Пополнять ВМФ России поручим Индонезии

Новость о том, что Россия может вот-вот купить у Индонезии несколько ее пластиковых «плавающих танков» — бронированных катамаранов Antansena с танковой 105-мм пушкой Cockerill CT-CV 105HP, буквально взорвала Рунет. Пользователи справедливо задаются вопросом: почему наша страна с таким мощным ВПК не в состоянии организовать собственное производство подобных кораблей, если они уж так необходимы России?

Оставим в стороне вопрос, как и где именно наши военные намерены использовать индонезийские «плавающие танки»? И почему нам недостаточно тех бронекатеров собственного производства, которые давно стоят на вооружении ВМФ РФ?

Вообще-то, судя по рекламным проспектам, Индонезия предлагает на внешнем рынке действительно эффективное оружие для ведения боевых действий вблизи береговой черты. Благодаря небольшой осадке (всего 80−90 сантиметров) ее новейшие бронекатера способны вплотную подходить к самому урезу воды. Достаточно мощная пушка позволяет оказывать серьезную огневую поддержку сухопутным войскам и морской пехоте.

Однако самое примечательное, на мой взгляд, вот что. Подготовка к производству катамаранов Antansena в Индонезии стартовала совсем недавно — в 2016 году. А уже в 2019-м первые боевые катера поступят в опытную эксплуатацию. Темпы для российской кораблестроительной отрасли просто невиданные!

Безусловно, наша оборонка способна производить суда и корабли из композитов даже бОльших размеров, чем индонезийские катамараны! Как здесь не вспомнить недавно запущенные в производство новые российские тральщики проекта 12700 (шифр «Александрит»)? Речь идет о кораблях из монолитного стеклопластика, имеющих длину 62 метра и водоизмещение почти 800 тонн.

Правда, строят их, как говорится, по чайной ложке в день. От закладки до ввода в строй в принципе тоже весьма скромных размеров головного кораблика проекта 12700 «Александр Обухов» потребовалось более пяти лет.

Сегодня по планам, утвержденным заказчиками из Минобороны, такие тральщики завод должен сдавать ВМФ РФ уже через два года после закладки каждого. Но как будет в реальности? Скорей всего, и со следующими «Александритами» в нормативные сроки кораблестроители не уложатся.

Отметим также, что наши стеклопластиковые тральщики по водоизмещению хоть и в четыре раза больше индонезийских «плавующих танков», но имеют, однако, сопоставимую с ними мощность силовой установки: 2500 л. с. и 2×1200 л. с. соответственно. Между тем, если судить по открытой информации, компания North Sea Boats (PT Lundin), которая строит Antansena, готова производить свои боевые катамараны сотнями. И, видимо, очень быстро. Если верить индонезийцам, к ним уже выстроилась очередь из зарубежных клиентов. В том числе — и из РФ. Значит, и ценник очень привлекателен для заказчиков.

В этой связи невольно напрашивается вопрос: сколько десятилетий потребуется, к примеру, нашему Средне-Невскому судостроительному заводу, взявшемуся за изготовление стеклопластиковых «Александритов», чтобы заодно изготовить и сотню-вторую крошечных бронекатеров, подобных индонезийским? И есть ли вообще для этого в России хоть где-либо дополнительные мощности?

Учитывая плачевное состояние нашей кораблестроительной отрасли, ответ напрашивается сам собой: чем производство бронекатеров из стеклопластика налаживать дома, проще и наверняка — значительно дешевле купить именно Antansena у индонезийцев. Правда, не совсем ясно, как это увязывается с Федеральным законом о контрактной системе, где четко прописан запрет на допуск иностранных товаров для нужд обороны страны? Впрочем, при желании Минобороны России всегда найдет способ обойти эту норму.

Ситуация с предполагаемыми закупками Antansena отражает, как в капле воды, серьезные проблемы военного кораблестроения в нашей стране.

С одной стороны, после просмотра, допустим, федеральных телеканалов, складывается впечатление, что пополнение ВМФ РФ новыми боевыми единицами от промышленности идет непрерывно. С другой стороны — сам вице-премьер правительства Юрий Борисов вынужден констатировать нарастающие как снежный ком трудности с исполнением Гособоронзаказа для ВМФ. В 2018 году этот заказ, скорее всего, будет снова сорван. Многих заказанных боевых кораблей и судов обеспечения в срок наши военные моряки не получат.

Увы, наша кораблестроительная отрасль сегодня неконкурентоспособна даже на уровне заказов собственного Минобороны. Сегодня российский Военно-Морской флот пожинает плоды системных ошибок и просчетов, допущенных Кабмином РФ во второй половине нулевых годов. То есть — тем самым «эффективным» правительством России во главе с Дмитрием Медведевым, которое до сих пор сидит в своих креслах и продолжает «гробить» национальное кораблестроение.

В то время, как в России проектируют и строят по-старинке, как и полвека назад, на Западе давно широко применяют автоматизацию в кораблестроении. В частности, достаточно эффективная французская платформа компании Dassault Systèmes — CATIA не только за считанные недели проектирует большие корабли, но и готовит логистические и производственные решения для их строительства.

Разработчики CATIA, между прочим, пишут, что руководителями проектов обязательно должны быть технократы со специальными знаниями в инженерии. То есть, этот инструмент идеален для тех, кто заранее способен представить в голове, каким должен быть в итоге заказанный военными авианосец или тральщик. Заказчикам очень быстро представляют несколько вариантов на выбор.

Для анализа прочностных характеристик кораблей и других особо сложных их конструкций европейские и американские проектировщики применяют САПР NX компании Siemens. С помощью этой системы разработчики оценивают надежность будущих корабельных корпусов. В том числе — и от последствий внешних воздействий. Например, от удачной торпедной атаки противника.

Аналитический портал all3dp назвал NX лучшим инструментом в мире, поскольку он не только выдает готовый проект, но и его трехмерную анимацию. Что позволяет сразу воочию увидеть на экране заказанный корабль. Естественно, и здесь требуются профессионалы с отличным техническим воображением и широкими инженерными знаниями.

То есть широко используемым в России так называемым «эффективным менеджерам» с юридическими или экономическими знаниями и с партбилетами «Единой России» в кармане у системы САПР NX точно не место. Сами-то наши «эффективные менеджеры» с сумасшедшими окладами, которым что крейсера выпускать, что дыроколы, как правило, ничего не понимают в деталях порученного им процесса. И в помощники себе обычно берут тех, кто красиво говорит. Или хуже того — по знакомству. Вот и корпят в нашей стране у почерневших от времени чертежных досок люди предпенсионного возраста. А на верфях трудятся «дяди Васи», сваривая на глазок корпуса боевых кораблей за символическую зарплату.

Между тем, «цифровые» проекты во всем остальном мире давно стали базой для эффективного судостроения. Начиная от управляемой исключительно компьютерами резки стальных толстостенных листов до их роботизированной сварки на верфях. В этом плане Россия, чтобы перестать, наконец, год за годом «заваливать» гособоронзаказы для флота, нуждается не в дополнительной орде пусть даже самых умелых сварщиков, а в высокотехнологической компании. Аналогичной, например, фирме Pemamek, которая производит оборудование для автоматизированных верфей почти во всем мире.

Китайцы, кстати, создали собственные «клоны» продукции CATIA, NX и Pemamek. И с их помощью с недавних пор просто штампуют новые боевые корабли. Кроме того, инженеры из Поднебесной широко применяют еще один аналог программного инструмента Alibre, с помощью которого можно быстро вносить изменения в уже готовые проекты. Указав, к примеру, другую длину корабля или его ширину.

Такие технологии позволяют специалистам из КНР достаточно быстро трансформировать западные разработки под национальные стандарты. И самое главное — у них с точностью до минуты расписан весь производственный цикл.

Здесь важно отметить, что невозможно применять вышеуказанные западные инструменты для проектирования и строительства российских боевых кораблей, поскольку головные программы находятся у владельцев САПР — во Франции, в Германии и в США. Значит, России нужны отечественные аналоги этих платформ, которых в настоящее время нет и неизвестно, когда появятся.

А чтобы избежать этого вопиющего технологического отставания, правительству нужно-то было еще лет десять назад выделить ничтожные для бюджета РФ $ 2−3 млрд. Тогда уже сегодня у нас были бы национальные технологии, которые позволили ли бы российским конструкторским бюро перейти к трехмерному цифровому автоматизированному проектированию судов и кораблей. В том числе — самых крупных, типа авианосцев. На Западе этот процесс был завершен еще 1990-х годах. И в дальнейшем — только модернизируется.

Судя по всему, «вечные» высшие чиновники в родном правительстве, во-первых, просто не верили, что русские умы способны на такое. Мол, если потребуется — купим у Запада. Сверхдоходы от нефти и газа только укрепляли такую уверенность министров и их заместителей. Кто хотя бы лет десять назад хотя бы думал об антироссийских санкциях?

Во-вторых, «государевы люди» наверняка опасались, что деньги, выделенные на срочную модернизацию кораблестроения, будут разворованы. Дескать, пускай лучше полежат в ценных бумагах в Америке. Отчасти оно так и было бы. Поскольку в системе отбора кадров для решения таких сложных технологических задач требовались технократы, «рожденные в СССР». А не скороспелые «гиганты мысли» типа Аркадия Дворковича и Медведева.

Между тем в «нулевые» годы начали формироваться научные сверхдержавы, которые буквально «высасывают» ученых и инженеров со всего мира. Уезжали массово «за бугор» и наши таланты. Поскольку не хотели работать под неучами.

Даже сейчас, наблюдая, как власть пытается создать инженерные кластеры, в том числе — и в кораблестроении, становится очевидным, что наверху не извлекли ошибок из своих провалов. Руководство страны по-прежнему уверенно, что решить проблемы в научно-техническом развитии в целом, в кораблестроении — в частности, ему под силу. Как водится, надо лишь поскорее найти новых «эффективных менеджеров», дать им гигантские зарплаты, и все получится.

Те, кто еще работал в советских институтах и конструкторских бюро, хорошо помнят значение корифеев и научных авторитетов, в тени которых трудиться было не только честью, но счастьем. Теперь же место Келдыша и Королева занимают Чубайс и Вексельберг. Значит, выиграют не те инженеры, кто умнее, а те, кто нравится начальникам.

Так что интерес нашего ВМФ к боевым пластиковым катамаранам Antansena вполне понятен и говорит о серьезном кризисе в национальном кораблестроении. Это означает, что системные болячки из «гражданки» стали переползать и в «оборонку».