Болотная площадь: 100 тысяч без «мочилова»

О том, что в столице в субботу 10 декабря состоится крупный протестный митинг, большинство пришедших на него узнали в минувший вторник — тогда, когда на Триумфальной площади полиция жестко разгоняла несколько тысяч манифестантов. «Наших бьют» — на этой эмоции большинство тех, кто узнал про сотни задержанных практически по всем ОВД Москвы решились прийти в субботу. Так, на акцию, которая была согласована на триста человек, только в социальных сетях записались десятки тысяч участников.

То, что акция получается крупнейшей за всю постсоветскую историю России, что в ходе подготовки власти настояли на переносе митинга с площади Революции на Болотную — стало понятно уже в четверг. А накануне митинга, в пятницу, множество людей, знакомых с уличными акциями прошлых лет, отговаривали тех, кто собирался на площадь впервые за много лет. «Будет мочилово», «начнется Ходынка», «Остров — это смерть»…

На сей раз прогнозисты оказались неправы.

На месте закаленных Маршами несогласных и другими подобными акциями уличных бойцов всякий бы ошибся точно так же: количество сил правопорядка, стянутых на обеспечение митинга, едва ли не превышало запланированные 30 000 участников. Тысячи сотрудников полиции, внутренние войска, оперативники различных структур заполнили пространство от Манежной площади до Замоскворечья.

На 13.00 субботы проезд по Болотной площади был закрыт — его перекрыли грузовики коммунальных служб. Остальные дороги в центре города оставались свободны, но по обочинам кремлевского полукольца стояла почти непрерывная цепочка милиционеров, воинов ВВ и спецназа, многочисленные омоновские грузовики — старые, но на новеньких московских номерах, возможно, иногородние. На Варварке звонили колокола всех церквей, как будто нагнетая обстановку.

Часть митингующих, как было понятно сразу, поехала на ранее анонсированное место митинга, то есть на площадь Революции. Городские власти и полиция обещали обеспечить людям коридор для прохода на Болотную площадь — но, разумеется, не по кратчайшему маршруту, которым была Красная площадь, а вдоль бывшей китайгородской стены — мимо «Метрополя», через Лубянскую, Новую и Старую площади, по берегу Москвы-реки к Москворецкому мосту и по нему в Замоскворечье. Внутри же Китай-города, в том числе и на Красной площади, буквально за 15 минут до начала митинга всё было идиллически спокойно — работал каток, публика сидела за столиками открытого кафе Bosco, и только приезжие граждане недоумевали — где же обычные экскурсии по Москве. Да водитель случайно оказавшегося на Васильевском спуске недоуменно спрашивал гаишника — «Командир, а как сегодня здесь парковаться-то?».

Около 13.30 по всему центру отключили интернет — по крайней мере, трудности были у самых распространенных провайдеров. «Это заглушки поставили, вот сидим без сети, скучаем», — сказали корреспонденту «СП» девушки-полицейские, охранявшие вестибюль бывшего музея Ленина. В нем сейчас показывают коллекцию пальто от MaxMara: несколько человек, похожих на юных оппозиционеров, зашли было в музей посмотреть, но узнав, что вместо Ленина нынче здесь показывают винтажную верхнюю одежду — ушли восвояси.

Ряд турникетов стоял метрах в 50 от метро «Площадь Революции» — за них пропускали довольно быстро, обыскивая только молодых мужчин и почти не трогая женщин и стариков. На площади, возле фонтана Витали, формировались колонны, которые уходили к «Метрополю» и дальше по полукольцу. Ни полиция, ни митингующие не нервничали, хотя традиционное «усиление» полицейским радости не доставляет. Сколько уже не отдыхают люди в погонах? Секрет, — улыбнулась старший лейтенант Елена. Наверное, с выборов… — «Если бы!..»

Колонны митингующих — договаривались идти без флагов и речевок, но на деле были и знамена (леваки всех мастей, от КПРФ до совсем мелких партий и движений — красные, желто-бело-черные «имперки» — националисты), и крики. Но чаще всего — свист: после того, как Владимира Путина встретили свистом в «Олимпийском» в минувшем ноябре, этот звук стал символическим, и после выборов на каждом митинге раздают (и используют) отличные громкие свистки.

Выясняется: почти все пришедшие на площадь Революции, знали, что митинг перенесен на Болотную. Но пришли на старое место встречи специально — «чтобы, ну, пройтись с флагами». Фактически, перенос места митинга вылился в то, чего не бывало в последние годы — согласованное многолюдное шествие. Проходя мимо здания Центризбиркома, не обошлись без речевок про Чурова, а мимо комплекса на Старой площади — про Путина. Кстати, наконец-то стало понятно, зачем строили гигантский забор вокруг здания АП: именно на такой случай, причем предвидение подгадало точно к сроку.

Так же спокойно прошли на Болотную, где уже на подступах ощущалось — народу не просто много, а очень много. Толпы народа стекались с пяти разных направлений (от Москворецкого моста, с Пятницкой, Ордынки, Лаврушинского переулка, со стороны Большой Полянки и Большого Каменного моста). Тесно стало уже к началу четвертого, но давки не допускали полицейские — оказывается, в их функции входит и перекрытие турникетов на входах, если видно, что внутри уже недостаточно места.

Над головами собравшихся кружил новенький миниатюрный беспилотник: позже выяснится, что это не полицейский агрегат, а новинка в российском фоторепортаже, радиоуправляемая модель с прикрепленной к ней фотокамерой, снимки с которой к вечеру появятся в интернете. А над Замоскворечьем завис настоящий вертолет ФСО — с него наблюдали за собравшимися «те, кто надо».

Со сцены, что расположена у фонтана ближе к Большому Каменному мосту, выступали ораторы самых разных убеждений — от Евгении Чириковой из Движения в защиту Химкинского леса до Константина Крылова (Русское общественное движение), а большей частью и вовсе не политики: писатель Борис Акунин, актриса и шоумен Татьяна Лазарева, телегуру Леонид Парфенов. Кстати, они больше всего и понравились основной массе — тем, кто редко ходит на митинги. «У Немцова, Митрохина одинаковые хриплые голоса, как из инкубатора, говорят стандартные слова. А артисты — искренне и по делу», прокомментировала Анна, студентка РГГУ, впервые оказавшаяся на массовом митинге.

Большинство собравшихся — а люди стоят не только на площади, но и на Лужковом мосту, на окрестных набережных и в переулках — ораторов и вовсе почти не слышали, но это и неважно: люди собрались послушать и посмотреть друг на друга. «Мне не сцена интересна, я давно не видел вот такого вокруг себя!» — сказал корреспонденту «СП» Дмитрий Катаев из «Жилищной солидарности». Когда-то он организовывал крупнейший в российской истории митинг весны 1990 года. «Тогда мы думали — ну, ничего у нас не получится, — вспоминает Катаев. — А утром того дня вышли из здания, где мы тогда приютились, и увидели: люди идут сплошным потоком. И мы поняли: это победа». Похоже, сходные ощущения испытывали и организаторы нынешнего митинга. «Боюсь сглазить, — сказала „СП“ Анастасия Удальцова, один из заявителей акции, — но если всё пройдет удачно, я не буду жалеть, что в это ввязалась».

Точное число пришедших на Болотную не поддается учету — понятно только, что единовременно на площади и в ее окрестностях находились около полусотни тысяч митингующих. Поскольку люди постоянно приходили и уходили, можно предположить, что реально число «отметившихся» на акции перевалило за сотню тысяч человек. Для постсоветской Москвы — это рекорд.

Мало кто думал, что звезды сойдутся именно так, что в мирной Москве после «всего лишь» фальсификаций на выборах удастся собрать на митинг столько народу. Еще меньше было тех, кто предполагал, что митинг пройдет практически без эксцессов. А ведь это оказалось именно так. Обращала на себя внимание необычная для политических митингов вежливость — и собравшиеся, и полицейские были явно озабочены тем, чтобы избежать эксцессов.

Только один раз над митингом поплыл дым от десятка подожженных фаеров — но зажигавшие их тут же были освистаны соседями по митингу, которые скандировали «Фу!» и «Туши фаеры!». Принадлежность провокаторов пока установить не удалось. Были и другие группки подозрительных ребят: например, на Пятницкой улице, когда митинг уже кончался, корреспондент «СП» шел рядом с группой из десятка ребят старшего школьного возраста, закрывавших лица шарфами. «Круто мы ему камеру раз*бали», — радовался один. — «Да чего, надо было просто отобрать, еще на пиво хватило бы», — урезонивал второй.

Но маргиналов всех разновидностей было меньшинство. Чаще других на Болотной в субботу встречались именно что городские обыватели — в диапазоне от юных хипстеров до старушек-активисток КПРФ. Мало кто толкался, почти не было слышно матерной ругани. На Болотную пришли люди, которым было что терять и которым, в целом, не хотелось неприятных приключений. И даже националисты, от которых ожидали неприятного сюрприза — были разговоры о том, что «крепкие ребята» расчистят путь к трибуне одному из ораторов от этого лагеря — вели себя спокойно и вполне мило: выступление национал-демократа Константина Крылова не вызвало массовой истерики.

Конечно, спокойствию немало способствовала полиция — она была не то что вежлива, а подчеркнуто отстранялась от чего-либо, кроме прямых обязанностей обеспечивать порядок и безопасность. Иными словами — вела себя так, как и должна вести себя полиция в цивилизованной европейской стране.

Удивительно, но полицейские даже не задержали лидера запрещенной НБП Эдуарда Лимонова, хотя писатель демонстративно отказался идти на Болотную площадь и провел небольшую акцию прямо на площади Революции. Лидер «Другой России» спокойно уехал восвояси, а некоторые из стоявших с ним позже дошли до Болотной.

В целом, вопреки опасениям многих, митинг вышел более чем цивилизованным, мирным и при этом чрезвычайно внушительным по численности. Видимо, численность и оказалась ключом к цивилизованности всех сторон. Провокации и жесткая работа полиции при такой численности и скученности могли привести к таким последствиям, которых всеми силами хотели избежать и власти, и организаторы митинга.

Поэтому буквально за несколько часов до начала акции большинство организаторов митинга сумели договориться и выступали уже без взаимных претензий и демаршей. Поэтому полиции, очевидно, был дан четкий приказ: ни в коем случае не проявлять жесткости, не задерживать никого, кроме откровенных хулиганов, заботиться о безопасности и наблюдать. Поэтому — в конце концов — акцию согласовали на 30 000 человек вместо изначальных трехсот: теперь понятно, что на площади Революции столько просто не поместилось бы, а силовой разгон такой акции, видимо, изначально был строгим табу.

Организаторы митинга хотят повторить его 24 декабря — если до этого власти не пойдут на уступки. Напомним, оргкомитет митингующих требовал отмены итогов парламентских выборов, отставки ЦИК, назначения выборов заново — с участием не допущенных ранее к голосованию партий. Что выйдет из повторного митинга — сказать трудно: маловероятно, что вновь удастся собрать столь же многочисленную аудиторию.

Но вполне возможно, что после митинга на Болотной рутинная гражданская активность, без которой не обойтись, если нужно добиться справедливых выборов, получит новую, мощную энергетическую подпитку. Может быть, больше людей решится пожертвовать такому движению деньги или поучаствовать в качестве волонтера. В любом случае — те, кто пришел на эту акцию, смогли своими глазами убедиться: как минимум в Москве — всё ещё много неравнодушных людей. А большая толпа вовсе не всегда означает Ходынку. Всё зависит от благоразумия властей и воли организаторов.

Кстати, интересно, как теперь полиция будет отказывать в согласовании шествий по центру столицы — если 10 декабря показало, что это вполне возможно?..

---

---

Видеоролики и онлайн-трансляция с телефона (части 1−14):

Фото: Геннадий Гуляев/Коммерсантъ