Страна двух наций

Южная Африка в очередной раз привлекла внимание всего мира. На этот раз прощанием со своим первым чернокожим президентом, которое завершается 15 декабря похоронами в Куну (провинция Восточный Кейп), родной деревне Нельсона Манделы. Можно сколь угодно спорить о Манделе как реформаторе. В Рунете, например, четко прослеживается резко критический подход к деятельности южноафриканца, который в свое время сумел стать самым известным политзеком на планете. Впрочем, это как раз не удивляет. «Афропессимизм» (термин пришел с Запада) вообще характерен для отечественных СМИ.

Еще в 1990-е годы в либеральных изданиях приходилось сталкиваться с откровенно предвзятым отношением к африканской тематике (чего эти «черные» могут!). Хотя, ради соблюдения политкорректности и нужного имиджа за рубежом, в ряде изданий, например, в постсоветском «Новом времени» материалы по африканским темам размещались довольно регулярно.

Кривая дискуссия

Правда, когда в курилках разговор заходил про уже сокрушенный к тому времени расистский режим в ЮАР, коллеги довольно часто вспоминали перефразированный газетный штамп прежних времен: «Апартеид. Опыт друзей». Тогда это воспринималось как этакий «черный юмор». Чего не скажешь, увы, о временах нынешних. Это с одной стороны. Но есть и другая крайность, как и 15 лет назад, связанная все с той же назойливой политкорректностью и заботой о собственном зарубежном имидже. Это когда депутаты от «Справедливой России» Александр Агеев и Михаил Сердюк предлагают переименовать в честь Нельсона Манделы станцию метро «Войковская» и улицу Войкова, избавив эти топонимы от имени «большевика-цареубийцы».

Ведь с прошлого года их партия входит в Социнтерн, членом которого является и Африканский национальный конгресс (АНК). Так что на международную поддержку в этом вопросе справедливороссы вполне могли рассчитывать. Московская мэрия, правда, оказалась не в восторге от этой затеи. А тут еще в дискуссию со своим протестом встрял координатор Союза православных братств Юрий Агещев с идеей переименовать Войковскую в «Царскую».

Да и вся дискуссия получилась какая-то кривая. Манделу еще и записали в «террористы», напомнив, что пожизненный срок он получил именно за признание необходимости вооруженной борьбы против режима апартеида. И даже успел вместе с соратниками набросать какие-то планы диверсий и покушений. Совсем не Махатма Ганди, словом.

Другая Африка

Автор этих строк довольно много времени провел в Западной Африке. В Сенегале, а затем в Гвинее (Конакри) с их милой сердцу советского/русского человека провинциально-франкофонной патриархальностью. Тем более, что Гвинея когда-то пыталась строить социализм, используя советский опыт. Там даже Брежнев бывал (в 1961 году, в качестве председателя Президиума Верховного совета СССР). Накануне поездки в ЮАР предвкушение новой встречи с Черным континентом волновало.

По прилете в Йоханнесбург меня сразу поразил контраст между «двумя Африками». Начиная с Международного аэропорта, который сегодня входит в сотню самых загруженных воздушных портов мира. К Чемпионату мира по футболу 2010 года его здорово модернизировали, соединив специальной железнодорожной веткой с Сэндтоном, «городом в городе», который можно назвать деловым и туристическим центром Большого Йоханнесбурга. А в самом Йоханнесбурге — небоскребы, открытие новых промышленных площадок, модернизация старых предприятий, словом самая бурная экономическая жизнь.

Кстати, теперь этот аэропорт носит имя Оливера Тамбо (одного из лидеров АНК), ушедшего в мир иной 20 лет назад. А до судьбоносного 1994 года он назывался Аэропортом Яна Смэтса, в память о бывшем премьере, фельдмаршале, герое англо-бурской и двух мировых войн, к тому же еще и разработчике Устава Лиги наций. Но столь колоритная личность обладала существенным недостатком — фельдмаршал поддерживал расовую сегрегацию. А значит, должен был остаться в расистском прошлом. Мэр Претории д-р Мкатшва как-то заметил, что, «приступая к процессу переименования и преобразования, мы проводим четкую границу между старым и новым, между прошлым и будущим».

В 2010-м Южной Африке во всех смыслах помог футбол. Как мне рассказал министр экономического развития ЮАР Эбрагим Патель, когда в 2004 году ЮАР получила право на проведение чемпионата мира, местный фондовый рынок в течение года вырос на 50% в абсолютном выражении. А после мундиаля власти взялись за разработку новых программ, которые должны гарантировать гражданам более эффективную оплату труда и, соответственно, повышение уровня жизни. Патель выдвинул целый «социальный план», предусматривающий одновременно рост минимальных зарплат и многомиллионные инвестиции в инфраструктуру страны. Сегодня средняя зарплата по стране (за вычетом всех налогов) превышает 15 тысяч рандов (1500 долларов), минимальная оставляет 190 долл. Так вот минимальную зарплату планируется поднять до 435 долларов. В том числе за счет введения прогрессивного налогообложения для лиц, чьи ежемесячные доходы переваливают за планку в 45 тысяч в долларовом эквиваленте.

Экономические предпосылки к этому налицо, чему свидетельство — южноафриканская статистика. Если в последние 15 лет апартеида экономический рост составлял в среднем всего 1,2%, то в течение 16 лет последующего развития — около 3,5%, а в отдельные годы — гораздо больше. Бывали, конечно, и замедления, но изначально росту способствовало снятие с ЮАР международных санкций. Причем, как говорится, было бы счастье, да несчастье помогло. За годы постоянного внешнего давления режим апартеида сумел перевести страну на практически полное самообеспечение, идет ли речь о продовольственных или промышленных товарах. Такая «подушка безопасности», конечно, дорогого стоит.

У руля — прежние хозяева

Социальный план, претворяемый по известному принципу step by step сделал Эбрагима Пателя одним из наиболее популярных членов кабинета министров. Заметим в скобках, что в нашей стране министры экономического развития вряд ли могут рассчитывать на массовую поддержку населения. При том, что Патель отнюдь не чернокожий, а представитель индийской общины. Это к вопросу о «черном расизме». Надо сказать, что в целом в экономической жизни страны, как и до отмены системы апартеида, по-прежнему господствуют белые.

Представители все тех же исторических финансовых семейств, начиная с Ротшильдов (Джеф Ротшильд — глава фондовой биржи Йоханнесбурга) и Оппенгеймеров (концерн «Де Бирс» и аффилированные компании). Список можно продолжать и продолжать. Белые владеют 80% сельскохозяйственных угодий, если не считать земель рискованного земледелия на территориях бывших бантустанов, резерватов, из которых прежний режим на какое-то время создал марионеточные псевдогосударства. Горнодобывающий сектор, сахарные предприятия (Россия, кстати, с 2010 года стала импортировать сахар из ЮАР), пищепром, виноделие — все в руках представителей белых общин (бурской, англо-африканской, еврейской).

В этом можно убедиться на примере фестиваля южноафриканских вин, ежегодно проводимого в Москве. Помимо виноделов, в нем участвуют фармацевты, экспортеры самой разнообразной продукции из оливок, биологически активных добавок и т. д. Чернокожих в составе южноафриканских делегаций — считанные единицы. Потомков выходцев из Индии и то больше.

Что уж тут удивляться росту криминальной опасности именно среди чернокожего населения.

Белые, черные и мигранты

«Мы никогда не соглашались с многорасовостью. Наше требование — безрасовое общество, потому что, когда упоминают о многорасовости, подчеркивают существование страны многих рас», — говорил в одном из своих программных выступлений президент Нельсон Мандела. В период его президентства официальные представители часто рассказывали иностранцам о «южноафриканском чуде» — эволюционной трансформации расколотого по расовому признаку общества в единую нацию.

Епископ Десмонд Туту (как и Мандела, нобелевский лауреат) заявлял, что южноафриканцы являются «радужной нацией». Сталкиваясь сегодня с этим определением, можно, наверное, поперхнуться. Сразу оговоримся, «радужная» — в смысле многообразия национальностей. К слову, действующий президент ЮАР Джейкоб Зума прослыл гомофобом — после того как назвал однополые браки «позором для республики». Правда, на него насели правозащитники, и главе государства пришлось извиняться перед геями. Так вот, в духе «единой нации» выступал и преемник Манделы на посту руководителя Южной Африки Табо Мбеки. В 1996 году, будучи еще вице-президентом, в речи по случаю принятия новой Конституции он объединил всех граждан государства, от зулусов до китайцев, в образе южноафриканца. Но уже чуть более чем через пару лет Мбеки придется признать: «Южная Африка — страна двух наций. Одна из этих наций — белая, относительно зажиточная. Другая — черная и бедная».

В прошлом году такое положение вещей привело к социальному взрыву на предприятиях сырьевых отраслей южноафриканской экономики. Горняки требовали повышения зарплат, хозяева, в том числе британские и американские корпорации, упорствовали. Весь мир тогда потряс расстрел 34 рабочих на платиновой шахте Марикана, принадлежащей британской компании Lonmin. После всех этих классовых боев шахтеры добились-таки повышения оплаты труда примерно до среднего по стране уровня.

— А что вы хотите. Помимо местных штрейкбрехеров, которые все-таки боятся забастовщиков, хозяев избаловали нелегальные мигранты из Мозамбика, Зимбабве, других близлежащих стран. После отмены апартеида армия у нас не вмешивается в гражданские конфликты, но исключением стала угроза массовых столкновений местных с иностранцами, — рассказал мне один из членов ЦК Южно-Африканской коммунистической партии.

— Проблема серьезная, — подтвердил министр экономического развития Эбрагим Патель. — Но одним выдворением нелегалов ее не решить. Нам нужно плотнее кооперироваться с соседями. Нельзя долго оставаться островом успеха среди моря бедности.

Забытая помощь

В Йоханнесбурге есть Музей апартеида, расположенный в задании бывшей политической тюрьмы. Я зашел в этот музей во время проведения выставки «Мандела — лидер, товарищ, миротворец, заключенный, политик»

Интересные экспозиции, навевающие грустные чувства. Клетки для заключенных, карцеры. Нашлось место и для печально известного грузовика-автозака. Из тех, что во время протестных выступлений забивали задержанными демонстрантами, в народе их прозвали «крокодилами». Был там даже красный Mercedes Benz, подаренный Манделе после освобождения. Много документов, свидетельствующих о международной солидарности с борьбой АНК за права коренного населения. О том, как американцы, англичане, французы и многие-многие другие поддерживали Нельсона Манделу и его партию. Но тщетно я искал стенд, посвященный советской помощи борцам с расистским режимом.

Неужели, скажем, Джимми Картер, покинув президентское кресло и занявшись миротворческой деятельностью, больше сделал для освободительной борьбы чернокожего населения ЮАР, чем вся советская общественность, не говоря уже о спецслужбах СССР? Может быть, российской стороне стоило бы проявить инициативу, напомнив о роли СССР в сокрушении полунацистского государства на юге Африки.

Автор — кандидат исторических наук

Фото автора