Молох Донбасса перемалывает ВСУ

Верховная Рада Украины приняла за основу законопроект № 6052. Очень, надо заметить, многозначительный документ. Потому что за бюрократическими словесными оборотами в нем, если разобраться, новое прочтение гайдаровской «Сказки про военную тайну, Мальчиша-Кибальчиша и его твердое слово». Прочтение по-киевски, разумеется.

Помните, как в этой замечательной детской книжке ворвался на запыленную сельскую улочку всадник на хрипящем от усталости коне? Заломил папаху со звездой и прокричал: «Эй, вставайте! И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало»?

Вот и законопроект № 6052 на днях прямо-таки проорал гражданам Украины практически то же самое. Только другими словами. И, как результат, разрешил повысить призывной возраст в стране с 27 сразу до 30 лет. Кроме того, до 30 лет теперь можно подавать документы для зачисления в украинские военные училища и академии, а также в школы сержантского и старшинского состава.

Понятно, что речь идет о мерах чрезвычайного характера, без которых, очевидно, не укомплектовать Вооруженные силы Украины. А в том, что укомплектовать до сих пор и близко не получается, свидетельствует безрадостная статистика местного Генштаба и военной прокуратуры. Вкратце она такова.

Но прежде оговоримся: тут приходится учитывать два встречных процесса. С одной стороны, украинская армия неуклонно растет численно — за четыре года со 139 тысяч до 250 тысяч штыков. Едва ли не ежемесячно формируются новые бригады и отдельные батальоны. 12 новых отдельных бригад появилось только в Сухопутных войсках ВСУ лишь до минувшего Нового года. И уже в новом году еще одна — 38-я отдельная артиллерийская, трехдивизионного состава.

Об этих процессах начальник Генерального штаба генерал-полковник Виктор Муженко регулярно рапортует, как о главном свидетельстве «неуклонно растущей оборонной мощи державы». Помалкивает он обычно о другом. Понятно, что для столь масштабных организационно-штатных мероприятий требуется просто уйма профессионально подготовленных людей. А где их брать?

Для полноты картины, как ни крути, придется вести речь об очень горькой для Генштаба ВСУ правде. Призывная кампания 2017 года завершилась скандалом: на призывные пункты вообще не явилось 70 процентов потенциальных новобранцев. Треть из них военными уже объявлена в официальный розыск. Хотя, конечно, каждому понятно, что не найдут почти никого. Большинство несостоявшихся солдат давно «працуют» в России или в Европе и домой возвращаться не торопятся.

Далее. Потихоньку из ВСУ и Национальной гвардии разбегаются даже те, кого военкомам удалось все же наловить в прежние годы. По данным Комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Верховной Рады, за четыре года гражданской войны в Донбассе около 10 тысяч военнослужащих самовольно покинули свои воинские части и находятся неизвестно где. Это ж по четверо из каждой украинской роты, если принять ее среднюю численность за сотню солдат и офицеров!

Но самое забавное: почти все эти вольнолюбивые люди в погонах продолжают числиться в строю, правда, большинство — за штатом. Продолжают пользоваться немалыми льготами, за ними сохраняются рабочие места, на которых беглецы трудились до призыва. Как написано в пояснительной записке к законопроекту, «добросовестные предприятия, предприниматели не только сохраняют место, но и выплачивают из своих доходов заработок недобросовестным военным, которые без уважительных причин отсутствовали на месте службы и могут месяцами, годами скрываться».

Почему так? Потому что для того, чтобы назвать человека дезертиром со всеми вытекающими для него юридическими последствиями, необходимо завести по поводу его исчезновения из полка, бригады или батальона уголовное дело и начать расследование. А кому из командиров улыбается фиксация нового ЧП в рядах подчиненных?

Во многом и этим вызван к жизни законопроект № 6052. По нему отныне — если нет тебя в окопе или в блиндаже свыше двух месяцев, тогда следует автоматическое увольнение из рядов ВСУ. Но с другой стороны — выходит, до 60 суток украинскому солдату скрываться от войны — это запросто? Побегал-побегал, вернулся на недельку к боевым «побратимам». Потом снова — на волю. Можно — с оружием. И ничего — служба идет, воюем потихоньку с «оккупантом»?

Вы в состоянии вообразить воюющую армию с подобными порядками? А на Украине она — суровая реальность. И даже, утверждают некоторые, вот-вот прямо в таком неприглядном виде и бросится завоевывать Донбасс.

Но самая главная проблема для ВСУ, как и раньше, — комплектование офицерским составом. Ведь почему в Киеве теперь разрешено возраст будущих курсантов-первокурсников военных училищ и академий поднять до 30 лет? Считается, что таким образом удастся хоть как-то поднять хилый конкурс среди желающих стать офицером ВСУ. А с конкурсом — почти как с призывом на срочную службу. То есть — из рук вон плохо.

Снова обратимся к официальной статистике украинского Генштаба за минувший год. Так вот, летом 2017 года из-за недостатка абитуриентов не сумели укомплектоваться первокурсниками до плановых показателей Военный институт телекоммуникаций и информатизации (Полтава), Военный институт им. С. Королева (Житомир), Военный колледж сержантского состава Национальной академии Сухопутных войск имени гетмана Сагайдачного (Львов).

Тогда вопреки всяким правилам решением министра обороны Украины генерала армии Степана Полторака конкурсные экзамены в высшие военно-учебные заведения Украины были оперативно продлены на несколько месяцев. Для гражданской молодежи — аж до 10 августа. Ничего не помогло. Все равно недобор случился. Это значит, что через четыре-пять лет армия не получит требуемого числа молодых офицеров.

Однако даже те, кто в 2017 году все же надел курсантские погоны и кокарды с «трезубами», тоже вряд ли особо радуют своих генералов. Потому что хилый народец собрался нынче на Украине в лейтенанты. По данным Минобороны Украины, среди абитуриентов нынешнего года 84,3 процента имели лишний вес, 89 процентов оказались не в состоянии выполнить пороговые упражнения на выносливость, 41,1 процента — на скорость, 78,1 процента не одолели самые простые силовые упражнения.

Удивительно ли, что сами военные и эксперты ситуацию с офицерским составом в ВСУ давно оценивают как катастрофическую? Вот, как примеру, как выглядит эта картина в Ракетных войсках и артиллерии (РВиА) Сухопутных войск ВСУ. Рассказывает командующий РВиА генерал-майор Вячеслав Горбылев: «Сейчас не хватает примерно тысячи офицеров именно низшей категории — лейтенантской. Причин этому много. К примеру, в 2014-м и даже в 2015-м выпуск таких специалистов не превышал 30 человек в год на всю нашу артиллерию. Теперь … увеличен госзаказ на подготовку таких специалистов, а это более 250 в год.

Конечно, за обучение эти ребята взялись в 2016-м, поэтому начало выхода в войска молодого пополнения ожидаем не раньше 2020-го".

Но ведь на вновь возникающие взводы, роты и батареи ВСУ все равно кого-то ставить приходится? Да, и тут украинскому генералитету приходится действовать прямо-таки чрезвычайными мерами. Два года подряд училища и академии проводят досрочные выпуски молодых офицеров. Массово призывают в войска так называемых «пиджаков» — выпускников военных кафедр гражданских вузов, никогда вообще и не помышлявших об армейской службе.

Повсеместно созданы трехмесячные курсы младших лейтенантов. Как в Великую Отечественную войну, которую в этой стране теперь предпочитают называть второй мировой. Тут, правда, есть украинская специфика. Президент Украины для повышения престижа этого самого младшего из офицерских званий давно пообещал заменить его «в соответствии с национальной традицией» на «хорунжего». Время бежит, но ни одного хорунжего в ВСУ почему-то так и не появилось. Наверное, потому, что нынешние претенденты на такие погоны своей воинской сноровкой и знаниями быстро дискредитируют явившихся из глубины веков украинских хорунжих до уровня советских прапорщиков.

Ведь что происходит? На трехмесячные курсы принимают сержантов с высшим образованием. Однако как подготовить толкового командира взвода или батареи за три месяца? Вообще-то в советских училищах примерно такой срок отводился только на военный колледж сержантского состава Национальной академии Сухопутных войск курс молодого бойца". Лишь по окончании которого курсанта приводили к военной присяге. Но практически вся учеба у него еще была впереди. А свежеиспеченного украинского взводного — сразу на передовую.

Разве удивительно, что эти ничему не наученные люди пачками гибнут сами и губят своих солдат? По подсчетам украинских военных экспертов, за четыре года войны 70 процентов безвозвратных людских потерь на фронте — результат грубейших, но элементарных ошибок в управлении войсками и вопиющего невежества командного состава, а также недооценки противника. Половина погибших в Донбассе командиров взводов, рот и батарей — те самые ничему не наученные выпускники военных кафедр и трехмесячных курсов.

Самое удивительное, что происходит это на фоне постоянного внимания режима Петра Порошенко к повышению престижа профессии офицера. Для профессиональных военных предусмотрены немалые льготы: досрочная пенсия, льготы, жалованье в среднем порядка 10 тысяч гривен (а на передовой — в полтора раза больше), по два гектара земли желающим. Ничего не помогает. А идейная мотивация, густо замешанная на мифологии «Майдана», работает все хуже.

Но война за Донбасс продолжается. Молох требует новых жертв. Вот отсюда и надобность в законопроекте № 6052, дисциплинированно проштампованном на днях Верховной Радой.