Не чужая война

На левом рукаве его куртки — нашивка с надписью «Фидель». «Фиделем» он стал, когда отмечал день рождения в Новоазовске. Первый выходной за два долгих месяца поездок на передовую, на обстрелы и под обстрелом. Сидел на берегу, курил. Его друг, ополченец «Сентябрь», надел на него свою кепку цвета хаки, посмотрел и сказал: «Да это же Кастро в молодости!». Так и появился позывной.

На Фиделя он действительно похож внешне. И характером, должно быть, тоже. Как Фидель в 1956-м отплыл на Кубу, неспособный закрывать глаза на режим Батисты, так и журналист Вадим Канделинский летом 2015-го отправился в Донбасс. Тоже не мог закрывать глаза. И сразу оказался в гуще событий, изменивших его до неузнаваемости.

Жизнь будто бы готовила к такому повороту событий. Отец и брат — офицеры. Отец воевал в Чечне. Сам Вадим отслужил в армии. Даже начал снимать фильм, затрагивающий тему Чеченской войны. Любимый писатель, Эрих Мария Ремарк, и тот прославился книгами о войне. Теперь, анализируя прочитанное, Вадим соглашается: Ремарк очень точно все описал. Но одно дело читать, и совершенно другое — увидеть все своими глазами.

Родные испугались, когда узнали о его решении. Но отпустили. Он ведь всегда хотел быть поближе к военным. Если не с автоматом в руках, то с камерой. И тоже на передовой.

— В конце июня попал в Донецк… и удивился! — рассказывает Вадим. — Думал, что город в руинах лежит. А здесь жизнь идет своим чередом. Машины ездят, девушки красивые гуляют. Куда я приехал?! Зато потом повезли на первые боевые, и я, мягко говоря, офигел. По нам стреляли с АГС и минометов, и мы оттуда удирали на «копейке» со скоростью 120 километров в час.

Очень интересное и странное чувство, когда едешь на передовую. Немного животное, по выражению «Фиделя». И не только в первый раз. Так всегда. Все боятся, просто все по-разному это переживают. Кто-то музыку слушает, кто-то разговаривает много, кто-то курит много. Вадим молчит. Наблюдает.

Но больше всего ему запомнилось другое. Люди. Общение с ними. Здесь нет одинаковых людей, у каждого из них — своя уникальная история. Вот самое ценное и интересное, что «Фидель» нашел в Донбассе. Впрочем, и самое тяжелое. Столько людского горя он еще не встречал.

С конца июня по конец сентября — время работы в информационном агентстве «News Front». Самым страшным эпизодом за это время для Вадима был танковый обстрел в районе аэропорта. В тот раз укрыться от огня было негде. Ни окопов, ни подвалов. Прятались в коридоре трехэтажного здания. Если танк ударит прямой наводкой — то всё, «монтана». То есть конец.

— Меня тогда трясло очень сильно, — признается «Фидель», а затем добавляет с улыбкой. — Но через 3 часа я уже уснул. Меня отправили в дальнюю комнату, и там удавалось вздремнуть в перерывах между обстрелами, минут по 10−15. Проснулся — и опять засыпаю. Усталость накопилась. А мужики даже не просыпались. Привыкли в аэропорту.

Одним словом, пронесло. А кому-то «бледную с косой» перехитрить не удалось. Например, бойцу с позывным «Шрек». Вадим знал его совсем немного — всего одну ночь. Но в ту ночь они много разговаривали и многое обсудили. На следующий день «Шрека» не стало. Подорвался на растяжке. Все осколки попали ему в грудь. Был бы в бронежилете — остался жив…

Об этом и о многом другом Вадим уже написал самостоятельно на своей страничке в социальной сети. Истории с передовой, наблюдения, размышления. Все это нужно было выплеснуть на бумагу.

— А еще начали сниться кошмары. И я понял, что что-то не так. Начал писать — и кошмары прекратились.

— Не думаешь о том, чтобы написать книгу?

— Я бы написал. Посты, которые я сейчас выкладываю, — это своеобразная подготовка к написанию чего-то большего. Мне ведь действительно есть что рассказать. Просто не все можно рассказывать сейчас.

Вопрос банальный, но я всё же спрашиваю: когда закончится война? «Фидель» не делает вид, что у него есть точный ответ. Когда и чем закончится — одному Богу известно. Произойти может все, что угодно. Ясно одно: война продолжается, просто о ней не так много говорят. И, по мнению Вадима, зимой она перейдет в горячую фазу.

— Я реалист. Не верю, что украинская армия беспомощна, что солдаты не знают, куда их посылают. За полтора года даже самый тупой человек должен понять, куда он приехал. Там воюют идейные люди. И у нас тоже идейные. Поэтому бороться будем до последнего.

За короткий срок Донбасс стал для него родным. Прошу «Фиделя» описать Донецк несколькими словами, и он, слегка поразмыслив, перечисляет: «Большой. Спокойный. Сильный». А мое воображение невольно рисует… человека. Большого, спокойного, сильного, каких много сегодня сидит в окопах на подступах к городу. Я бы еще добавил: «Бородатый». Донецк — он такой. Похож на своих защитников.

Смоленск, родной город Вадима, называют городом-крепостью. Да, Смоленск был крепостью, когда его штурмовали поляки, французы, немцы. Да, у него богатая история. Но настоящий город-крепость нашего времени Вадим увидел, когда приехал в Донецк.

— Знаешь, я отчасти понимаю, почему люди здесь настолько крепкие. Я с телевидения ушел за полтора года до поездки на Донбасс, а затем почти год работал на заводе. На станках. Это тяжелая работа, она закаляет и накладывает свой отпечаток. Наверное, и для меня она оказалась полезной. Воспитала характер.

В конце сентября Вадим опять оставил журналистику. Поехал в отпуск и понял: снимать то, что он хочет, не получится. Выезжать на боевые стало труднее. А военкор на то ведь и военкор, чтобы всегда быть на передовой. Там, где горячо.

Один из последних репортажей он снимал о гуманитарном батальоне «Ангел», помогающем мирным жителям в зоне боевых действий. «Ангелы» пригласили его в Луганск, где он отснял новый материал. И попросился к ним.

— Я выполняю функции оператора. Собираю и монтирую видео. Теперь я тоже один из них. Мне нравятся эти люди, этот замечательный коллектив. Нисколько не жалею, что ушел из журналистики.

Впрочем, «Фидель» по-прежнему считает себя военкором. Он работает в горячих точках, бывает на передовой и в прифронтовой зоне. Недавно побывал под Горловкой в поселке «Шахта 6/7». А оттуда до позиций противника — 700 метров. Могли открыть огонь, кто от этого застрахован?

Совсем недавно Вадим ездил в родной Смоленск. Впечатления от отпуска можно выразить одним словом: «Разочарование». Если в двух словах: «Полное разочарование»…

— То ли окопы и обстрелы меня изменили, то ли общение с такими классными людьми, которых я встретил здесь. Я приехал — все какое-то серое, черствое, убогое, мелочное. Люди стали какие-то не такие. Расслабленные. Думают только о том, как брюхо набить. И меня это взбесило. Циничные все. Цинизм проявляется во всем. Вы можете спокойно наблюдать за пожаром и ждать, пока пожар придет к вам. А есть люди, которые берут ведро воды и тушат его. И я все-таки верю, что таких людей больше. Поэтому я с батальоном «Ангел». Это именно такие люди, которые на пожар со стороны не смотрят.

Бывшие «товарищи» называют его путинским агентом, ватником, поцреотом. Считают, что у него замылены глаза. И из-за этого со многими он перестал общаться. Все его друзья теперь здесь. В Донбассе. И несколько человек в Смоленске, которые за него действительно переживают. Остальные посчитали Вадима безумцем. Он же уверен, что безумство — сидеть и ничего не предпринимать.

— Обычные люди вам помогают?

— Бывает. Но их очень мало. Когда собирали людей в последнюю поезду, заявок оставили человек сорок. А приехали, может, десять. Тех, кто реально что-то делает, единицы. Это плохо и странно. Одна из целей батальона — побудить людей к поступкам, а не к словам.

«Фидель» уверен: война проявляется не только в боевых действиях. Есть еще война с человеческим равнодушием, со скотским отношением.

Женщине 83 года. У неё в доме минусовая температура. Денег нет, света нет, воды нет. И рядом — соседи, которые и не подумают протянуть ей руку помощи. Хотя эти люди должны первыми о ней позаботиться.

— Ну вот как… как это называется? — от возмущения «Фидель» даже запинается.

Впрочем, он сам и ответил. Война. Для каждого своя собственная. На которой мы сами делаем выбор: оставаться людьми или пойти на поводу у всего низменного, что есть в нашей натуре. Обозримая линия фронта извивается между городами и селами Донбасса. Невидимый фронт проходит вдоль каждого из нас.

— А бывало так, что руки опускались?

— Нет, не было такого. Я прекрасно осознавал, куда еду, для чего и зачем.

О своих планах «Фидель» говорит просто и понятно. Он в батальоне «Ангел». И точка.