Защищена ли Россия с воздуха?

Пентагон выразил протест против действий России, связанных со сближением российского Су-27 с американским самолетом-разведчиком. Об этом 13 апреля сообщило агентство Associated Press со ссылкой на представителя Пентагона Марка Райта.

Напомним, 7 апреля российский истребитель Су-27 был поднят на перехват американского самолета-разведчика RC-135U, который направлялся к российским границам. По некоторым данным, американский самолет совершал полет над Балтийским морем с целью мониторинга российского вооружения, в частности ОТРК «Искандер» в Калининградской области.

12 апреля командующий войсками Космического командования Минобороны РФ, генерал-майор Олег Майданович сообщил, что специалисты Главного центра разведки космической обстановки, входящего в состав Космического командования Войск воздушно-космической обороны РФ, обнаружили группировку спутников радиотехнической разведки для слежения за территорией России. По мнению экспертов, принадлежать они могут только одной стране — Соединенным Штатам, и могут выполнять довольно большой спектр задач, начиная от засечки излучения радиолокационных станций средств ПВО-ПРО и заканчивая определением местоположения ПГРК (подвижных грунтовых ракетных комплексов). Что сумели разведать «космические шпионы» США — неизвестно, учитывая, что российская сторона, естественно, осуществляла и продолжает осуществляет контрмеры технического характера.

«СП» уже писала о перспективах России и Китая по прорыву американской стратегической обороны, возможности которой неоднозначно оценивают и американские, и российские эксперты. Теперь хотелось бы понять: насколько российский «противоракетный зонтик» отличается от американского и каковы его реальные возможности по отражению ядерной атаки? В этом смысле интересно заявление генконструктора «Концерна ПВО «Алмаз-Антей» Павла Созинова, который 8 декабря 2014-го сообщил, что в России создаются аналоги комплексов ПРО США — THAAD ((Terminal High Altitude Area Defense system) — система ПРО, работающая по ракетам меньшей и средней дальности за несколько минут до поражения цели) и GMD (Ground-based Midcourse Defense) — основная американская система по перехвату МБР (межконтинентальных баллистических ракет). По его словам, прототипы этих комплексов скоро выйдут на испытания и «в ближайшей перспективе» поступят в войска.

Бывший начальник Главного штаба РВСН, генерал-полковник Виктор Есин говорит, что не считает отечественную противоракетную оборону лучше американской.

— У США все-таки более продвинутые системы в плане территориальной противоракетной обороны. Перехватывать МБР на среднем участке траектории полета способна только система GMD (Ground-Based Midcourse Defense), на «вооружении» которой состоят стратегические противоракеты GBI (Ground Based Interseptor) — 26 из них размещены на Аляске и четыре в Калифорнии. Боевая ступень этих противоракет представляет собой заатмосферный перехватчик кинетического действия.

В будущем Штаты планируют довести число таких противоракет до 40, что в принципе не ослабит потенциал нашего ядерного сдерживания. Дело в том, что США не способны перехватить наш массированный ответный удар. Насколько я знаю, Агентство по противоракетной обороне США расчет ведет из следующей схемы: «две противоракеты на одну головную часть». А как я уже сказал, у США пока только 30 перехватчиков GBI. Конечно, комплексы объектовой защиты — THAAD и ЗРК Patriot PAC-3 — также обеспечивают перехват боевых блоков, но процент вероятности такого перехвата невелик — примерно 10−15%.

Американской системе GMD будет соответствовать наша система противоракетная обороны Московского региона А-235 «Самолет-М», которая сейчас создается путем модернизации системы ПРО А-135 «Амур», чтобы можно было осуществлять перехват ударными средствами без применения ядерных зарядов. Что касается объектовой системы ПРО, то хоть и с натяжкой, но можно провести параллели: американскому противоракетному комплексу подвижного наземного базирования THAAD будет соответствовать наша ЗРС С-500, а ЗРК Patriot PAC-3 — российская ЗРС С-400.

Таким образом, объектовая защита Московского региона, важных объектов, а также компонентов «ядерной триады» — стратегической авиации, МБР и ПЛАРБ, обеспечивается на довольно хорошем уровне. Но вот говорить о противоракетной обороне всей территории нашей страны, к сожалению, не приходиться.

«СП»: — Насколько устойчивы к атакам крышки шахт МБР?

— Все зависит о того, насколько носитель ядерного заряда отклонится от точки прицеливания. Не обо всем тут можно говорить, но в целом — противоударная защита наших шахт МБР несколько выше, чем американских LGM-30G Minuteman III. Но дело даже в этом. Стратегия РФ заключается в том, чтобы по сигналу предупреждения о ракетном нападении наши войска смогли осуществить пуск ядерных ракет еще до подлета головных частей ракет противника. То есть речь идет не о глубоком ответном, а об ответно-встречном ударе. Понятно, что атаковать нашу территорию ядерными ракетами может только один противник — Соединенные Штаты. У Китая мало МБР, и пока их головные части не обладают возможностью прорыва нашей ПРО.

Важно, что США после 2020 года начнут модернизацию своих МБР Minuteman III и БРПЛ Trident-2, и также перейдут к маневрирующим боевым блокам. Пока мы на этом направлении их опережаем, но это только пока. Через какое-то время и наша система ПРО также будет не способна серьезно ослабить ядерный удар американцев.

— Изначально система ПРО вокруг Москвы предполагала ядерный перехват баллистических ракет противника, — говорит директор Центра общественно-политических исследований, кандидат технических наук Владимир Евсеев. — Что, как минимум, могло привести к «ослеплению» собственных систем наведения, а также выводу из строя энергетических систем. Сейчас у нас появились безъядерные средства для атмосферного перехвата — на высоте 60−80 км. И здесь стоит сказать о принципиальном отличии нашей системы противодействия ядерной атаки от американской. Так, противоракеты GBI имеют точную систему наведения, поэтому осуществляют кинетический перехват, а наши осуществляют перехват с помощью подрыва боезаряда, когда формируется некое «облако» из поражающих элементов, которые даже при промахе до 15−20 метров обеспечивают поражение боеголовки.

Отмечу, что THAAD — это чисто противоракетный комплекс, в то время как наши С-300 и С-400 — ЗРС ПВО-ПРО. Высота перехвата ЗРС С-400 ограничивается 30 километрами, в то время как комплекс THAAD имеет высоту перехвата до 150 км. Сейчас в России разрабатывается некий аналог американского комплекса — С-500. По всей видимости, эта зенитная ракетная система выйдет на внеатмосферный перехват МБР и БРПЛ. Но пока рано говорить о том, что наши ЗРС могут осуществлять перехват на высоте 150−200 км.

Если в целом сравнивать ПРО США и ПРО России, то у нас есть небольшое преимущество по системе перехвата на нижнем участке траектории: ЗРС С-300 и С-400 обеспечивают перехват на 10 километров выше, чем ЗРК Patriot PAC-3. И пока наше преимущество ограничивается только этим фактом.

О российской ПРО никто ничего конкретного не пишет, а в экспертной среде можно встретить только отрывочные сообщения, замечает ведущий научный сотрудник сектора проблем региональной безопасности РИСИ, кандидат военных наук Владимир Карякин.

— В основном все сводится к следующему: «Когда на вооружение поступят ЗРС С-500, вот тогда у нас будет крепкий «противоракетный зонтик!». Со времен Сталина оборону Москвы и центрально-промышленного района обеспечивает оперативно-стратегическое КСпН (Командование специального назначения — «СП»). Еще тогда были построены два кольца вокруг Москвы — Московское большое кольцо или автомобильная дорога федерального значения А108 и Московское малое кольцо или автомобильная дорога федерального значения А107 для размещения средств ПВО — ЗРС С-25. Затем для прикрытия Москвы была разработана система А-35, ее сменила — А-135, которую сейчас модернизируют…

Но в целом, и российские, и американские системы ПРО хороши для отражения одиночных атак баллистическими ракетами. При массированном ударе перехват однозначно не гарантирован. Поэтому логично, что РФ делает ставку на развитие средств доставки ядерного заряда в рамках ответно-встречного удара. А что касается противоракетной обороны, то сейчас усилия обеих сторон сосредоточены на информационной войне: США запускают в нашу сторону свои «информационные ракеты», мы же оперативно «сбиваем» их своими «информационными противоракетами».

Фото: Рамиль Ситдиков/ РИА Новости