Выборы в США-2020: На смену «русским хакерам» приходит «китайская угроза»

И если действующий президент Дональд Трамп склоняется к предвыборному слогану «Keep America Great», то его главный конкурент Джо Байден пока ничего не сформулировал. Впрочем, за него уже всё решила пресса. Вместо «московского вмешательства в выборы», о котором трубили четыре года назад, сейчас на передний план выходит… пекинское. На фоне пандемии, осложненной экономическим кризисом, который, в свою очередь, усугубляется торговой войной между США и Китаем, — встает вопрос: какую политику по отношению КНР будет вести каждый из двух потенциальных президентов-2020 — и почему это в любом случае выльется в новый виток противостояния двух сверхдержав.

В этом году бюджеты на кампанию будут меньше

Многие верят, что в 2016 году хакеры из России взломали выборы в США, благодаря чему Дональд Трамп стал президентом. При этом, если окунуться в эту теперь уже давнюю историю, миф о «русских хакерах» был придуман именно демократами, чтобы объяснить своё невероятное поражение.

Ведь по всем возможным опросам победить должна была Хилари Клинтон. Бюджет ее кампании, длившейся 17 месяцев, оценивался в $897,7 млн — в то время как цена победы Дональда Трампа была куда скромнее: $429 млн, $50 млн из которых — его личные средства. Однако можно тратить не только много, но и бездарно: Клинтон тратила $237 млн на рекламу (уличные баннеры, ТВ, газеты) против трамповских $59 млн на те же цели. При этом еще $40 млн Трамп потратил на digital-рекламу, прежде всего, в соцсетях, что повысило его шансы быть выбранным среди молодежи.

В этом году, вероятно, бюджеты кандидатов будут скромнее: Хилари Клинтон, в отличие от Джо Байдена, вела кампанию более агрессивно, пытаясь зацепиться за любой инфоповод и обратить его против Трампа. Эту старинную, но эффективную технологию подхватил и сам нынешний американский президент и теперь пытается раздуть скандал, основанный на подкупе «честным политиком» Байденом (на этом образе строится кампания кандидата от демократов) Петра Порошенко. Последний, будучи президентом Украины, обсуждал с тогдашним вице-президентом Байденом получение транша в $1 млрд в обмен на увольнение прокурора, ведущего дело о коррупции вокруг нефтяной компании Burisma, где в совете директоров работал сын Байдена — Хантер.

Помимо реальных фактов, Трамп раздувает идею о байденовском слабоумии: тот часто путается в фактах, подменяет цифры и понятия, а недавно в эфире сказал: «Если Вы голосуете за Трампа, то вы не черный», — пытаясь таким образом утвердиться среди темнокожего электората, который традиционно склонен голосовать за демократов (особенно если учесть, что Байден был вице-президентом при Обаме). Но не тут-то было: темнокожие, разгоряченные протестным движением, заявили, что имеют право выбирать, кого хотят, включая Трампа.

Внешняя политика: почему «голуби» агрессивны

Тем не менее, пока, по данным социологии, «дем» опережает «респа» почти на 10 процентных пунктов. И это порождает вопросы: что изменится (прежде всего, во внешней политике Вашингтона), если тот въедет в Овальный кабинет?

Несмотря на пока не доказанную «старческую деменцию» Байдена (кстати, на «нездоровье Хилари» Трамп играл и в 2016) — президенты, избираемые от демократов, традиционно вели более жесткую внешнюю политику. Ведь если Пентагон всегда импонировал республиканцам, а, значит, и Трампу, то за демократами исстари стояли НАТО и ЦРУ.

По сути, война во Вьетнаме началась при Линдоне Джонсоне, бомбардировки Югославии устроил Билл Клинтон; интервенцию в Ливию с убийством Каддафи и частично Сирийскую войну — Обама (по одной из версий, именно США c «демократами» у власти стали главным спонсором запрещённого Исламского государства*).

На счету внешне более агрессивных республиканцев в современной истории — только войны в Афганистане и Ираке, причём первая была скорее «вынужденной реакцией» на теракты 11 сентября, а во второй не меньшую роль, чем США, сыграла Великобритания.

При этом НАТО, на который ориентируются «демократы» — более прочная международная организация, чем даже ЕС. Если Великобритания вышла из Евросоюза, Черногория до сих пор не может в него войти, а евроинтеграция Украины и вовсе стала мемом — то НАТО процветает и расширяется на Восток. В краткий период 1990-х НАТО надо было придумывать, зачем оно вообще существует, но в 2000—2010-х снова появилась «русская угроза», которая дала новую жизнь идее Альянса, а в 2020-е к «злой России» присоединился «злой Китай», который вдобавок модернизировал армию и флот. Так что — парадокс, но, казалось бы, «голуби» демократы будут явно более агрессивны на международной арене, вплоть до разжигания локальных войн у границ России.

Нынешнее поколение республиканцев же, наоборот, традиционно больше фокусируются на внутренней политике, а не на внешней. Вспомним начало срока Трампа: заявление о сокращении военного присутствия за рубежом, отказ от Транстихоокеанского партнерства, вялые антироссийские санкции (обамовские были более существенными). Даже недавний гонконгский пакет антикитайских мер выглядит блекло, а антикитайская риторика носит символический характер.

Сейчас в американском истеблишменте разгорелся скандал, что якобы китайские агенты влияния хотели финансировать и всячески поддерживать Байдена, лишь бы не был избран «The Donald». В отличие от трёхлетнего «дела русских хакеров», это выгодно уже в первую очередь республиканцам и Трампу, так как показывает его защитником американской экономики и национальных интересов. И это подводит нас к следующему вопросу.

Экономика: почему Китай стал врагом американских рабочих

Важно понимать, что антикитайская политика и риторика — это не личное желание Трампа, а внешнеполитический консенсус, которому будет следовать любой из победителей гонки. Примерно как и антироссийская политика и в 1980, и в 2016, и в 2020 году.

Но противостояние США с Китам началось по историческим меркам недавно. У американцев есть крылатая фраза «Никсон едет в Китай», которая стала примерно такой же, как «Петр прорубил окно в Европу». В обоих случаях это означает неожиданный госвизит, противоречащий взглядам и политическому курсу национальной элиты, с далеко идущими последствиями для политики и экономики обеих стран.

При этом Никсон, сенсационно посетивший Пекин в 1972 году, был ярым антикоммунистом — но на фоне похолодания отношений между СССР и Китаем, США решили укрепить отношения с последним.

Тому предшествовала поездка помощника президента — Генри Киссинджера в КНР, в октябре 1971 года. Которая совпала с голосованием о представительстве Китая в ООН. Соединенные Штаты выступали за заседание в Организации Объединенных Наций обеих делегаций — коммунистического Китая и Тайваня. Это предложение провалилось, государства-члены ООН проголосовали за заседание делегации КНР на месте делегации Тайваня. Хотя Соединенные Штаты безуспешно выступали против изгнания Тайваня из Генеральной Ассамблеи, они поддержали вход коммунистического Китая в Совете Безопасности ООН, что привело к дипломатическому триумфу для Пекина. Именно с этого момента в Китай потекли многочисленные американские инвестиции, которые, как мы сейчас знаем, сыграли с США злую шутку — ведь вместе с этим в Поднебесную стало переезжать и реальное производство.

Масштаб «дрейфа на Восток» был настолько велик, что в период президентства Джорджа Буша-младшего, в 2006 году, впервые появился термин Chimerica (Химерика), обозначающий симбиоз двух сильнейших экономик мира: китайской и американской. Историк Найл Фергюсон и экономист Мориц Шулярик впервые придумали этот концепт, утверждая, что накопление резервов со стороны китайцев и перерасход средств американцами привели к невероятному периоду перепроизводства материальных ценностей и росту кредитного пузыря, что способствовали появлению финансового кризиса 2007−2008 годов. В течение многих лет Китай накапливал большие валютные резервы и направлял их в государственные ценные бумаги США, что поддерживало искусственно заниженные номинальные и реальные долгосрочные процентные ставки в Соединенных Штатах.

Фергюсон описывает «Химерику» как одну экономику, на которую «приходится около 13% поверхности Земли, четверть ее населения, около трети валового внутреннего продукта и где-то более половины мирового экономического роста за последние шесть лет». В то же время он предсказывал: проект Chimerica может закончиться, если Китай отсоединится от США, что приведет смене глобального лидера. Задолго до нынешних обвинений Трампа, будто «Всемирная организация здравоохранения работает на Пекин», аналитики предупреждали: самостоятельность позволит Китаю «исследовать прочие сферы глобального влияния, от ШОС до других структур, а также осваивать ресурсы на Африканском континенте».

В том числе поэтому американский курс на сдерживание Китая начался задолго до Трампа — как считается, точкой перелома стал малоудачный визит Обамы в КНР в 2009 году (когда президент-демократ не смог договориться с коммунистами о заключении более выгодного для США торгового соглашения — ведь в иные годы отрицательный торговый баланс двух мощнейших экономик составлял 300 млрд долларов в пользу Пекина).

Впрочем, нынешние антикитайские санкции Вашингтона куда болезненнее всех прочих, включая его же антироссийские меры.

Это и давление США на Тайвань, из-за чего Китайская республика отказалась поставлять микропроцессоры для Huawei. Это и планируемый перенос таких масштабных производств, как Apple, в Индию. Это и поднятая Трампом тема нарушения прав человека в Китае (притеснения уйгуров, тибетцев, гонконгцев), что может стать серьезным поводом для давления международных организаций на Китай и, опять же, новых санкций.

Война с Пекином в обмен на мир с Москвой?

В общем, в случае переизбрания Трампа политика США в адрес КНР вряд ли сильно изменится. А если в Овальный кабинет въедет Байден?

Традиционное поле игры «демократов» — Восточная Европа и Ближний Восток; инструменты — сочетание грубой силы и «мягкой». Восточноазиатский регион в их представлении остается политической периферией, где несменяемость режимов не позволяет расставлять «своих людей» (условных выпускников программы Yale World Fellows) — а значит, невозможно и влиять на политические и экономические процессы изнутри этих стран.

Но жребий брошен, и в случае победы демократов они не смогут просто так оставить КНР в покое. Вероятно, Европа и постсоветский регион станут новой ареной американо-китайского противостояния. Мы уже видели, как давление американцев заставило Украину отказаться от выгодной сделки с Китаем по продаже завода «Мотор Сич» и его технологий по производству авиационных двигателей. В будущем таких конфликтов станет еще больше. Например, новый потенциальный источник нестабильности и борьбы разных игроков — Белоруссия. Европа тоже все активнее смотрит на Китай, хотя и зависима от американской военной поддержки.

Насколько далеко готовы зайти в «борьбе с жёлтым драконом» американцы?

Одно дело, когда противостояние проходит на отдаленных для Китая территориях, и совершенно другое, когда США усиливает давление на КНР путем создания антикитайской коалиции уже на его приграничных территориях в лице Индии, Японии, Южной Кореи. Именно по этой причине Трамп последнее время почти отошел от европейского и ближневосточного вопроса, концентрируя усилия на Азии. Его предложения были вполне заманчивы: странам, выступившим против КНР, американский президент обещает приход в большую политику и фактически дарование титула «мировых держав».

Так, Трамп около месяца заявил, что без России, Индии и Южной Кореи формат G7 является неполным, предложив тем самым включить эти государства в список стран Группы. И в целом он прав, политический и экономический вес той же Индии будет куда более серьезным, чем влияние Италии или Канады. Что вообще мы знаем о политике Канады, кроме стильных носков премьер-министра Трюдо? Однако не все так просто: взамен на возврат величия, американский президент ставит условие выступить против Китая. И если Россия может тянуть с ответом, балансируя между Китаем и США и ставя свои условия — то Индия и Республика Корея уже заочно дали свое согласие. Китай получил от Никсона колоссальный объем инвестиций и признание статуса великой державы, включая место в Совбезе ООН. Так что предложение Трампа для России выглядит мелковато.

Таким образом, кто бы ни выиграл президентские выборы 3 ноября 2020 года, становится очевидно: хоть мягкой силой, хоть грубой — новый президент продолжит давление на Китай. И соперничество двух сверхдержав станет лейтмотивом наступающего десятилетия точно так же, как, например, борьба СССР и США для 1950−60-х. Другим странам, включая нашу, предстоит сделать свой выбор — и оказаться в лагере победителей… или проигравших.

---

* Решением Верховного суда РФ от декабря 2014 года организация «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) признана террористической, её деятельность на территории Российской Федерации запрещена.