Партизан Фриц, ставший Героем Советского Союза

Человек, о котором пойдет речь, был призван в армию вопреки своим убеждениям. Он не хотел воевать на стороне Третьего рейха, но обстоятельства вынудили его надеть форму Вермахта. Как только представился удобный случай, он перешел на сторону тех, кому сочувствовал, с кем разделял убеждения…

«Ленин», «Сталин», «коммунисты»

В 1942 году писатель Борис Полевой, ставший автором одной из лучших книг о Великой Отечественной — «Повесть о настоящем человеке», командированный «Правдой», побывал в одном из партизанских отрядов, действовавшим в тылу врага. Он собирал материал для очерка и ему нужен был неординарный, самобытный персонаж. Еще в Москве Полевого обнадежили — будет такой. Узнаешь, кто он, ахнешь!

Когда Полевой прибыл в отряд «Смерть фашизму!», его встретил командир, в недавнем прошлом бригадир слесарей депо Смоленск-2. Он рассказал о необычном бойце и о том, как «товарищ Ш.» попал к партизанам.

Когда 186-я пехотная дивизия Вермахта, в которой служил ефрейтор Фриц Шменкель, оказалась вблизи лесов Смоленской области, он стал искать возможность перейти на их сторону.

Покинул часть, долго бродил по лесам, опасаясь натолкнуться на патруль полевой жандармерии. Стояла поздняя осень сорок первого — холодная, сырая. После нескольких дней блуждания — Шменкель заходил в деревни, выполнял какую-то мелкую работу, взамен получая еду — уставший, продрогший и голодный Фриц постучался в дверь избы небольшой деревушки вблизи леса.

Дверь открыла пожилая женщина. Увидев ефрейтора Вермахта, она вскрикнула, забилась в угол. Понятное дело — у немцев была соответствующая репутация…

Фриц пытался успокоить хозяйку, объяснить, что он хочет, но его запас русских слов был ничтожен и ограничивался несколькими словами: «партизаны», «Ленин», «Сталин», «коммунисты». Тем не менее, из сбивчивого, взволнованного монолога неожиданного визитера хозяйка дома поняла, чего он добивается.

Женщина связалась с партизанами, и на следующий день Фрица привели в отряд «Смерть фашизму!» Шменкеля допросили, потом долго проверяли — не только на словах, но и попробовали в деле.

«Первое время ему не доверяли и оружия не давали, — вспоминал партизан Виктор Спирин. — Даже хотели расстрелять, если сложится тяжелая обстановка. Заступились местные жители, которым он помогал по хозяйству, пока скитался осенью и зимой 1941-го года».

Таинственная фраза

Фриц, уроженец городка Варзов около Штеттина, был сыном коммуниста, рабочего кирпичного завода, Пауля Шменкеля. Тот погиб в начале тридцатых годов годах, еще до прихода Гитлера к власти — на демонстрации, в столкновении с нацистами. У сына Фрица взыграли «гены», и он вступил в Коммунистический интернационал германской молодежи. Впрочем, особой активности он не проявлял, зная, что находится под «колпаком» гестапо.

…После войны в Советский Союз приезжала вдова Шменкеля — Эрна. Она рассказывала, что в 1937 году они поженились, а через год Фрица призвали в армию. Но в октябре 1939 года он покинул расположение части и вернулся домой. За это его приговорили к восьми месяцам заключения в тюрьме Торгау.

Когда началась война с Советским Союзом, с Фрицем произошла удивительная метаморфоза. Он резко изменился, демонстрируя готовность служить нацистскому режиму и даже записался добровольцем на Восточный фронт.

Осенью 1941 года 25-летний Шменкель присоединился к своей части — артиллерийскому полку 186-й пехотной дивизии. Последнее письмо с фронта он написал жене 25 ноября из Смоленской области. В нем содержалась таинственная фраза, смысл которой стал ясен позже: «Теперь я знаю, что мне делать».

Засада в лесу

Полевой так описал внешность «товарища Ш.»: «У окна на лавке сидел молодой белокурый человек. Он дремал, подперев голову обеими руками, но, почувствовав, что на него смотрят, тотчас же вскочил и вытянулся. Он был в партизанской справе, в стеганых фуфайке и ватных штанах, но что-то в нем было такое, что говорило о том, что он не русский.

— Фриц Шменкель?

— Так точно, — сказал он по-русски, но с таким шиком, с каким немецкие солдаты отчеканивают начальству «яволь».

Поскольку биографию необыкновенного этого партизана мне уже рассказывали, я не стал мучить нового знакомого биографическими вопросами. Перевел разговор на его сегодняшние партизанские дела…".

В одном из боев партизанскому отряду, который действовал территории Нелидовского и Бельского районов Калининской (ныне — Тверской) и Смоленской областях, было поручено перерезать пути снабжения немецких частей. В лесу устроили засаду, но, наученные горьким опытом, германцы двигались осторожно, выслав в качестве арьергарда мотоциклиста.

Фриц, одетый в немецкую форму, вышел навстречу и очередью из автомата срезал немца. Потом хладнокровно уселся на сиденье мотоцикла и поехал навстречу немецкой колонне. Шменкель хладнокровно отрапортовал офицеру, что путь свободен и, подобно Ивану Сусанину, вывел врагов на партизанскую засаду.

«В другой раз группа в двенадцать человек попала в беду, — рассказывал Полевой. — Оказалась в районе деревни, избы которой были заняты передислоцирующейся немецкой частью. Партизаны ночевали в лесу. Голодали, обессилели. Тогда Шменкель, надев немецкую форму, вошел в занятую противником деревню, добыл там хлеба, картошки. Все это погрузил на подводу и привез товарищам».

И других случаев, в которых отличился «Партизан Иван», как прозвали его боевые товарищи, было немало. Чем-то его действия напоминали «стиль» легендарного разведчика Николая Кузнецова. Однажды Шменкель, опять же в немецкой форме, пришел в дом старосты и потребовал собрать местных полицаев с оружием якобы для выполнения важного задания.

Толпу предателей Шменкель отвел прямиком в лес, прямо в руки народных мстителей. Они сдались, не сделав ни единого выстрела. Их судили суровым партизанским судом…

Журналистская находка

Фриц был незаменимым в бою человеком. К примеру, с трофейным пулеметом никто, кроме него, обращаться не умел, и он охотно помогал партизанам осваивать новое оружие. Даже командир отряда советовался с ним при проведении той или иной операции. Из боевой характеристики Фрица: «Тов. Шменкель служил пулеметчиком, в отряде показал себя смелым, решительным, дисциплинированным партизаном, точно выполняя все приказы и приказания командира. Пользуется авторитетом среди партизан и командиров».

В немецкой листовке говорилось, что за поимку ефрейтора Шменкеля обещана награда — если осведомитель будет русским, то получит восемь гектаров земли и корову, немцу же заплатят две тысячи марок и дадут двухмесячный отпуск. «Мою голову неплохо ценят», — иронически улыбнулся Фриц.

…Полевой был воодушевлен — в его руках оказался материал, который считается настоящей журналистской находкой. Возвратившись из партизанского отряда, он моментально принялся за работу. Работал всю ночь, и к утру очерк, озаглавленный «Партизан товарищ Ш.», был готов.

Борис Николаевич перечитал текст, и пришел к выводу, что это его лучшая военная корреспонденция. Затем передал материал по телеграфу в редакцию «Правды» и в отличном настроении отправился отдыхать.

«Спал весь день, а потом еще и ночь, — рассказывал Полевой. — ликуя даже во сне, уверенный, что завтра, самое большее послезавтра, «Правда» опубликует очерк о необыкновенном советском партизане Фрице Шменкеле, очерк, который произведет впечатление на читающую публику и, может быть, встанет где-то рядом с такими шедеврами военной журналистики, как «Таня» (о Зое Космодемьянской — В.Б.), написанная моим другом Петром Лидовым, или корреспонденция о подвиге шестнадцати гвардейцев, принадлежавшая перу Александра Кривицкого и помещенная в «Красной звезде».

Но очерк в «Правде» так не появился. Полевой был несказанно огорчен и погрузился в грустные раздумья, теряясь в догадках — чем же не угодил редакционному начальству его очерк?

«Умираю за хорошее дело»

Шменкель продолжал воевать в составе партизанского отряда. В июне 1943 года его откомандировали в разведывательный отдел Западного фронта. После подготовки, назначили заместителем командира диверсионно-разведывательной группы «Поле». Эта группа должна была выполнять специальные задания в районе севернее Орши.

В декабре 1943 года Шменкель вместе с двумя разведчиками был переправлен за линию фронта. Увы, в начале следующего года он был схвачен немцами. Участь Фрица была предрешена — военно-полевой суд приговорил его к смертной казни.

Шменкелю разрешили написать последнее письмо жене и детям. Он был хладнокровен: «Извини меня за беспокойство, которое я вам причинил тем, что до конца шёл по избранному пути. Но я не отказываюсь от своих дел и в последние часы моей жизни. Своему расстрелу я иду смело навстречу, так как я умираю за хорошее дело».

О подвигах Шменкеля узнали спустя полтора десятилетия после окончания Великой Отечественной. В октябре 1964 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему (посмертно) звания Героя Советского Союза. Он был одним из немногих иностранцев, удостоенных этой высокой награды. Однако бывший солдат Вермахта среди них — единственный.

История такого не забывает

Почему же очерк Полевого о Шменкеле не был опубликован?

Ситуацию разъяснил главный редактор «Правды» Петр Поспелов. Он похвалил автора за текст, затем спросил: «Есть ли у Шменкеля в Германии родственники?»

«Да, жена Эрна, сын и две дочери».

«Вы о них подумали? — укорил Полевого Поспелов. — Ваше „Ш.“ гестапо быстро расшифрует. Они ведь не дураки, народ зоркий, хваткий… Найдут родных. Нетрудно догадаться, что сделают с детьми, если об их отце столь уважительно напечатала газета „Правда“ — главный орган советских коммунистов…»

И Полевой, как бы ему не хотелось видеть очерк опубликованным, был вынужден согласиться с этими вескими доводами.

Поспелов расспросил автора о немецком ефрейторе, поиронизировал над тем, что партизаны наделили его самым русским из всех русских имен и отчеств — Иван Иванович. Подводя итог разговору, сказал: «Подождите, настоящая война еще только разворачивается. И о Шменкеле не забудут».

Главный редактор «Правды» как в воду смотрел.