Наш военный космос «окосел»

В период крайне обострившейся международной обстановки, когда Запад угрожает РФ изоляцией, в сопредельном государстве идет гражданская война, а украинские власти говорят чуть ли не об открытом вооруженном противостоянии между нашими странами, вдруг выяснилось, что Россия не способна должным образом среагировать на ядерное ракетное нападение вероятного противника. Но обо всем по порядку.

В конце июня появилась информация о том, что последний наш геостационарный спутник системы предупреждения о ракетном нападении «Око-1» вышел из строя. То есть — сейчас у России на геостационарной орбите не осталось ни одного спутника, способного засекать пуски ракет с территории вероятного противника. А на высокоэллиптической орбите продолжают выполнять задачи только два аппарата (по сведениям СМИ, для полноценной работы необходимы минимум шесть). Однако запущены оба были в 2007—2008 годах, и работать могут с серьезными ограничениями — только три часа в сутки.

Правда, 19 июля появилась информация, что уже в 2014 году войска воздушно-космической обороны (ВКО) должны запустить на высокоэллиптическую орбиту недавно созданный космический аппарат «Тундра» подобного назначения. Он должен прийти на замену системе «Око-1» с ее геостационарными спутниками 71Х6 и высокоэллиптическими 73Д6.

Сообщается, что запуск аппарата будет осуществлен с космодрома Плесецк при помощи ракеты-носителя «Союз-2.1б» и разгонного блока «Фрегат». А главное — с этого момента начнется развертывание российской Единой космической системы (ЕКС), одной из функций которой станет раннее предупреждение о ракетном нападении.

Тут стоит сказать о важности орбитальной системы предупреждения. В случае массированного применения против России стратегического ядерного вооружения, основными носителями которого являются межконтинентальные баллистические ракеты, наша армия должна быть способной решить главную задачу — гарантированно нанести атакующей стороне неприемлемый урон ответными пусками. Чтобы обеспечивать надежное ядерное сдерживание, чтобы быть ежеминутно в готовности превратить противника в «радиоактивный пепел», необходимо обладать системой, позволяющей как можно быстрее сообщить Москве о пусках вражеских ракет, чтобы у политического руководства была возможность оперативно принять решение об ответном ударе.

Как отмечают специалисты, «Тундра» сможет с большой долей вероятности указать район поражения не только баллистическими, но и иными ракетами. В том числе и тех, пуск которых происходил с подводных лодок. При этом на аппарате будет установлена система боевого управления: то есть в случае необходимости через него можно подать сигнал о нанесении ответного удара.

Однако не факт, что запуск спутников системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) пятого поколения произойдет в текущем году. Так, генерал-полковник Владимир Поповкин, командовавший в свое время космическими войсками, еще в 2008 году говорил о том, что запуск спутников СПРН следующего поколения должен начаться в конце 2009 года. Однако этого не произошло: представители космической промышленности и Минобороны через СМИ обвиняли друг друга в постоянных изменениях технического задания, что приводило к смещению графика.

Стоит отметить, что разработка «Тундры» проходила при участии ФГУП «ЦНИИ «Комета» (полезная нагрузка) и ракетно-космической корпорации «Энергия» (платформа). Создание аппарата ведется уже несколько лет: еще в 2010 году в годовом отчете ОАО «РНИИ «Электростандарт»» упоминается о проведении «дополнительных и сертификационных испытаний электронных радиоизделий отечественного и иностранного производства, предназначенных для комплектования радиоэлектронной аппаратуры 14Ф142 (то есть «Тундры» — прим. автора)».

— Мы не слепы, мы ограничены в наших возможностях контролировать запуски ракет, имея в виду первый эшелон системы СПРН, — считает бывший руководитель 4-го Центрального научно-исследовательского института МО РФ (1993—2001) генерал-майор в отставке Владимир Дворкин. — Первый эшелон СПРН призван определить только откуда примерно запущена ракета спустя одну-полторы минуты после старта. И все. Дальше конкретный траекторный расчет производит второй эшелон системы — радары по периметру наших границ… Скажем, пуски ракет ПВО наши система неспособна видеть даже если бы все спутники были направлены на точку старта.

Военный эксперт Виктор Мясников скептически относится к сообщению о запуске «Тундры» в 2014 году, полагая, что «эффективным менеджерам», которых много в ВПК, для «успешного освоения» бюджета выгодно не форсировать сроки создания новой спутниковой системы, а наоборот — затягивать.

— Вопросы, касающиеся российской системы раннего обнаружения пуска ракет, да и вообще космоса, — вопросы болезненные и крайне тяжелые. О тактико-технических характеристиках «Тундры» почти ничего не известно. Мы даже не знаем, к какому поколению спутников относится этот аппарат. Вполне возможно, что «Тунда» — отнюдь не самая новейшая система, которую мы могли бы сделать. Эпопея с Роскосмосом тянется уже не один год: мы видим, что закрываются программы, из агентства уходят специалисты (талантливые руководители и конструкторы). Зато больше появляется некомпетентных управленцев. После нынешних реформ, включая и предстоящее создание объединенных Воздушно-космических сил (которые, по словам главнокомандующего Военно-воздушными силами РФ генерал-лейтенанта Виктора Бондарева должны быть сформированы к 1 января 2016 года — прим. автора), отрасль, думаю, еще долго будет приходить в себя.

Я довольно скептически отношусь к заявлениям якобы о скором освоении космоса, о запуске той или иной российской военной новинки. Потому что непонятно, кто все эти слова будет воплощать в жизнь. Тем более, что нынешние реформы приведут к тому, что в космической сфере останутся одни только монополисты. Всего одна компания будет делать спутники, другая — наземную аппаратуру, третья — ракетоносители. В итоге — ни нормальной конкуренции, ни скорого освоения космоса. Только «освоение» бюджета.

В принципе, все космические программы у нас затягиваются, поскольку они зачастую неуспешны. Ту же РН «Ангару» делали чуть ли не 20 лет. А сначала грозились запустить в 2005—2007 годах… Стартовый комплекс строился еще в начале 2000-х, и когда я там был, говорили, что лет через пять уже можно будет запускать. Но, как известно, чтобы пуск прошел успешно, потребовалось еще десять лет.

Ситуация с «Ангарой» — показательная. Ведь и с другими разработками такая же история. Скажем, раньше спутники делали постепенно, в течение десяти лет. Но сейчас за это время меняется поколение, а то и два.

По идее, срок проектирования спутника сегодня должен длиться два-три года. Вся работа должна быть серийной, а полезная нагрузка — испытываться не на готовом спутнике, а на микроспутниках, которые у нас фактически делать запрещено. Например, «Российские космические системы» в свое время запустили первый наноспутник (весом два килограмма), испытав на нем десять новых космических технологий. При этом им можно было управлять буквально с ноутбука на скамейке в парке. Но тогда поднялся страшный шум, мол, Юрий Урличич занимается не своим делом. И второй такой готовый спутник просто запретили запускать…

Плюс к этому у нас нет элементов электроники, которые бы были способны выдерживать космические излучения. В принципе, кое-что делается. Скажем, в том же самом РКС созданы солнечные батареи, которые не стеснялись закупать американцы и французы. Но сейчас, я подозреваю, и та программа уже закрыта.

В общем, сделать наши специалисты могут все. Но от таких специалистов, как правило, быстро избавляются. Ведь для «успешного» освоения бюджета выгодно делать как можно меньше. Поэтому все разговоры о том, что вот, дескать, «важные разработки, дайте больше денег» — ерунда. Чтобы все вовремя запускалось и функционировало, нужны честные и порядочные работники. А вот с этим у нас беда: в РФ никак не могут понять, что в космос нас вывел Королев, а не ЦК КПСС.

Бывший начальник управления аппарата Совета безопасности РФ, экс-начальник Главного штаба РВСН, генерал-полковник Виктор Есин согласен, что в России крайне мало внимания уделяется военному «космосу» в целом и системе предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в частности.

— Наша СПРН в сложном состоянии, возможности космического эшелона крайне ограничены. Мы довольно много внимания уделяем наземному эшелону, возведению радиолокационных станций типа «Воронеж». И это — правильно. Но одновременно надо активно работать над космическим эшелоном в контексте Единой космической системы обнаружения и боевого управления.

Да, ожидается, что уже в этом году начнется развертывание Единой космической системы. Если это действительно произойдет, то ситуация начнет выправляться. По той информации, которой я располагаю, «Тундра» — достаточно современная система, не уступающая аналогичным системам нашего контрпартнера — США. В принципе все, на что способен наш оборонно-промышленный комплекс, в нее заложено. К сожалению, внедрение аппарата осуществляется крайне медленно, с определенным отставанием. Но все-таки есть надежда, что в этом году ситуация изменится.

Аппарат «Тундра» представляет собой систему наблюдения на геостационарной орбите, но с расширенными функциями. Если аппараты «Око-1» выполняли только одну задачу — наблюдение за возможными стартами МБР с суши и из океана, то аппараты «Тундра» будут выполнять эту и еще ряд функций. В том числе — связанных с космической системой боевого управления. Это должно за собой повлечь снижение расходов, а также упрощение выполнения задач по разведке. Мы же сейчас запускаем спутники, которые обеспечивают нам космическую систему боевого управления. А после запуска «Тундры» все это будет совмещено в едином аппарате.

Фото ИТАР-ТАСС/ Вадим Савицкий