Почему Донбасс не Чечня

Одним из любимых аргументов проукраинской общественности является обвинение России в двойном стандарте в связи с чеченскими войнами. Как вы можете обвинять Украину в применении артиллерии и авиации против мирного населения в Донбассе, когда у вас у самих рыльце в пушку? Ведь вы же точно также бомбили и обстреливали Грозный и другие населенные пункты в Чечне, как сейчас поступает украинская армия в Донбассе. И жертвы среди мирного населения были не меньшими. А сейчас вдруг вспомнили о правах человека на Украине.

Этот аргумент кажется непоколебимым. Тем более что я и сам хорошо помню, как возмущался аргументами правозащитников, которые обвиняли Россию «в бомбежке собственного мирного населения». Я тогда был уверен, что наша армия бомбит и обстреливает вовсе не мирное население, а позиции врагов — бандитов и террористов.

Почему же тогда я поддерживал действия российской армии в Чечне, а сейчас возмущаюсь действиями украинской армии в Донбассе? Почему чеченские сепаратисты мною оцениваются как бандиты и террористы, а донбасские сепаратисты — как участники справедливой национально-освободительной борьбы?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сравнить ситуацию с объявлением независимости Чечни и реакции на это России с аналогичной ситуацией в Новороссии и реакции на нее Украины.

Начнем с рамочной ситуации — сравним положение чеченцев в России перед объявлением независимости и с положением русских и русскоязычных в Донбассе. Я вижу здесь весьма существенное различие. На мой взгляд, чеченцы в России к 1991 году не угнетались и не подвергались дискриминации. Да, у чеченцев были серьезные претензии к советской власти в связи с депортацией. Однако к моменту объявления независимости чеченцы уже более 35 лет как вернулись на свою малую родину. Был принят закон о репрессированных народах, согласно которому депортация чеченцев объявлялась преступной.

Никаких гонений на чеченский язык в Чечне не было. Никто не пытался чеченцев насильно русифицировать. И, по крайней мере, начиная с перестроечных времен, у человека не могло возникнуть проблем с карьерой только потому, что он чеченец. Таким образом, решение о независимости было принято не на основании реальной дискриминации чеченцев, а исключительно по соображениям исторической памяти. И здесь весьма характерно, что ингуши, в сущности, являющиеся одним народом с чеченцами, ни на какую независимость не претендовали. И, возможно, самое главное. У чеченцев была своя автономная республика в составе России, обладавшая вполне реальным самоуправлением.

Совсем иная ситуация сложилась в Донбассе. Не буду повторять все то, что уже неоднократно писал в «Свободной прессе», скажу коротко: за 22 года незалежной Украины у русских и русскоязычных жителей Донбасса были все основания счесть себя дискриминируемым меньшинством. Русский язык преследовался, жителей Донбасса регулярно публично оскорбляла киевская националистическая интеллигенция, ни о какой автономии не могло быть и речи, а любые требования такой автономии объявлялись сепаратизмом, причем уголовно наказуемым.

Таким образом, на мой взгляд, у чеченцев в 1991 году не было достаточных и справедливых оснований для претензий на независимость, а у донбассцев такие основания вполне наличествовали.

Теперь сравним реакции России и Украины на стремления своих регионов к независимости. Россия никогда не признавала независимости Чечни. Однако военные действия против непризнанной Чеченской республики Россия начала через три года после объявления Чечней независимости. Более того, после двух с половиной лет проведения антитеррористической операции в Чечне Россия подписала с сепаратистами мирный договор, который действовал еще четыре с половиной года, вплоть до нападения чеченских вооруженных формирований на Дагестан. Таким образом, независимая Чечня существовала целое десятилетие.

Украинские власти объявили донецких активистов преступниками сразу после появления на митингах в Донбассе российских флагов, объявили их террористами после первых же захватов административных зданий и начали военные действия сразу после заявлений о проведении референдумов.

И, может быть, самое главное. За время независимости Чечня реально стала очагом бандитизма и терроризма, а чеченцы за пределами Чечни заслужили самую дурную репутацию своим участием в оргпреступных группировках.

Террористические действия начались еще до объявления независимости Чечни. Я имею в виду несколько терактов с захватом самолетов, где требованием террористов была как раз независимость Чечни.

Практически сразу после начала военных действий начались массовые теракты против гражданского населения. Мы хорошо помним захваты школ, больниц и концертных залов с убийствами мирных граждан. Помним и взрывы жилых домов. Одновременно с этим независимая Чечня стала территорией захвата заложников из мирных граждан и торговлей людьми. Одновременно с этим в Чечне начались массовые преследования нечеченского населения, включавшие в себя убийства, изнасилования и захваты квартир.

Параллельно с этим чеченцы за пределами Чечни прославились участием в многочисленных финансовых преступлениях с похищением мошенническим путем банковских средств в особо крупных размерах и участием в насильственных преступлениях с особой жестокостью. На какое-то время образ «чеченского бандита» стал предметом массового страха не только для мирного населения, но и для уголовников-нечеченцев.

Ничего подобного на Украине со стороны жителей Донбасса не происходит. А если и происходит на Украине массовое убийство мирных граждан, то никак не со стороны «сепаратистов», а, наоборот, со стороны «защитников единой Украины».

Ну и, наконец, добавим к этому оставшиеся факты. К моменту начала антитеррористической операции против чеченских сепаратистов у независимой Чечни уже была сформирована действующая армия, причем хорошо вооруженная при помощи захвата складов российского оружия. К моменту начала российской АТО глава чеченских сепаратистов Дудаев уже успел разогнать парламент и начать репрессии против оппозиции.

Добавим к этому тему, недавно прекрасно освещенную Сергеем Шаргуновым. Практически, все 10 лет чеченской независимости, включая оба периода военных действий, российская либеральная общественность активно поддерживала чеченских сепаратистов. Поддерживала, в том числе, и в моменты совершения жестоких терактов против мирного населения. То обвиняя в жертвах терактов исключительно проводивший освобождение заложников спецназ, то обвиняя в проведении терактов российские власти, а то просто объясняя, что «конечно, чеченцы действуют жестоко, но мы их сами довели».

Я хорошо помню, как просто за словоупотребление «чеченские бандиты» либералы подвергали травле российских журналистов и публицистов. Кстати, именно в результате такой травли возникла «Новая газета». После того, как в приложении к «Новой ежедневной газете» «IQ» публицист Михаил Малютин написал что-то против «чеченских бандитов», Анна Политковская устроила в НЕГ переворот, приведший к смене главного редактора, изгнанию части редакционного коллектива и смене названия на «Новую газету».

Не знаю. Удалось ли мне объяснить читателю, почему применение артиллерии и авиации против мирного населения в Чечне вызывало у меня совершенно другие эмоции, чем нынешнее применение артиллерии и авиации против мирного населения в Донбассе. Не знаю также, был ли я тогда прав, считая, что в Чечне просто нет никакого мирного населения, а есть исключительно бандиты и их пособники. Сейчас же я, наоборот, уверен, что в Донбассе украинская армия воюет именно против мирного населения.

Впрочем, мне, да, полагаю, и большинству населения нашей страны тогда удалось не возненавидеть весь чеченский народ, несмотря на зверства сепаратистов. И больше всего в этом нам помог тогда Махмуд Эсамбаев со своим знаменитым заявлением после теракта в Буденновске «сегодня мне стыдно, что я чеченец». Это помогло нам понять, что в любом народе, даже сплоченном на время бандитско-военной агрессией, есть честные и хорошие люди.

Но, так или иначе, я полагаю, что мне удалось показать всю лживость и лицемерие проукраинских аргументов, обвиняющих Россию в двойном стандарте в связи с АТО в Чечне.

Фото: EPA/ ТАСС