Шойгу открывает киберфронт

Словно руководствуясь крылатым выражением «лучше поздно, чем никогда», ведомство Сергея Шойгу планирует, наконец, ликвидировать отставание нашей страны в плане кибернетической безопасности. Для решения этой задачи до конца года в структуре Вооруженных сил появится новый вид войск, который будет отвечать за информационную безопасность страны. На заседании Совета Безопасности, президент Владимир Путин «благословил» создание кибервойск, отметив, что в современных условиях «поражающая сила» информационных атак может быть выше, чем от обычных видов оружия.

«Нужно быть готовыми эффективно парировать угрозы в информационном пространстве. Повысить уровень защиты соответствующей инфраструктуры, прежде всего инфосистем стратегических и критически важных объектов», — сказал глава государства на мероприятии, посвященном совершенствованию военной организации России на период до 2020 года. Основной задачей, которая поставлена перед российскими кибервойсками станут мониторинг и обработка информации, поступающей извне, а также борьба с киберугрозами.

Известие о появлении новой структуры трудно назвать неожиданным. Еще в феврале министр обороны Сергей Шойгу предложил Главному оперативному управлению (ГОУ), Главному организационно-мобилизационному управлению (ГОМУ) и ряду других подразделений Генштаба завершить проработку создания киберкомандования. В марте вице-премьер Дмитрий Рогозин рапортовал, что все подготовительные мероприятия проведены, документы подготовлены.

По мнению заведующего аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александра Храмчихина, главным недостатком озвученной инициативы является то, что она запоздала лет на десять. Несмотря на то, что военные пользуются локальными системами связи, полностью закрытых коммуникационных систем не бывает (даже если они очень хорошо зашифрованы). Достаточно вспомнить истории со взломом хакерами серверов Пентагона и ЦРУ. Аналогичные уязвимости и у спецслужб. Значит конкуренты всегда будут пытаться проникнуть в эти системы или даже вывести их из строя.

«СП»: — Однако кибератаки в основном направлены на гражданские сети…

— Конечно. И во многих случаях это может привести к разрушениям такого же масштаба, как в случае применения оружия массового поражения. Нетрудно предположить, что произойдет, если удастся с помощью современных телекоммуникационных систем вывести из строя АЭС или любой другой крупный объект энергетической инфраструктуры. Это лишний раз подтверждает: предотвращение киберугроз — вопрос национальной безопасности. Так что инициатива Минобороны крайне актуальна.

«СП»: — Получается, что новое командование берет на себя ответственность за безопасность всех систем жизнеобеспечения в стране?

— И это нормально. Вообще то военные и существуют для того, чтобы защищать гражданских.

Общественный деятель и писатель-футуролог Максим Калашников убежден, что наряду с сухопутным, морским и космическим пространствами существует четвертое — информационное. Соответственно, помимо военно-воздушных сил, военно-морского флота и сухопутных войск пора создавать четвертый вид Вооруженных сил. Это будут войска для ведения боевых действий в информационном пространстве. Так что концептуально Шойгу, конечно, прав. Другое дело, как он собирается воплощать в жизнь эту идею.

«СП»: — У вас есть какие-то соображения на этот счет?

— В идеале нужно собрать группу интеллектуалов и устроить «мозговой штурм». В обсуждении должны участвовать военные аналитики, писатели-футурологи, программисты, специалисты сферы IT, а также сотрудники спецслужб, отвечающие за безопасность в самом широком контексте. Можно и хакеров пригласить. Только в таком широком формате стоит посмотреть свежим взглядом на проблему и понять, как лучше организовать новый вид ВС. Понятно, что его действия необходимо ограничивать не только информационных пространством. Но включать также средства радиоэлектронной борьбы. Это объединенная структура должна осуществлять системную работу не только в киберпространстве, но и в СМИ. У кибервойск должен быть свой командный центр, свои учебные заведения. Можно, конечно, заниматься кадровым аутсорсингом, привлекая специалистов со стороны. Но этого недостаточно.

«СП»: Опытом американского агентства передовых оборонных исследовательских проектов DARPA можно воспользоваться?

— DARPA ведет борьбу на другом, инновационном фронте. Они занимаются поиском прорывных технологий с точки зрения их применения в военной сфере. В случае с обеспечением кибербезопасности аутсорсинг не подойдет. Потому что эта сфера связана с гостайной. Хотя, честно говоря, армия всегда использовала аутсорсинг. К работе на оборонку всегда привлекали гражданских специалистов. Так было и в СССР, и в Германии. Сегодня «впереди планеты всей» по этой части США. Например, гражданские авиастроительные компании привлекаются для разработки военной техники. Думаю, что и в случае с применением военных технологий в сфере кибербезопасности армия будет активно привлекать специалистов с гражданки. При руководящем и координирующем центре в Генштабе. Не менее важно дать высокий статус и уровень материального обеспечения. «Научные роты» для студентов — это хорошо. Но у взрослого семейного человека должно быть жилье, высокий оклад и полный социальный пакет.

«СП»: — Какие перспективы у нового вида войск?

—  Честно говоря, я испытываю серьезные опасения. Наша власть уже давно напоминает печально памятный квартет имени «дедушки Крылова». Какие ноты ни напиши, «проказница-мартышка, осел, козел, да косолапый мишка» наверняка сфальшивят. Учитывая, что кибервойска в России будут создаваться с чистого листа, проблема кадров может встать в полный рост. Начиная с позднесоветских времен в нашей армии целенаправленно отучали мыслить самостоятельно. Принцип «я начальник — ты дурак» до сих пор в ходу. А здесь предстоит создавать новую структуру. Для этого нужны люди с незашоренным мышлением.

Многое будет зависеть от того, кто изначально будет заниматься набором людей. Не секрет, что успех технологически сложной военной программы во многом зависит от личностных качеств организатора. Советской ядерной программе повезло с Курчатовым, американской с Оппенгеймером, а ракетным программам двух сверхдержав с фон Брауном и Королевым.

Кстати говоря, рядом с Курчатовым и Королевым должен быть свой Берия. Я бы, например, доверял таким людям как Александр Петрович Кулешов из Института проблем передачи информации РАН. И сам с удовольствием вошел бы в штаб. Футурологов нужно обязательно привлекать. Потому что будущее это та «печка», от которой должны «плясать» все научные изыскания. Генералы, которые готовятся к прошедшим войнам, как известно, часто проигрывают войны будущего.

Вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков отмечает, что техническое противодействие враждебным посягательствам конкурентов в кибернетическом пространстве — это лишь малая часть проблематики информационных войн в целом. Последние направлены на подчинение сознания противника.

«СП»: — Минобороны может в одиночку «закрыть» это направление?

— Естественно, что защита общественного сознания и обеспечение выхода на внешние аудитории — это комплексная стратегия, в реализацию которой должны быть вовлечены все ведомства. Включая Минобразования, МИД, Министерство связи и массовых коммуникаций и даже православную церковь и ислам. Тот же терроризм возникает там, где есть идеологические провалы.

«СП»: — Еще одной громкой инициативой Сергея Шойгу стали т.н. «научные роты».

— Это не следует воспринимать буквально. Насколько я понимаю, никто не собирается загонять талантливых ребят-программистов в казармы. «Научные роты» будут формироваться на базе военных кафедр, многие из которых были развалены предшественниками Шойгу. Это правильное начинание. Поскольку в сложившихся условиях первоочередной задачей является восстановление утраченного научно-технического потенциала и инженеро-конструкторских школ. Для чего необходимо привлекать свежие кадры.

Нужно заинтересовать молодежь идти в эту сферу. Добиться этих целей можно создав материальные стимулы. А с другой, что более важно, пробудив интерес к самой работе. Не думаю, что талантливые ребята из «научных рот» будут заниматься созданием конечного продукта. То есть — готовых систем оружия. Но важнейшие компоненты будущих систем, включая сферу информационной безопасности, они смогут разрабатывать. Не покидая стен родных университетов и институтов. То есть без отрыва от обучения. Это будет способствовать повышению обороноспособности страны через привлечение молодого интеллекта к созданию новой техники. Это не советские «шарашки» 1930-х гг. За успешное решение конкретных задач ребята будут получать деньги.

«СП»: — Планируется ли освобождать их от призыва?

— На этот счет я слышал разные мнения. Одни предлагают засчитывать участие в «научных ротах» как службу в войсках. Другие выступают за то, чтобы призывать их потом в качестве офицеров в научно-исследовательские учреждения Минобороны. Естественно, что это будет «призыв» по желанию. К тому же в офицерском звании и отнюдь не в полевых войсках. Я сторонник второго варианта. Собственно говоря, государство их для того и собирает, чтобы потом эти люди продвигали высокотехнологические проекты в военном ведомстве. Причем, не суть важно, будут ли это люди, работающие на аутсорсинге в структурах РАН или в структурах Минобороны непосредственно (например, на предприятиях ОПК). Если человека насильно поместить в чужую для него среду, то он творить не будет.

«СП»: — В принципе, все это уже было апробировано в советское время…

— Да, действительно, это трудно назвать ноу-хау имени Шойгу. А что вы хотите? Ничего изобретать не надо. Приходится просто восстанавливать разрушенное, после того как элиты постсоветской России в течение четверти века последовательно громили страну. Я сейчас нахожусь в Подмосковье и вижу, как разгромлено сельское хозяйство. Как стоят мертвые поля и коровники. Хотя еще два-три десятилетия назад жизнь здесь била ключем. Я считаю, что все, кто громили российское достояние и наш научный потенциал, все, кто приватизировали и довели до плачевного состояния нашу оборонную промышленность, должны будут ответить по полной программе. Ни в коем случае нельзя это замалчивать.