Волчьи тундры: живописные прогулки по острию ножа

Волчьи тундры - горный хребет на Кольском полуострове, раскинувшийся на 25 километров. Хребет напоминает огромные застывшие волны. Недаром местные жители — малочисленный финно-угорский народ, более известный в России как лопари — называют Волчьи тундры «Намбдес тундры». Что и переводится как «большая волна». Удивительное место, где в конце июня снег еще лежит, а в конце августа — уже начинает ложиться.

За два-три месяца, пока заполярное солнце проявляет благосклонность к Волчьим тундрам, природе предстоит успеть многое: вырасти, размножиться и к холодам накопить силы. Дело непростое: и не вся растительность с ним справляется. Потому та часть Волчьих тундр, что выше 300 метров, покрыта лишь мхами, лишайниками, полярной берёзкой и мелким кустарником. Все, что ростом повыше, погибает в суровую зиму, ломается ветром. И ни дорог, ни строений, ни других следов человека. Только с восточного склона хребта на горизонте можно разглядеть неприглядные индустриальные пейзажи: уродливые дома и высокие трубы.

Волчьи тундры, выражаясь мягко, не самое излюбленное место туристов. Как правило, если и приходят сюда в поисках острых ощущений, то в компании друзей или единомышленников. Сергей Запутряев, опытный походник, изучил Волчьи тундры вдоль и поперек.

С ним мы познакомились случайно менее года назад. Еще тогда Сергей вызвал во мне противоречивые чувства: то ли «просто» удивительный человек, то ли не «от мира сего»… Согласитесь, кто же в полном одиночестве гуляет по тундрам, где дикие звери, опасные склоны и полное отсутствие связи с внешним миром? Нет даже возможности в случае чего-то непредвиденного, отправить смс с призывом о помощи.

Но по мере разговора становится ясно: Сергей - удивительный человек старой формации, которому не по душе огромный мегаполис с воздухом, перемешанным с гарью и выхлопными газами. Одиночные походы — потребность души, желание прикоснутся к чуду.

Сергей рассказывает:

— Меня почему-то привлекают именно северные горы, а выбор, к сожалению, невелик — Кольский полуостров да Полярный Урал. Так что Волчьи тундры — почти вынужденный выбор. В эту местность добираться сложнее, чем в Хибины и Ловозеры — тяжёлые броды и заповедник, но, как следствие, «незатоптанность» и чистота. Увиденное перевешивает возможные опасности.

Он не так безрассуден, как кажется на первый взгляд:

— Шею свернуть можно где угодно, не только в одиночном походе. Естественно, у меня всё тщательно продумано: одежда, снаряжение, еда. Всё — по минимуму, чтобы не тащить ненужное. 400 граммов сухих продуктов на день, легкое снаряжение и фотоаппаратура. Получается 7−8 килограммов стекла и металла.

«СП»: — И сколько времени можно провести в тундре с рюкзаком за плечами?

— Как минимум — две недели. Меньше нет смысла. Полноценный отдых начинается только через три-четыре дня. А если планировать поход в Волчьи тундры на срок более двух недель, то придется припасов много тащить — тяжело.

В последний раз ходил по осени, когда уже прохладнее, нет кровососов. Но и день уже короткий, а ночи тёмные… Поэтому живу вместе с солнцем: дружно встали — дружно сели.

Не торопясь иду, отдыхаю, останавливаюсь у всяких «интересностей» — поснимать. На быт трачу минимум усилий — газ, кипяточек, «скороготовая» еда. Но непременно ритуальный, неторопливый китайский чай из стеклянного чайника с созерцанием чайных листиков и окружающего пространства. Несколько утомляет длинная ночь, но, если повезёт с луной, то выхожу на ночные съёмки…

«СП»: — А как же хищные обитатели тундры? Не пугают?

—  Напротив, встречи со зверушками — самое интересное в походе. Заяц, который выпрыгивает из-под ботинка, суетящиеся лемминги, занятые своими важными делами тетерева и куропатки, гуси, летящие клином. Только по весне, когда натыкаешься на медвежий след, становится неуютно. Мало ли что может взбрести в голову голодному медведю? А осенью даже этот лютый зверь не страшен — он сыт и любопытен.

Встречался с большим стадом оленей — не меньше полусотни. Наблюдал невероятное зрелище — схватку. Встречались и любознательные куропатки. С интересом разглядывали меня с пары метров. Но стоило остановиться — улетели. Одним словом, в Волчьих тундрах живешь как в детской сказке.

«СП»: — И совершенно нет страха?

—  Страхов и прочих волнений, пожалуй, нет. В Волчьих тундрах всё такое знакомое, размеренное, правильное, понятное. Испытываешь только восторг от полной свободы, от окружающего великолепия, от чудесной погоды. Это неважно, что сутками льёт дождь, что ветер сбивает с ног, что мокро и холодно — погода всегда замечательна. Просто понимаешь это потом, когда вернешься в домашний уют. И одновременно острое чувство полной, абсолютной ответственности. Когда неверный шаг, незначительная оплошность, могут стоить жизни. В общем, странное сочетание — свобода делать всё, что угодно, но на лезвии ножа. В некотором смысле, такая прогулка, это шок. И физический для организма, и эмоциональный для души. После него многое воспринимается совершенно иначе.

«СП» — Если не пугает одиночество, то, может быть, легенды о тундрах? Ведь лопари убеждены в том, что Волчьи тундры населены духами…

— Солнце, ветер, ручей, камень, ледничок, березки, собственная тень… С ними знакомишься, общаешься, дружишь, ссоришься, прощаешься… Они вполне одушевленные и вовсе не мистические. А леших и прочей нечисти в тундре нет.

Зато там живут звуки. Нет, не простые и привычные — не свист ветра, не рев ручья, не грохот камнепада, а звуки гор. Они могут звать, могут пугать, могут вскружить голову, могут остановить или заставить бешено биться сердечко… Есть соблазн показаться умным и объяснить эти звуки инфразвуковыми резонансами, чем-то вроде гигантского свистка из гор и валунов, но мне кажется, что в них есть что-то живое, что-то разумное… На Кольском они встречаются очень редко, а на Полярном Урале их много. Но однозначно: в природе Севера есть что-то осмысленное. Может быть, это действительно духи, которые охраняют свой дом.

«СП»: — А реки, озера, которыми богаты Волчьи тундры? Они представляют опасность для походника?

—  Да, воды в Волчьих тундрах предостаточно. Горы в складках, между ними мелкие озерца, и большие озёра вокруг. Большие без плавсредств не преодолеть. А мелкие, как правило, можно обойти.

Иногда приходится идти по заболоченным берегам. Но болота тут неглубокие — в метре от поверхности либо камень, либо вечная мерзлота. Кроме этого, постепенно вырабатывается навык — по растениям определяешь, где можно идти, а где не стоит.

Встречается удивительное явление — болото на заметном уклоне. Казалось бы, вода должна стечь — нет, стоит, вполне можно увязнуть. В углублениях ущелий обходить озерки сложнее, не всегда удаётся пройти поверху — скалы почти отвесно спускаются прямо в воду. Тогда приходится топать по воде. А водичка прохладная, температура — чуть больше нуля. Обжигает.

Непросто пробираться и по склонам рядом с рекой Вайкис. Склоны крутые и заросшие стеной берёзок, осинок. Протиснуться между ними с рюкзаком — большая проблема. Нагрузка больше на руки, чем на ноги.

В тундре множество мелких ручьев, но есть и реки посложнее. Вайкис широк и обилен, а дно в крупных скользких камнях — на них не удержишься, а между камнями нога проваливается в неизвестность.

Река Купесь — неширока, но глубока. Воды по пояс. Скорость течения — на грани сноса. Помогает рюкзак — увеличивает вес. По-хорошему, на таком броде надо бы уже верёвку навешивать…

Вообще, на Севере воды много, очень много. Со всех сторон — и сверху, и снизу, и сбоку (с травы и кустов). Ноги сухие только в первый день. Но зато жажду всегда есть чем утолить — ручьи чистейшие.

И идешь, идешь, идешь… Любуешься на нетронутую человеком тундру, наслаждаешься тишиной, жадно вдыхаешь чистый воздух. Природа Севера фантастически красива!

«СП»: — И даже после двухнедельных прогулок по тундре уходите с грустью? И обещаете вернуться?

— У меня особая тактика поведения в походах: иду, не оставляя следов. И прощаюсь с тундрой также тихо и незаметно. Всегда забираю с собой необычный сувенир — камень. Больше и брать нечего. Ведь чем и богата тундра, так это небольшими кустиками и камнями. Подобных «сувениров» у меня уже скопилось много.

Вот так и проживаю время — от похода до похода. Просматриваю красивые фотографии да любуюсь на камни — хранилища воспоминаний.

Фото из личного архива С. Запутряева