Арктическая глухота российского флота

Россия активно осваивает арктический регион, развертывая воинские части и инфраструктуру на этом стратегическом направлении. Дело даже не в том, что местные недра содержат 22% мировых перспективных запасов нефти. Арктический ледовый панцирь представляет собой удобный плацдарм для возможной атаки ядерным и высокоточным оружием территории РФ с подводных лодок противника. В такой ситуации возрастает роль системы освещения подводной обстановки (СОПО).

11 марта в «Военно-промышленном курьере» вышла статья контр-адмирала запаса, руководителя оборонного направления НИИ «Атолл» Сергея Жандарова «Беспризорная Арктика», в которой говорится о серьезных «дырах» в обороноспособности страны.

Эксперт обращает внимание на тот факт, что Указом президента от 4 марта 2000 года были введены «Основы политики РФ в области военно-морской деятельности до 2010 года», актуальность которых была подтверждена через полгода, когда погибла подлодка «Курск».

— В документе обозначены меры по реализации приоритетных направлений, одна из них — создание и развертывание Единой системы освещения обстановки (ЕГСОНПО — «СП») в Мировом океане. В 2010 году период действия «Основ» окончился, а система ЕГСОНПО так и не была создана, хотя денег потрачено много, — пишет Жандаров.

— С 2000-го по настоящее время был создан только один стационарный гидроакустический комплекс, принятый на снабжение министром обороны РФ в 2013 году, способный к прикрытию важных районов моря, но и его чиновники от МО РФ не могут устанавливать на позиции, сняли с ГОЗ 2013 и 2014 годов, а вместо этого стремятся открывать утопические ОКР и НИР, продолжая имитировать бурную деятельность по выполнению поставленных задач, — добавляет отставной контр-адмирал, замечая, что в это время подводные лодки НАТО несут службу в Арктике.

По его словам, с 11 февраля по 13 августа 2014 года АПЛ SSN 778 New Hampshire «беспрепятственно вскрыла всю деятельность по стратегическому сдерживанию Северного флота в Баренцевом море».

Отметим, что раннее в интервью порталу Военное. РФ Жандаров рассказал, что Национальный центр управления обороной (НЦУО) страны, который в декабре 2014-го заступил на боевое дежурство, хотя и оснащен неплохими электронными «мозгами», но для полноценного функционирования ему нужны датчики, сенсоры, системы, которые в режиме онлайн передавали бы собранные данные, в том числе разведывательного характера.

— Сегодня информация о подводной обстановке в центр не поступает, хотя там и образован пост по приему этих сведений. В режиме онлайн этот пост должен был отслеживать те угрозы, которые будут замечены в непосредственной близости от морских рубежей России, — отметил Жандаров.

— Создание такого органа — это логическое завершения строительства ГЛОНАСС, ЕСИМО (Единая госсистема информации об обстановке в мировом океане), ЕГСОНПО и других систем, заявленных в программных документах ещё 15−18 лет назад, — продолжил он. — Но где эти системы? Так что центр создали, а его «нервных окончаний» — нет.

Отметим, что первопроходцами в создании СОПО по праву считаются американцы. ВМС США еще в 60-х годах создали гидроакустическую противолодочную систему SOSUS (SOund SUrveillance System), которая объединяет все силы и средства гидроакустической разведки — сеть подводных гидрофонов, комплексное взаимодействие между патрульной авиацией, вертолетами, подводными и надводными кораблями с гибкими буксируемыми протяженными антеннами. В конце 80-х Штаты развернули мобильную версию SOSUS — SURTASS, обеспечивающую сплошную зону акустической освещенности в стратегических районах.

Что касается отечественного опыта, то наиболее известным гидроакустическим комплексом освещения подводной обстановки являлся «Днестр», разработанный в 70-е годы. К примеру, он контролировал пункты базирования Тихоокеанского флота на Камчатке. Комплекс представлял собой две гидроакустические антенны длиной около ста метров, каждую из которых удерживали на дне два якоря весом 60 тонн каждый, а также ретранслятор — корабль ОПО (выведенное из состава флота опытовое судно «Камчатка» проекта 10221).

Президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук Константин Сивков разделяет озабоченность контр-адмирала Жандарова в области освещения подводной обстановки и отсутствия механизма взаимодействия между стационарными и мобильными средствами ОПО.

— Правда, я не соглашусь с тезисом о том, что АПЛ SSN 778 New Hampshire вскрыла всю деятельность Северного флота в Баренцевом море. Одна подлодка могла решать задачи только по вскрытию одного определенного района. Причем выполнила задачу не полноценно, поскольку была обнаружена нашими противолодочными силами и выдворена из приграничных вод. Другое дело, что там на постоянной основе осуществляют дежурство две-три американские подлодки. В этом смысле то, что за все это время была обнаружена только одна ПЛ, наглядно демонстрирует «эффективность» российских противолодочных сил.

Развернутые в Арктике стационарные гидроакустические комплексы типа «Север», которые производят подводный мониторинг северных рубежей — эффективное средство обнаружения ПЛ, однако имеют ограниченный район действия. Плюс у нас имеются громадные проблемы во взаимодействии между стационарными и мобильными (на кораблях и ПЛ) средствами ОПО… К примеру, сейчас крайне проблематично обеспечить повторное наведение противолодочных сил на уже обнаруженную ПЛ — важнейшее условие длительного слежения за субмариной противника.

Таким образом, Центр управления обороной действительно слеп под водой. Хотя, если честно, я вообще скептически отношусь к НЦУО РФ по той простой причине, что он, по сути, серьезного значения в организации обороны страны не играет, поскольку в принципе дублирует мощный центральный командный пункт Генштаба.

Американский единый стратегический комплекс системы подводной разведки и наблюдения SOSUS — специализированная сеть подводных гидрофонов — действительно эффективное средство, но только в глубоком море. Но, учитывая, что у наших субмарин последних поколений значительно снизилось шумовое излучение, то эффективность SOSUS тоже начала снижаться, причем настолько, что американцы многие станции комплекса просто законсервировали. Так что, что в принципе гидроакустический кризис — это мировое явление, правда, по сравнению с РФ, у США дела с этим обстоят все-таки лучше.

«СП»: — Строительство специализированных кораблей ОПО может исправить эту проблему?

— Корабли ОПО нужны, если есть возможность использования протяженных антенн. Они действительно эффективно освещают подводную обстановку, но только в глубоководных районах. Там где глубина менее одной тысячи метров, например, в Баренцевом море, они недостаточно эффективны. Конечно, такие корабли важны и нужны, но в нынешних условиях, когда возможности нашего флота ограничены, гибкими протяженными буксируемыми антеннами следовало бы оснащать большие противолодочные корабли, фрегаты, корветы и ПЛ.

— Освещение подводной обстановки для обнаружения субмарин — это, безусловно, сложнейшая задача для какого угодно флота, — говорит заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. — Однако по сравнению с США, у нас в этом смысле просто катастрофическое отставание еще с советских времен. Поэтому ОПО — это наиактуальнейшая проблема для современного российского флота. Строго говоря, в Арктике сейчас чьи угодно подводные лодки могут действовать совершенно спокойно, за исключением, может быть, непосредственных подходов к военно-морским базам на Кольском полуострове. Во всех остальных морях они могут ходить совершенно спокойно. Я, конечно, не считаю, что НЦУО РФ — это бесполезная затея, но под водой он действительно слеп.

Что касается кораблей ОПО, то, на мой взгляд, нет смысла в том, чтобы невооруженное судно занималось освещением подводной обстановки. Что оно может сделать, если обнаружит субмарину иностранного государства? Поэтому главная задача — решить громадную проблему оснащения и усовершенствования гидроакустики имеющихся кораблей и подлодок. Либо устанавливать стационарные ГАС на дне морей и океанов про принципу SOSUS.

«СП»: — Есть мнение, что это нецелесообразно, потому что они могут быть легко вскрыты противником и выведены из строя, поэтому применять их можно только в своих территориальных водах.

— Вскрыть и вывести из строя можно все, что угодно. Но сам по себе факт вывода станции из строя — это, конечно, не объявление войны, но, безусловно, военный акт. Поэтому если это делается в мирное время, то сам по себе факт, что замолчала одна из станций — предупреждение. А если станций будет много, то выводить их строя будет крайне проблематично.

Фото: ВМС США