«Сolosso russo»

Человек, о котором я хочу рассказать, был, может быть, не самым знаменитым футболистом того времени. Но, безусловно, очень заметным. Он был молод, полон сил и задора. Звали его Михаил Ромм.

Нет, это не знаменитый режиссер Михаил Ильич Ромм, обладатель пяти Сталинских премий. Он никогда не баловался футболом. Речь — о его тезке. Вот он-то обожал футбол!

Были ли они родственниками? Неизвестно. Но одна черта их роднит: оба работали в кино. Правда, с разной, выражаясь футбольным языком, результативностью. Первый, Михаил Ильич, снял 13 художественных фильмов, принесших ему мировую славу. На счету Михаила Давидовича лишь одна лента — документальная, известная лишь специалистам…

Футбол, который в конце ХIХ столетия Англии уже обрел популярность, в России был не более чем экзотикой. 13 сентября 1893 года — еще одна круглая дата, 120 лет назад - игра в мяч впервые удостоилась внимания прессы. «Суть игры состоит в том, что одна партия играющих старается загнать шар — подбрасывая ногой, головой, всем, чем угодно, только не руками — в ворота противной партии… — не скрывая усмешки, писал корреспондент «Петербургского листка. — Господа спортсмены в белых костюмах бегали по грязи, то и дело шлепаясь со всего размаха в грязь… Все время в публике стоял несмолкаемый смех».

Однако со временем стук мячей становился все громче, будоража сердца тысяч рабочих студентов, инженеров. Даже графы и князья носились по полю, как угорелые. Словом, верхи уже не могли, а низы не хотели жить без футбола…

В начале столетия в Санкт-Петербург и Москву зачастили иностранцы — англичане, германцы, венгры, чехи, шведы. Всякий раз они приносили огорчения россиянам, часто — весьма болезненные. Впрочем, не станем бередить старые раны, у нас и новые еще свежи…

Первый чемпионат Российской империи 1912 года выиграла сборная Санкт-Петербурга, разбившая в двух поединках Москву. Во втором первенстве, которое состоялось ровно столетие назад, неожиданно победили одесситы, одолевшие столичных футболистов. Однако выяснилось, что в составе южан был незаявленный игрок. И команду Одессы, несмотря на стенания ее болельщиков, сняли с турнира…

В тех поединках участвовал и Михаил Ромм, весьма недурно исполнявший роль правого бека, то есть защитника. Настоящий атлет — высокий, сильный. Отменно играл головой, был стойким в борьбе.

Играл Ромм в подмосковном «Быкове». Гонял мяч за клуб Московской губернии «Пушкино», питерский «Коломяги», московский Сокольнический клуб спорта. Первые три команды были средние, четвертая их, пожалуй, превосходила.

Не раз Ромм выступал и за сборную Москвы, был ее капитаном, а вот за сборную Российской империи сыграл лишь трижды. Первая игра Михаилу и его товарищам принесла сплошные огорчения. 4 сентября 1911 года в Санкт-Петербурге россияне были жестоко биты «Английскими странниками" — 0:11! Однако такой счет не удивил — британцы в то время высились непоколебимым утесом над остальными европейцами. Вбить, как тогда выражались, 7−8, а то и десяток «голей» любому сопернику родоначальникам футбола не составляло особого труда.

После матча с британцами фамилия Михаила попала в газетный отчет, однако репортер упомянул 20-летнего капитана сборной «Лучших русских игроков Петербургских и Московских клубов» вскользь и с досадой: «Русские так хорошо держались, что первый раз им был забит мяч лишь на двадцать второй минуте. Случилось это по вине бека Ромма, помешавшего Нагорскому (вратарь — авт.) отбить, а вскоре последовал второй гол».

В своих воспоминаниях «Я болею за «Спартак», вышедших более полувека спустя, Михаил Давидович оставил яркую картину того дня: «Отдельные эпизоды этой игры я помню смутно — был слишком поглощен беспрерывной, отчаянной, судорожной борьбой за то, чтобы не дать англичанам забить. Помню косую сетку дождя, черные купола зонтов на трибунах, ощущение сразу возникшей крепкой, точной сыгранности с моим напарником, прекрасным петербургским защитником Соколовым, самоотверженные выбеги вратаря Нагорского, помню, как легко и изящно обводил правый крайний англичан Овен нашего полузащитника Уверского, помню опасные положения, создавшиеся у наших ворот, лишь только мяч попадал к центральному нападающему англичан Чапману, помню, вдали, на другом конце поля фигуру лучшего вратаря мира Бребнера, стоявшего под проливным дождем, прислонившись к столбу ворот и нахлобучив кепку на самый нос…»

В мае 1912 году Михаил вышел на поле в матче России и Финляндии, завершившимся со счетом 1:1. Спустя несколько дней сборная, готовившаяся к Олимпиаде в Стокгольме, провела контрольную встречу с командой Москвы. И снова воцарилась ничья — 2:2.

Ромм был в числе кандидатов в олимпийскую сборную России. Однако сыграть в Швеции ему не удалось из-за конфликта с представителем Олимпийского комитета Бертрамом. Поначалу Михаил жалел, что не «доехал» до Олимпиады, но потом, возможно, благодарил судьбу — ведь она уберегла его от позора. Сборная империи сначала проиграла финнам, а потом и немцам. Последний матч газетчики назвали «футбольной Цусимой», поскольку противник буквально втоптал россиян в стокгольмский газон — 16:0!

…В конце 1913 года Ромм гостил у родственников во Флоренции. И часто заглядывал на стадион, где играла местная команда «Фиренце», выступавшая в чемпионате провинции Тоскана.

Однажды к Михаилу подошел солидный бородач в пенсне — председатель клуба «Фиренце» сеньор Орсини. «Знаю, что вы неплохой игрок», — для начала польстил он. И тут же перешел к делу: «Не хотите ли поиграть у нас на месте правого бека?»

Это были исторические слова — впервые россиянину предложили сыграть за иностранный клуб! Почти 70 лет (!) никто не мог последовать примеру Рома — даже советские звезды — Яшин, Воронин, Численко, Понедельник, Стрельцов. Их немедленно объявили бы изменниками Родины…

Только в 1982 году с высочайшего позволения Кремля в венский «Рапид» отправился Анатолий Зинченко из ленинградского «Зенита». Да и то потому, что клуб считался рабочей командой и имел прочные связи с коммунистической партией.

…Ромм поблагодарил за честь и согласился с предложением председателя «Фиренце». Но какие условия тот озвучил, неизвестно. Может, россиянин вообще играл бесплатно? Ведь он, как уже было сказано, обожал футбол.

«Переодеваясь, мои новые товарищи испытующе поглядывали на меня, — вспоминал Ромм. — Они вежливо ответили на мое приветствие, но за этой вежливостью чувствовался холодок отчужденности. Они несомненно предпочли бы видеть на моем месте высокого, худощавого паренька, избегавшего встречаться со мной взглядом, которому сегодня из-за меня предстояло сидеть на так называемой длинной скамье — на скамье запасных. Быть может, он играет хуже, но с ним они уже давно связаны тесной спортивной дружбой, борьбой плечом к плечу на футбольных полях Тосканы. Чувствую себя одиноким и знаю: я должен сыграть так, чтобы команда поняла — не зря пригласил меня Орсини на место «back diritto».

…Тот матч с командой Пизы завершился вничью, и Ромм не ударил в грязь лицом. На другой день флорентийские газеты восхищенно писали о «colosso russo» — русском великане, появившемся в «Фиренце».

В составе итальянской команды Ромм провел еще три матча. Два — с Болоньей и Сьеной для «Фиренце оказались победными. Предстоял заключительный — в гостях с Ливорно. Он становился решающим — победа или ничья делали флорентийцев чемпионами провинции Тоскана. Поражение… Впрочем, о нем никто не думал.

Игра получилась изменчивая, как ветреная женщина: после первых 45 минут гости вели 5:0! Однако во втором тайме хозяева «вернули долг», забив чужакам столько же, и продолжали штурмовать их ворота. Последние минуты превратились для флорентийцев в настоящий кошмар. «Один за другим летят мячи в наши ворота, выше ворот, рядом с воротами. Вратарь ловит их, отбивает, переводит на угловые… — вспоминал Ромм. — Ливорнские рыбаки изрядно обрабатывали меня бутсами, коленями, локтями, плечами. Я старался не остаться в долгу…»

Но шестой гол хозяевам так и не удалось забить.

После финального свистка на поле выбежали карабинеры и, взяв под охрану ликующих гостей, отвели их в раздевалку. А неистовый гнев ливорнских тиффози обрушился на хозяев…

На этом итальянская эпопея Ромма завершилась. Предлагали ли ему остаться во Флоренции? Ответа мы не знаем…

Увы, революция и две войны — Мировая и Гражданская — вырвали из спортивной биографии Ромма солидный кусок. Но все же он еще поиграл — в команде Замоскворецкого клуба спорта. И немного потренировал — под его началом сборная Москвы выиграла Спартакиаду народов СССР 1928 года.

В тридцатые годы прошлого века подпись «М.Ромм» часто венчала спортивные отчеты и обзоры в «Красном спорте». Перу Михаила Давидовича принадлежат и несколько книг по теории футбола. Но самой большой его заслугой можно считать учебный фильм о любимой игре. Он был снят в 1939 году на тбилисском стадионе Динамо" имени Берия, где показывали мастер-класс звезды — Григорий Федотов, Борис Пайчадзе, Михаил Якушин, Антон Идзковский. Увы, картина не сохранилась…

В последний раз Ромм вышел на поле, когда ему было уже под пятьдесят — в товарищеской игре журналистов «Правды» и «Красного спорта». Он с грустью вспоминал, что «футбольное поле казалось мне огромным, необозримым, по крайней мере вдвое большим, чем в дни моей юности, а молодые журналисты из „Правды“, обгонявшие меня без особого труда, — рекордсменами в беге. Насколько я помню, встреча окончилась вничью. Лично для меня она окончилась растяжением всех связок, которые можно растянуть…»

В начале сороковых с Роммом случилась большая беда: он на целых восемь лет «загремел» в сталинские лагеря и, отбыв срок, был сослан в Казахстан. Там, вдали от кипучей футбольной жизни, и доживал свой век этот незаурядный человек, жестоко обиженный судьбой.

Там он и написал свои воспоминания. Книга Ромма — настоящая энциклопедия дореволюционного российского футбола — красочная, порой ироничная. Ее страницы пахнут травой, крепким потом, струями летнего дождя, папиросным дымом с трибун.

Оживают имена, время мчится вспять.

Это было недавно — всего сто лет назад…

На снимке: Михаил Ромм стоит вверху слева