Россия преодолела «афганский синдром»

Более половины россиян считают, что применение Воздушно-космических сил России в Сирии оправдано и определено благородными целями. Таковы результаты социологического исследования, проведенного Левада-Центром. Таким образом, выводы либеральных экспертов, предупреждающих о «повторении войны в Афганистане», не имеют большой популярности в обществе.

Согласно данным опроса, 59% граждан полагают, что нам необходимо продолжить нанесение авиационных и ракетных ударов в Сирии. Не согласны с этим только 27%. То есть россияне не считают, что наши ВКС не достигли никаких успехов и просто-таки «завязли» на Ближнем Востоке.

Интересны и ответы на вопрос, какие цели преследует руководство России, участвуя в сирийском конфликте. Респонденты могли выбрать несколько вариантов, и результаты получились следующими. 53% полагают, что Москва старается «нейтрализовать и ликвидировать угрозу переноса на территорию России военных действий исламских радикалов и террористов». Проще говоря, более половины разделяют точку зрения президента. 24% считают, что руководство России «защищает правительство Башара Асада, чтобы предотвратить цепь „цветных революций“, провоцируемых США по всему миру». То есть, четверть россиян думает, что наша страна отстаивает в Сирии свои геополитические интересы.

Только 10% респондентов ответили, что Москва лишь помогает Асаду справиться с оппозицией, 6% - старается отвлечь внимание россиян от внутренних проблем.

То есть, россияне не считают, что нынешняя операция в Сирии нам не нужна, мы можем там «завязнуть», и вообще наше участие в конфликте на Ближнем Востоке сплошная ошибка. И это крайне важный результат.

Так получилось, что пресс-релиз с данными опроса Левада-Центр опубликовал 15 февраля, в 27-ю годовщину вывода войск из Афганистана. Это событие памятно многим нашим гражданам. В свое время даже упорно использовался термин «афганский синдром». Состоял он в том, что наша армия достигла в Афганистане хороших военных результатов, но общество воспринимало всю операцию негативно. И получилось, что военнослужащие, честно и смело выполнившие свой долг, чуть ли не стали стыдиться своих наград. По крайней мере, в этом убеждали всех либеральные публицисты.

«Афганский синдром» среди прочего способствовал утверждению в обществе мысли, что у нашей страны не должно быть каких-то геополитических амбиций. Тогда нас все будут любить или, по крайней мере, не обижать. США имеют право свергать неугодные режимы и размещать базы по всему миру. Россия же… «А какие интересы на Ближнем Востоке имеет благополучная Чехия? Почему бы нам не последовать ее примеру?» — убеждали нас либеральные СМИ. Соответственно, не надо признавать независимость Южной Осетии, возвращать Крым, помогать своим в Донбассе. И вообще, хорошо бы перед Турцией извиниться, за то что она сбила наш самолет…

Как видим, так наше общество уже не мыслит. Оно гордится военными успехами в Сирии, а наших летчиков справедливо считает героями, которые защищают нашу безопасность. Это и показал опрос Левады-Центра.

— В результатах социологического исследования не вижу ничего удивительного, на мой взгляд, они отражают мнение россиян, — считает заместитель директор Института истории и политики МПГУ Владимир Шаповалов.

— Большинство наших граждан поддерживают военную операцию в Сирии. Люди объективно понимают, что наши военные защищают в этой стране наши интересы. Практически все жители России хорошо помнят трагические события, связанные с террористическими актами в разных местах Российской Федерации, будь-то Москва, Волгоград, Северный Кавказ. Россия ведет борьбу с терроризмом на протяжении десятилетий. Для граждан это не какая-то абстракция, а реальная проблема. Мы не понаслышке знаем, к чему приводит халатное отношение к теме терроризма.

Проблема в целом на территории России решена, но терроризм в мире не уничтожен. Даже действия коалиции, которую создавали США после 2001 года, не привели к кардинальному изменению ситуации на планете. На сегодняшний день угроза террористических актов для России есть угроза «номер один» национальной безопасности. Об этом, собственно, говорил премьер Дмитрий Медведев на конференции в Мюнхене.

Действия России в Сирии одобряется большинством граждан. Все прекрасно понимают, что если сегодня не остановить террористов в Сирии, завтра они появятся в Москве, на Кавказе, в любом регионе РФ.

В этом контексте действия российских ВКС одобряемы большинством. В обществе сложился определенный консенсус. Россияне осознают угрозы для нашей страны и не поддаются приемам информационной войны, применяемым западным сообществом. Запад говорит, что мы просто защищаем «диктатора» Асада. Но наши граждане этому не верят. И это свидетельствует о высокой степени доверия граждан к действиям власти. Относительно внешней политики и политики обеспечения безопасности существует консенсус. Этот консенсус поддерживает не только правящая партия, но и парламентская оппозиция, и практически все существующие в стране общественно-политические силы. И власть в Сирии на практике реализует этот консенсус.

«СП»: — То есть, у людей более не популярно мнение, что у России не должно быть геополитических интересов.

— Исторически, географически, цивилизационно так сложилось, что интересы России выходят за пределы ее территории. Так было и в периоды расцвета и в сложные времена. Россия не региональная держава, она входит в ограниченное число стран, которые оказывают воздействие и влияние на всю мировую политику. Не случайно наша страна — постоянный член Совета Безопасности ООН, то есть несет ответственность за судьбы всего мира.

Просто посмотрим, к урегулированию каких конфликтов Россия причастна. Увидим, что мы помогает стабилизировать обстановку практически во всех частях света. Интересы России представлены в разных частях мира. И это не только историческая традиция, но и реальность сегодняшнего дня.

Наши граждане прекрасно понимают, что если Россия перестанет брать на себя ответственность за планету, то весь мир погрузится в хаос и анархию, как это и было в начале «девяностых». Одна из причин нынешних конфликтов в том, что наша страна попыталась самоустраниться от роли одного из мировых лидеров и в силу различных причин занялась исключительно внутренней повесткой дня.

Россияне понимают миссию и роль, которую играет наша страна в мировой геополитической системе. Если Россия не будет так активна в мире, то хаос и анархия придут к нашим границам.

Что касается непосредственно Ближнего Востока, то у нас есть многовековая традиция активных культурных, политических, экономических отношений с этим регионом. Эта традиция связана и с христианством, и с нашим культурным влиянием на народы региона. Эти традиции складывались в 18-м и 19-м веках, они продолжались в 20-м веке. Советский Союз проводил политику антиколониализма, и у нас было много приверженцев и сторонников в регионе, которые с надеждой смотрели на СССР, как на оплот мира и стабильности.

Сейчас Ближний Восток из-за действий ряда западных государств ввергнут в хаос. Он очевидно не может быть прекращен без созидательной решительной политики России.

«СП»: — Можно сказать, что сегодня в Сирии наше общество преодолевает «афганский синдром»?

— Это верная постановка вопроса. Для нашего общества и нашей интеллектуальной элиты переосмысление афганского опыта — серьезный интеллектуальный вызов. Очевидно, что уже не выдерживает никакой критики принятая в конце «восьмидесятых» конструкция. Что якобы наша страна осуществила агрессию и вторжение в Афганистан. Последующие события в Афганистане наглядно свидетельствуют, что попытка России спасти страну от хаоса была своевременной. Сегодня мы пожинаем плоды вывода советских войск. Нынешние беды афганского народа говорят об искренней тревоге советского руководства. В настоящее время Афганистан превратился не просто в недееспособное государство, но и в источник бед и конфликтов для своих соседей. В том числе, для наших союзников в Средней Азии.

Уйдя из Афганистана, мы не только не спасли эту страну, но и спровоцировали конфликт. Более того, приблизили конфликт к своим границам. Вот такое переосмысление необходимо.

Когда начиналась операция российских ВКС в Сирии, многие эксперты на Западе и в России поспешили представить следующую картину происходящего. Мол, Россия начинает с воздушной операции, потом следует наземная операция и в итоге «второй Афганистан», поражение России и ее распад. Такую картину нам нарисовали. Естественно, эти эксперты говорили о существовании в нашем обществе комплекса, связанного с Афганистаном.

Но данные Левада-Центра показывают, что наше общество имеет гораздо более здоровую основу, чем указанные эксперты. В отличие от многих так называемых «специалистов», мыслящих категориями вчерашнего дня, наши граждане смогли осмыслить прежний опыт. Россияне поняли, что сопоставление Сирии с Афганистаном неуместно. Более того, на опыт афганской войны общество готово взглянуть по-новому.

— Афганский синдром мы преодолели уже давно, — полагает заместитель директора Института развития современной идеологии Игорь Шатров.

— Россияне понимают, что такое действия на другой территории. И у нас после Афганистана был опыт. Была операция в Южной Осетии, где мы защищали своих граждан. Люди прекрасно видят, что политическое и военное руководство России сделало выводы из истории. Сравнивать операцию в Сирии с войной в Афганистане невозможно. Во-первых, нет наземных действий, используется высокотехнологичное оружие. Вероятность потери живой силы сведена до минимума.

Потом, операция в Сирии идет на фоне патриотической повестки в России. Стало понятно, что мир вокруг не настолько благодушен к нам, как казалось ранее, и нам надо защищаться. Кто-то называет нынешние настроения результатом пропаганды. Я это называю работой с общественным мнением. Власти очень хорошо работали с общественным мнением в предыдущий период. Поэтому граждане сделали правильные выводы и восприняли сирийскую операцию как борьбу с врагом на его территории, как превентивную акцию, которая позволяет снизить до минимума угрозу терроризма.

«СП»: — Может ли мнение россиян измениться?

— Нам это не грозит. Мнение могло бы поменяться, если бы приняли решение не просто о наземной, а масштабной наземной операции. Если бы мы ввели сухопутные войска, начались бы активные боестолкновения, было бы много жертв среди наших солдат. Это могло бы повлиять на общественное мнение. Но руководство государства постоянно заявляет, что такой вариант исключен. Так что смена взгляда на операцию в Сирии нам не грозит.