Путин оценил «Выставку достижений военного хозяйства» имени Шойгу

Ежегодно в конце декабря в руководящих коридорах Министерства обороны однажды вдруг начинает рябить в глазах от шитых генеральских и адмиральских звезд. Военные регулировщики в белых касках и кожаных крагах перекрывают движение на улицах и перекрестках вокруг Фрунзенской набережной столицы, на которой расположен комплекс зданий Национального центра управления обороной РФ. В ушах — вой сирен. В глазах — семафорные красно-синие проблески полицейских «мигалок».

Именно в таком антураже под самую «елочку» в Москве каждый год проходят итоговые коллегии оборонного ведомства, на которых неизменно присутствует все руководство нашей страны во главе с президентом России. Ровно так же все происходило на итоговом заседании коллегии Минобороны, которое состоялось во вторник, 24 декабря. В соответствии с традицией говорили всего о двух вещах: итогах учебно-боевой работы в Вооруженных силах за минувшие двенадцать месяцев и задачах армии и флота на 2020 год.

Сразу скажу: любое подобное заседание имеет как открытую, так и закрытую части. Прямые трансляции телевидения и журналисты допускаются, естественно, только на первую. О проблемах и провалах военных при прессе никогда — ни слова. И это делает происходящее своеобразной и широко распиаренной ежегодной ВДВХ — «выставкой достижений военного хозяйства».

Как эти достижения за 2019 год в самых общих чертах выглядели в докладе министра обороны РФ Сергея Шойгу на итоговом заседании коллегии? Уровень барабанного боя от Сергея Кужугетовича, откровенно говоря, просто зашкаливал:

— для обеспечения военного присутствия в стратегически важных районах в текущем году осуществлено 48 полётов стратегических ракетоносцев. При этом впервые прошло совместное патрулирование российских и китайских стратегических бомбардировщиков, а наши ракетоносцы Ту-160 впервые взлетали с аэродрома в ЮАР;

— первый ракетный полк, вооруженный комплексами «Авангард» с гиперзвуковыми крылатыми блоками, заступит на боевое дежурство на этой неделе (ранее сообщалось, что новый полк войдет в состав Домбаровской ракетной дивизии РВСН, дислоцированной в Оренбургской области — «СП»);

— завершено развертывание лазерных установок «Пересвет». С 1 декабря они несут боевое дежурство в позиционных районах пяти ракетных дивизий РВСН.

— завершена масштабная работа по перевооружению всех ракетных бригад Сухопутных войск с устаревшего комплекса «Точка-У» на ОТРК «Искандер»;

—  войска получили более 6,5 тысяч единиц нового и модернизированного вооружения, что позволило довести долю современных образцов в армии и на флоте до 68,2%. А в составе ядерной триады доля новых комплексов достигла 82%;

— для Военно-Морского флота заложено пять новых боевых кораблей океанской зоны. В 2020-м заложат еще восемь. А те корабли, что сегодня в строю, за год выполнили 111 походов в Арктическую зону, Центральную и Северную Атлантику, бассейн Карибского моря, а также в пиратоопасные районы Аденского залива.

Перечисление достигнутого и впрямь производило серьезное впечатление. Впрочем, гораздо интересней, на мой взгляд, о чем Шойгу предпочел умолчать в своем докладе? Очевидно, оставив свое негодование по этому поводу на закрытую от прессы часть заседания.

Что сразу бросилось в глаза: в отличие от прошлых подобных коллегий как-то удивительно скромно министром обороны было упомянуто о ходе пополнения Вооруженных сил контрактниками. Еще в 2018-м в подобном же докладе министр обороны отрапортовал нам: «Планово реализуется программа по комплектованию Вооруженных Сил военнослужащими по контракту. К исходу 2025 года их количество достигнет 475600 военнослужащих. При этом пропорционально до 220 тысяч будет снижена потребность (ежегодная — „СП“) в призыве граждан на военную службу».

Ну, согласитесь: это же всем очень интересно, а многим и жизненно важно знать — на сколько меньше призывников теперь требуется России? В том году, оказывается, нужно было призвать 220 тысяч. На сколько же Минобороны удалось сократить эту цифру к нынешнему декабрю, «планово реализуя программу»?

Шойгу во вторник на удивление был скромен по этому поводу. Туманно заявив лишь: «Синхронно с поступлением в войска технологически сложного вооружения увеличивается количество контрактников, подготовленных для её эксплуатации и боевого применения».

Цифры на сей раз — ни единой. На сколько и как быстро увеличивается у вас число контракников, Сергей Кужугетович? Очень похоже, что радоваться особо нечему. Процесс, складывается впечатление, остановился. Если не пошел вспять.

Посмотрите, что тут у нас происходит в действительности. Еще в декабре 2015 года тот же Шойгу пообещал, что уже в 2016 году численность контрактников доведут до 384 тысяч человек.

Сказано — сделано. Ведь так же у нас в Вооруженных силах при этом министре? Поэтому ровно через год, в декабре 2016-го, Шойгу сообщил, что домашнее задание он выполнил. Ровно 384 тысячи контрактников к тому времени, по его словам, якобы в армию и на флот мы и набрали. Прекрасно!

Но еще через год, 18 октября 2017 года, смуту внес начальник Национального центра управления обороной РФ генерал Мизинцев. На заседании общественного совета при Минобороны РФ он заявил: «В текущем году сохраняется стабильный рост укомплектованности Вооруженных сил. В течение года принято более 55 тыс. военнослужащих по контракту, а общая укомплектованность контрактниками превысила 354 тыс. человек».

То есть, набрали 55 тысяч, но общая укомплектованность военными профессионалами отчего-то одновременно упала ровно на 30 тысяч человек. Ладно, бывает. Может, мор какой. Или российских контрактников внезапно массово потянуло по домам, к мамам.

Однако прошел еще год и в дело вступил начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба РФ генерал Евгений Бурдинский. В октябре 2018 года он сообщил газете «Красная звезда»: «В 2018 году на должностях прапорщиков, сержантов и солдат проходят военную службу по контракту более 350 тысяч человек». Фактически подтвердив данные генерала Мизинцева. Но ведь минул еще год «плановой реализации» программы. А контракников, как минимум, больше в Вооруженных силах не стало.

Как уже сказано, как с этим делом в России в 2019 году министр обороны на коллегии предпочел нам не рассказывать. Но кое о чем мы догадываемся и сами. Что с денежным довольствием военных профессионалов просто — швах, поэтому нынешним скудным денежным «калачом» умных и здоровых молодых людей в воинский строй заманивать все трудней, минувшим летом призналась заместитель министра обороны Российской Федерации Татьяна Шевцова. 1 июля 2019 года она прямо заявила: «Денежное довольствие у контрактников, мы считаем, находится не на том уровне, на котором должно быть, — ниже среднего по России. Поэтому сегодня Министерство обороны РФ обеспокоено, и мы вышли с предложениями к Министерству финансов поднять денежное довольствие в первую очередь этой категории».

Что само по себе свидетельствует: ситуация с комплектованием войск у нас стала весьма острой. Настолько, что военные вышли в правительство с беспрецедентным предложением (а скорее — с требованием!) срочно и внепланово скорректировать давно утвержденный президентом оборонный бюджет РФ. И Минфин никуда не делся — добавил с 1 октября 2019 года.

Впрочем, итоговые цифры все равно вышли, мягко говоря, не впечатляющими. Так, до октября военнослужащий, проходивший службу стрелком (низший, 1-й тарифный разряд в армии) вместе со всеми надбавками получал порядка 18 тысяч рублей в месяц. Теперь расписывается за 23 тысячи. Много ли вы найдете юных мужчин в расцвете сил, готовых за такое жалование ночами не спать в караулах и замерзать в окопах хотя бы на учениях?

Сопоставив все это, все еще удивляетесь фактическому молчанию Шойгу на столь провальную тему на итоговом заседании коллегии?

Крайне туманно и тоже совершенно без конкретики вышел и раздел доклада министра о социальной защищенности нынешних и бывших военных. Просто: «Продолжается реализация задач в этой сфере».

Какая там индексация? Почему гражданским пенсионерам их пособия правительство и президент сочли нужным проиндексировать с 1 января и на 6,6 процента, а бывшим военным — только с 1 октября и всего на 4 процента?

Почему давно забыто обещание президента, данное еще при министре обороны Сергее Иванове, приравнять денежное довольствие офицерского состава к заработкам федеральных государственных гражданских служащих? Почему теперь планка опущена: «Денежное довольствие офицеров поддерживается на уровне ведущих отраслей экономики, повышать его не планируется»? (все та же госпожа Татьяна Шевцова, 1 июля 2019 года).

Понятно, что попытка поставить подобные вопросы на итоговом заседании коллегии сильно поубавила бы бравурности в выступлении Шойгу. Вероятно, делать этого министру на выстроенной его же руками блестящей «ВДВХ» очень не хотелось.

Остается надеяться, что хотя бы на закрытой части ежегодного собрания российских военачальников разговор был пооткровенней и поострее.

Военное обозрение: Путин назвал ключевые задачи для армии на 2020 год