасс не первый регион, в который под видом национальной гвардии врывались заточенные на геноцид мирного населения фашистские добровольцы. Наконец, Донбасс не первый регион, в котором против этих фашистских добровольцев сражались Владимир Антюфеев, Игорь Стрелков и Александр Бородай. И ополчение, в котором они сражались, точно так же, как сегодня в Донбассе, требовало признать русский язык вторым государственным. И точно так же, как в Донбассе, проводило референдум о независимости и обращалось к России с просьбой о вступлении в ее состав.

Все это уже было в Бендерах и в Приднестровье в 1992 году. И, кстати, точно так же, как сегодня, происходило все в июне и июле. 19 июня 1992 года, воспользовавшись тем, что приднестровские ополченцы, честно соблюдая условия перемирия, вышли из города, в Бендеры ворвались молдавские нацгвардейцы и начали резню мирных граждан. А когда жители Бендер оказали сопротивление, с господствующей над Бендерами горы Суворовской начались артиллерийские обстрелы жилых кварталов.

Молдавские каратели особенно «прославились» убийствами девочек-подростков. Как раз в день начала оккупации Бендер там проходили школьные выпускные вечера. Среди жертв карателей было много выпускниц. Я до сих пор не могу забыть фотографий нарядно одетых убитых девочек. И точно так же, как сегодня, западные СМИ замалчивали массовые убийства в Приднестровье. Точно так же, как сегодня, они писали о «сепаратистском мятеже» и о том, что «молдавская армия восстанавливает порядок в рамках своих полномочий».

И точно так же российские либералы, когда слышали возмущенные высказывания о зверствах молдавских карателей, смотрели сквозь вас и говорили: «Как можно поддерживать приднестровцев? Ведь они выступали за сохранение Советского Союза! А сегодня они учинили бандитский сепаратистский мятеж, который должен быть подавлен».

И главное отличие тогдашнего Приднестровья от сегодняшнего Донбасса это вовсе не то, что тогда российская армия под руководством генерала Лебедя, царство ему небесное, развела конфликтующие стороны и заставила молдаван отойти на свою сторону Днестра. Главное отличие в том, что тогда правду о происходящем в Приднестровье можно было прочесть только в «маргинальных» «Завтра» и «Советской России», да в репортажах Людмилы Феликсовой в «Российской газете». А остальные СМИ, включая телевидение, либо транслировали «молдавско-либеральную» точку зрения, либо изо всех сил старались «сохранять нейтралитет».

То есть, говоря совсем уж честно, основное отличие ситуации с Приднестровьем-1992 от ситуации с Донбассом-2014 в том, что у нас сегодня президент, для которого защита прав русских и русскоязычных за рубежом гораздо важнее, чем поддержание репутации в глазах либеральной общественности.

И сегодня при всех чувствах жалости к жертвам трагедии Донбасса и негодования к палачам Донбасса, я рад, что донбасская трагедия, в отличие от трагедии Приднестровья, у нас не замалчивается.

И это значит, что если освободиться от аберрации близости относительно Донбасса, то можно сделать вывод, что воспитанное в многонациональной империи гуманистическое чувство вовсе не перестало быть живым и эффективным. Оно отличным образом совместимо с естественным чувством национальной солидарности к своим.

А мешает действовать этому вненациональному чувству справедливости и гуманизма исключительно несправедливость и непорядочность наших либералов. Слава Богу, что на их холодную жестокость мало кто сегодня обращает внимание. Слишком долго мы им все прощали, слишком долго им все сходило с рук. Но теперь, я надеюсь, все будет иначе.

Фото: ИТАР-ТАСС.