Притча о Гуантанамо

Представьте — какой-нибудь 2004 год, вы российский журналист, и однажды знакомый американец со ссылкой на какого-нибудь еще своего знакомого рассказал вам об ужасах, которые творятся в секретной американской тюрьме Гуантанамо на Кубе. Допустим, он рассказал вам, как следовательница-американка, добиваясь признаний от обвиняемого в терроризме араба, вымазала ему лицо красными чернилами и сказала, что это менструальная кровь; для мусульманина нет ничего ужаснее, чем прикоснуться к менструальной крови, и эти чернила — такая ужасная пытка, под которой тот мусульманин сознался. Ваш знакомый американец показал вам даже фотографию, сделанную на мобильный телефон, и на фотографии действительно какой-то бородатый араб, и у него на лице что-то красное, но что это за араб и кровь ли на нем — а черт его знает. Но вот вы поговорили, американец переслал вам фотографию, и вы теперь живете с этим знанием. И как вам с ним жить?

Тут надо, наверное, дополнить задачу еще какими-нибудь условиями. Вы российский журналист — но какой? Допустим, журналист государственного телеканала. И, допустим, как раз в это время у России случилось какое-нибудь обострение антизападной риторики, и на очередной редакционной планерке зашла речь о том, что вот неплохо бы сделать что-нибудь антиамериканское, и тут как раз вы со своей тюрьмой, и глаза начальства загораются, и вот уже в эфире расследование наподобие того, которое делала программа «Время» про торговлю органами в Косово. В кадре та самая фотография, экспертами выступают Алексей Пушков и какой-нибудь прогрессивный западный журналист типа Джульетто Кьеза. Глупый зритель смотрит и ужасается, умный зритель смотрит и понимает — пропаганда, а в Америке вообще никто не в курсе про ваше расследование, да и вы не спешите хвастаться своему американскому другу, потому что, строго говоря, это не расследование, а халтура какая-то.

Это если вы государственный телевизионный журналист. А если вы, допустим, как я сейчас, «независимый автор из интернета» — вы можете написать про Гуантанамо интересную статью и где-нибудь ее опубликовать. Но даже если это будет очень хорошая статья, в которой не будет никакого безумия, все равно эта статья будет читаться именно как стандартное антиамериканское сочинение из серии «Армстронг не был на Луне», то есть, в любом случае ничего серьезного, мало ли кто что пишет про Америку в русском интернете.

Ну и третий вариант — хотя для условного 2004 года его, пожалуй, стоило бы назвать первым, этот вид тогда еще не был исчезающим. Вы московский либеральный журналист в диапазоне от «Новой» до МК. Знакомый американец рассказал вам про пытки в Гуантанамо, показал фотографию, вы потом пересказали это как анекдот какому-нибудь своему знакомому — ну и все, не писать же об этом, в самом-то деле. Разоблачение американцев — это для государственной пропаганды или для безумцев из газеты «Дуэль», а к вам это отношения не имеет. Фотография араба с измазанным чем-то красным лицом потерялась в вашем компьютере, и вы благополучно забыли об этой истории.

И проходит год, и фотографии из Гуантанамо заполняют первые полосы мировых газет, кто-то пишет и про менструальную кровь, Америка потрясена, кто-то кается, кто-то негодует, и на горизонте уже маячит обамовский триумф.

В Америке никто, конечно, не знает, что в России был журналист, в руки которого раньше всех в мире попала фотография из Гуантанамо. Но это не имеет значения — вы-то в курсе.

И если вы государственный журналист, то вы приосаниваетесь и, встречая тех, кто год назад смеялся над вашим расследованием, ответно смеетесь им в лицо — что, мол, съели? Так, если навскидку, смеялся Аркадий Мамонтов, когда советник британского премьера Блэра признал существование «шпионского камня».

Если вы «независимый автор из интернета», то вам смеяться в лицо особенно некому, никто и не помнит, что вы писали год назад, но вы можете дать в своем блоге ссылку на свою прошлогоднюю статью, и сколько-то поклонников напишут вам, мол, вы, Дмитрий Евгеньевич, были, как всегда, правы; вам этого достаточно, вы привыкли.

А если вы московский либеральный автор, который год назад промолчал про Гуантанамо, то теперь вы садитесь за компьютер и, со ссылками на CNN, The Guardian и The New York Times пишете статью о том, как здорово, что американцы умеют находить у себя трагические проблемы и решать их. О том, что год назад знакомый американец рассказывал вам про Гуантанамо и показывал фотографию араба, вымазанного красным, вы просто не вспомните, да и черт его знает, что это была за фотография, может, просто совпало.

О чем эта притча? Да, разумеется, она прежде всего о том, что Россия относительно Америки — довольно глухая провинция, и даже самая безусловная правда об американских делах никогда не станет правдой, если она исходит из России. Это нормально, это естественно, наш удел — писать о русских делах, и, если нам повезет, нас процитирует мировая пресса, и новость станет достоянием всего мира. Обратной силы это правило не имеет, и любой из трех описанных здесь журналистов для Америки останется экзотическим провинциалом, от которого никто и никогда не станет ждать новостей о Гуантанамо.

Но, наверное, важно иметь в виду один интересный уже с русской точки зрения вопрос. Вот из этих трех провинциалов — кто провинциальнее всех? Государственный телевизионщик, конспиролог из интернета или либеральный мейнстримщик, который узнает абсолютную истину из свежей NYT? Кто из троих, грубо говоря, самый большой дурак?

Сейчас, когда на первых полосах газет всего мира почти каждый день мелькают всякие российско-украинские дела, этот вопрос, я полагаю, стоит всегда иметь в виду.

Фото: ИТАР-ТАСС/EPA.