«Большая вода» Карелии

К водопадам, озерам и затопленным карьерам Карелии мы собрались в мае, когда они на пике полноводья, а значит, выходят за пределы размеренного повседневного течения и ведут себя так бурно и шумно, что от этого зрелища воздух, как в известной песне, толчками и пульс на три счета.

Для неопытного взгляда «большая вода» Карелии — это комплимент нескольким речкам и лесным озерам, которые полюбились местным жителям, да еще любителям посидеть с удочкой или сплавиться на байдарках. И тысячу раз неправы те, кто так думает, потому что реки здесь ломаются каменными порогами, срываются в водопады и упираются в плотины, очерчивая каждый раз иной рисунок и предъявляя новые грани характера. Озера в этом регионе обнаруживают невероятную в своем разнообразии палитру: от безмятежного василькового, оттененного соломенными ростками камышей, до леденящего кровь графитового в мрачном гранитном обрамлении. Если хочется еще большей экзотики — есть затопленный мраморный каньон, который оставляет впечатление шахты - призрака, манит узором белоснежных мраморных разводов и пугает ледяной глубиной каменных разрезов. Ну и для взыскательной аудитории — минеральные железистые воды, которые здесь называют марциальными, отдавая дань словарной моде Петровской эпохи.

Так что, мы волновались по поводу того, чего стоит ждать от такой поездки к «большой воде»: чувства умиротворения и единения с природой? Мистической атмосферы заповедных мест? Трофи на внедорожниках с переменным комфортом? Все окончательно смешалось, когда ко второму мая на Северо-Западе свалился снег в декабрьских количествах. Так и стартовали, уверенные, что проклянем все на свете.

Маршрут первого дня шел вдоль реки Суна с её осушенными водопадами и плотинами Сунского каскада гидростанций (самые крупные — Кондопожская ГЭС и Пальеозерская ГЭС), отворачивал к поселку Пяльма на берегу Онежского озера и водопаду Падун. Назавтра, обогнув несколько озер, мы возвращались к той же Суне, на которой оставались неувиденными еще один водопад — Гирвас — и плотины. Словом, впечатления первых дней так или иначе вились вокруг этой речки, начинающейся от озера с нерусским названием Кивиярви и впадающей в озеро Онежское, самое, наверное, историческое и литературное в России.

Два примечательных места на реке — Гирвас и Поор-Порог, после строительства электростанций не назовешь водопадами, но это не отменяет впечатлений: они сохранили мощную красоту.

Поор-Порог оказался территорией, где удовольствие от соприкосновения с природой умножается на восторг по поводу того, что взору открывается живая анатомия земной коры. Ледник притащил каменные глыбы и бросил их, сдавленные и скошенные, лежать и придавать карельской земле лунный вид. Ни течение, ни ветер, ни солнце за миллионы лет не сгладили этот неземной рельеф. Вода пробивается через гранит, собирается в расщелинах, стекает по камням в бревенчатые русла и по ним — в реку.

Следующая остановка на реке Суна — Кивач, единственный «настоящий» водопад, оставшийся после возведения плотин. Высота его — 11 метров, это не фантастически много, но позволяет ему называться третьим или даже вторым по высоте в равнинной Европе. Поток здесь по-настоящему бурлит, взрывается в воздух брызгами, вскакивает на пороги и в самом низу — расстилается широкой лентой. Гул он создает такой, что не слышно человека на расстоянии метра. И это сводит с ума. Наверное, так действует низкий медленный колокольный звон, уловив который невольно выключаешь весь лишний шум в голове, чувствуя бескомпромиссную обязанность быть полностью здесь и сейчас.

Можно, конечно, отнестись скептически: если при слове «водопад» представить эпический Анхель в Венесуэле — то на таком сокрушительном фоне увиденное в заповеднике Кивач покажется ручьем в весенней роще. И все же это чудо природы. Бонус вот этого конкретного заповедного места состоит в том, что к нему прилагается вся положенная инфраструктура: охраняемая стоянка, смотровые площадки, музей, кафе, сувениры. Сюда несложно добраться без того, чтобы устраивать трофи по лесам и грейдерам Карелии, здесь можно укрыться от снега или дождя, когда силам природы захочется вдруг с вами поиграть. А такое может случиться в самый непредвиденный момент.

Не желая упустить ничего важного, мы двигались по реке и на следующий день вышли, было, сфотографировать плотину гидростанции в районе бывшего водопада Гирвас. С вершины осушенного потока взгляд скользил по обнаженному каменному руслу, такому же мрачному и изломанному, как уступы Поор-Порога. Большое здесь — камни, а вода, замурованная плотиной, — едва сочится, в пейзаж врезались очертания индустриального ландшафта. Бетонные и металлические сооружения станции сопоставимы с каменными нагромождениями по массивности и способности навевать атмосферу холода, но они много уступают, если говорить об уникальности формы.

Этим всем, собранным здесь за миллионы и десятки лет, хотелось дышать еще долго, но за полчаса поднялась не то, что буря, а Хиросима. Оставалось спасаться бегством. Все разнообразие смыслов и ощущений, которые скрывают эти края, открывается, конечно, за пределами дорожек для туристов. И они стоят того, чтобы прислушаться и понять.

Фотографии участников экспедиции «Большая вода 2014»