Тур в глухомань по бездорожью

Выступая за развитие трансграничного туризма с российской северной Карелией, финские бизнесмены не скрывают, что саму идею «освоения» нашей Лесной республики подсказали им вольно или невольно их гости из стран ЕС и Америки. Регулярно отдыхая в Финляндии, те в какой-то момент явно заскучали. Все уже ими там открыто, везде пройдено. Хотя сама великолепная природа этого края надоесть, конечно, не может. В Карелии же многие районы долгие десятилетия были закрыты для иностранцев. Притом, что посмотреть есть что. Одни легендарные Кижи с Преображенским храмом, возведенным в начале ХV111 века «без единого гвоздя», чего стоят!

На самом деле, Кижи — не единственная достопримечательность мирового значения в Республике Карелия. Мало кто, правда, об этом знает даже у нас. Как и о том, что возможностей для развития туризма здесь куда больше, чем у соседей из страны Суоми. Проехав по нашему «озерному региону» более 12 тысяч километров за пять дней, пообщавшись с жителями карельских «медвежьих уголков», корреспондент «СП» пришла к выводу: сидим на золоте, в упор не видя и не используя это богатство. Потому что не умеем? Может, что-то — или кто-то — мешает?

Следуя строго международному маршруту «Белая дорога», разработанному с участием «Карельского ресурсного центра общественных организаций», отправились мы из приграничной Костомукши вглубь — в деревню Шуезеро Беломорского района. Путь, сказали нам, неблизкий, но вполне сносный. Как оказалось, это была загодя приготовленная «успокоительная шутка». Потому что данное направление оказалось на порядок хуже того, что привело сутками раньше на хутор Кормило. Там-то мы лавировали (когда получалось) мимо ям, разбивая колеса о камни, проваливаясь в выбоины в светлое время, днем. Тут всё тоже самое ждало нас уже в потемках, ехали практически наугад. Спасло от ЧП и неминуемой ночевки в автобусе, считаю, только мастерство нашего водителя Тимофея Сидоренко. О качестве дорог красноречиво говорит и наша средняя скорость движения на всем пути от Костомукши до Шуезеро. Она составила 30 км/час.

С трудом представила на этой «трассе» зарубежную группу туристов. А в Шуезеро всерьез настраиваются начать работать с европейцами. Те либо сразу повернут обратно, не привыкшие к подобному дорожному экстриму. Либо… Вертолетами, что ли будут доставлять их сюда?

Турбаза, где мы остановились, носит тоже название, что и старая деревня, рядом с которой расположилась. Выстроены её двухэтажные деревянные корпуса посреди хвойного леса. Тут же речка, убегающая ниже по течению в богатое рыбой озеро. Помимо нашей небольшой журналистской группы отдыхало в те дни там лишь трое россиян: супружеская пара да бизнесмен средней руки.

С ним я познакомилась за поздним ужином (кормят, к слову, вкусно!). Зовут Владимиром, москвич. Был на важном совещании в Петербурге, откуда и приехал в Шуезеро на своем внедорожнике. Здесь не в первый раз.

— Этой турбазе лет, наверное, пятнадцать, если не больше, — рассказал Владимир. — В советское время тут был пионерский лагерь. Его немного перестроили, подновили, и стали использовать для любителей острых ощущений, в частности, для катания на квадроциклах, на водных лыжах. Принадлежала база некой бизнес-группе. Но с некоторых пор тут теперь один хозяин, тоже, как и я, предприниматель из Москвы. Мечтает выйти на международный уровень. Что лично мне здесь нравится? Воздух и тишина. Отдыхающих обычно немного. С утра уйду на лодке рыбачить, и никаких тебе забот!

«СП»: — Как добирались сюда по изматывающей трассе — без приключений?

— Да я привычный, все-таки в России живу! Видал и похуже дороги. Другое дело, захотят ли иностранцы гробить на них свои авто, время и нервы? Точно надо обновлять и парк квадроциклов. На имеющихся ездить не безопасно даже опытным пилотам.

Что верно, то верно. Испытано на себе. В нашей программе был предусмотрен четырехчасовой марш-бросок на «транспорте смелых и решительных». Перед выходом на трассу, проложенную через заболоченные участки леса, нас в двух словах познакомили с системой зажигания и тормоза, коротко объяснили, как действовать, если, например, рычаг заднего хода «вдруг откажет» (у меня постоянно отказывал). Надели шлемы, постоянно налезавшие потом на лицо, и — вперед!

Из нашей группы (журналисты плюс организаторы тура) водительские права, то есть, некоторое понятие о том, как вообще обращаться с автотехникой, имели лишь трое, включая вашего корреспондента. Результат растянувшегося на шесть с лишним часов «пробега»: постоянно слетали с трассы, застревали в жиденьких трясинах, так что машины приходилось вытаскивать на себе и всем миром. Одна машина на несложном участке вообще перевернулась, задымилась, по счастью, девушка-водитель отделалась царапинами. Ещё одна сломалась уже через нескольких километров, и пришлось одному из нас возвращаться на базу пешком…

Кто добрался до этого поистине медвежьего уголка, наверняка захочет посмотреть и легендарные петроглифы. От Шуезеро до них часа полтора езды на машине. Направление — на Беломорск. Главное не пропустить доморощенную фанерную табличку в кустах у дороги за деревней Выгостров. Именно в той деревне в конце 1920-х годов впервые были обнаружены рисунки на скалах. Сегодня, правда, участок скалы с древними росписями закрыт для посетителей на замок. В буквальном смысле: вначале 2000-х над ним воздвигли каменный павильон, оберегая подобным образом от вандалов. Посетителей пускали вместе с гидом. С годами денег на экскурсовода, как и на смотрителя, становилось все меньше. В конце концов, решили вообще не открывать павильон. Сегодня он в таком состоянии, что впору не скалу, а его самого спасать от разрушения.

Зазывают туристов главным образом в Залавругу. Там — главная часть беломорских петроглифов. Несколько сот квадратных метров скальных отложений с невероятным количеством рисунков. Всего в окрестностях их 24000. В Залавруге более полутора тысяч. Ничего подобного нет больше нигде в мире. По значимости и загадочности сравнятся с ними разве что египетские пирамиды.

Чаще всего встречаются изображения белух, лесных животных этой местности — лосей, лебедей, а также людей на лыжах со стрелами и копьями в руках. Вокруг рисунков заметны некие точечные удары. Как предполагается, поначалу петроглифы могли быть чем-то вроде охотничьей магии. Или ритуальной тренировкой: высек белуху (чьё мясо и шкура ценились очень высоко, были в прямом смысле слова жизненно важными), метнул в неё копье — попал, значит, удачной будет охота.

Ведет к данному комплексу лесная тропа, оставшаяся от строителей ГЭС. Во многом им обязаны мы данной находкой мировой значимости. Они пришли сюда в 1960-х годах. Привлек песчаный карьер. Это все так думали — что карьер. Спустя короткое время ковш экскаватора, добывавший необходимый для стройки песок, стукнулся о скалу. Когда ту расчистили, ахнули: на людей второй половины ХХ века глядели рисунки третьего тысячелетия до нашей эры.

— Этим периодом датируют их ученые, — рассказала корреспонденту «СП» Вера Шендакова, директор «Беломорского районного краеведческого музея «Беломорские петроглифы». — Разница во времени между этим памятником и тем, что в соседней деревне под колпаком павильона, как предполагается, примерно полтора тысячелетия. Там — начало 4-го века до н.э. Разница чувствуется и в сюжетах. Видно, как с веками взрослел человек, становился, говоря современным языком, цивилизованней. Сначала наскальные рисунки исполняли роль магии, затем — поклонения.

Так вот, об очередном «направлении». Тропа-то нормальная, широкая и не вязкая. На неё выходишь, одолев не без некоторой дрожи в коленках шатающиеся деревянные мостки через небольшую речку. Их возвели явно на скорую руку, как временные. Постоянные снесло пару лет назад разлившейся в половодье рекой. Потому что и их тоже «срубили абы как» (по выражению местных жителей). Кто? Вроде какая-то турфирма. Тут их бывает в сезон немало. Везут туристов на Соловки, заодно и сюда, благо крюк небольшой, а заработать можно неплохо.

Зарабатывают турфирмы, но не музей, не государство. Музею, который работает тут не первое десятилетие, официально эта территория с прилегающим лесом (всего три га) была передана только нынешней весной, в канун нового сезона, когда и без того скудный бюджет у краеведов был уже утвержден. К слову, борьба за музейный статус памятнику истории и культуры федерального значения продолжалась не один год. Карельские специалисты выступали за это единым фронтом. Теперь опять разобщены. Одни считают, что тот странный павильон в деревне Выгостров как можно скорее нужно разобрать и открыть людям доступ к наскальным художествам. Другие - павильон отремонтировать, поставить смотрителя, группы водить строго организовано, и так далее.

Но в чем все сходятся, так это в том, что статус у этого музейного комплекса должен быть как минимум республиканским, и уж точно не муниципальным, как сейчас.

— Бюджет у нас копеечный, — вздыхает Вера Шендакова. — А тут, в Залавруге, никакой инфраструктуры. Туалет вот нынче поставили, не в лес же, извините, туристам бегать, так еле выкроили на это средств. Пока, кстати, не можем оформить его официально. Передача территории из лесного фонда в музейный — дело не быстрое, сопряжено с бумажной волокитой. Инфраструктуры, как видите, тут практически вообще нет. Нет и штатных сотрудников. Вся надежда на волонтеров из числа продавцов сувенирами. Мы разрешаем им ставить здесь свои небольшие палатки, они помогают следить за порядком. Ума не приложу, где брать на всё это деньги. Надеемся на помощь коллег из Финляндии. Они у нас в последние годы постоянные гости. Наскальные рисунки, как предполагается, дело рук угро-финских народов, они преобладали в те времена среди обитателей этих мест. Что вызывает гордость у наших соседей за своих предков и дает им основания для создания всевозможных фондов в помощь нам. Помогают так же шведы, норвежцы. Но все это, конечно, капля в море.

«СП»: — Туристов много бывает у вас?

— Год на год не приходится, многое зависит от погоды. В этом сезоне здесь побывало порядка 12 тысяч человек, в основном россияне. А могло быть 120 тысяч! Рекламы-то никакой нет. Многие ли в нашей стране и, особенно за рубежом, знают о беломорских петроглифах? В последние годы активизировались турфирмы, поняв, какой это Клондайк — наша Залавруга. Если у музея цена за двухчасовую экскурсию не превышает 850 рублей с человека, то у них зашкаливает за полторы тысячи. Я как-то пристроилась к одной из их групп. То, что там рассказывают, иначе как чушью не назовешь. Где-то что-то прочитали, кое-как запомнили, и решили, что могут водить экскурсии. При этом никак не удается добиться от фирм участия в ремонте подъездной дороги, в строительстве хорошего моста. Для них, похоже, чем хуже, тем лучше. Не нравится — отойдите в сторону, будем одни возить сюда группы… Надеюсь, официальный музейный статус, который мы получили в этом году, поможет навести порядок.

«СП»: — Какая проблема сейчас тут самая насущная, острая?

— Их как минимум две. Первая. Петрографы — общепризнанный памятник мировой культуры. Он намного старше, и, на мой взгляд, интересней, круче Кижей. Но Кижи как музей имеют республиканский статус, а петроглифы — муниципальный. И соответствующее финансирование.

Вторая. Двенадцать лет закрыт для посетителей участок скалы в деревне Выгостров. Павильон там в плачевном состоянии (и с виду страшный, вроде допотопной хозяйственной будки — авт.). Нужно примерно 20 млн. рублей на его реконструкцию. В 2020 году Республика Карелия будет отмечать свой столетний юбилей. Может, государство вспомнит о нас, поможет?

На саму республику надежды, к сожалению, очень мало. Она ведь «вся в долгах, как в шелках».

А могла бы если не процветать, то быть как минимум самодостаточной. Какие тут возможности!

P.S. Автор благодарит главу Союза журналистов Карелии Анатолия Цыганкова за содействие в этой поездке.

Фото автора