Является ли происходящее на Украине ее внутренним делом?

Я продолжаю чувствовать себя в весьма сложном положении. 28 февраля будет 99-я годовщина основания Великой княгиней Елизаветой Федоровной Братского кладбища в Москве. И это самый подходящий повод для того, чтобы я выполнил свои обещания перед читателями и написал о жизни Елизаветы Федоровны и о похороненном на Братском кладбище военном санитаре Сергее Шлихтере. Однако, видимо, придется писать на эти темы чуть позже. А пока никак не получается уйти от украинской темы.

Основной вопрос, который, как я полагаю, волнует отнюдь не только меня, я вынес в заголовок этого текста. И мой первый ответ — свержение Януковича силами Майдана, безусловно, является внутренним делом Украины, даже, на мой взгляд, вне зависимости от того, был ли это государственный переворот или законная передача власти.

Более того, сам по себе опыт свержения коррумпированных тиранов можно, как мне кажется, только приветствовать. Другое дело, что здесь присутствует куча обстоятельств, вызывающих лично у меня сильнейшие, как выражался Андрей Донатович Синявский, «стилистические разногласия» с победившим Майданом.

Нужно ли было свергать Януковича в году, когда на Украине и так назначены президентские выборы, на которых Янукович был бы стопроцентно смещен? Нужно ли было выбирать поводом для противостояния тему об ассоциации с ЕС, которая вряд ли улучшит уровень и качество жизни на Украине, а скорее, сильно их понизит.

Следовало ли жесткий разгон полицией несанкционированного студенческого митинга на Майдане делать поводом для истерической информкампании в стиле базарной торговки: «Ратуйте, люди добрые! Наших деток убивают!». Ведь жесткий разгон несанкционированных митингов является общепринятой европейской практикой.

Следовало ли принятие Верховным Советом Украины пакета законов об охране общественного порядка делать поводом для информкампании о «наступлении в стране кровавой тирании и диктатуры». Ведь все принятые по инициативе Януковича законы также являются общеевропейской практикой.

Следовало ли делать уже упомянутый жесткий разгон несанкционированного митинга поводом для того, чтобы участники следующих несанкционированных митингов сочли себя вправе кидать в полицию коктейли Молотова?

Следует ли, наконец, из того, что полиция позволила себе для разгонов следующих несанкционированных митингов незаконно использовать водометы в холодное время года, то, что «восставший народ» приписал себе право обливать свергнутого волынского губернатора на улице холодной водой, приковав его при этом кандалами?

Я уж не говорю о том, что первыми убивать стали именно представители «восставшего народа», а не полиция. Я имею в виду убийство в офисе Партии регионов.

Но я твердо уверен в том, что как ни относиться ко всему перечисленному выше, все это остается внутренним делом Украины.

К внутренним делам любой страны не может относиться только одна тема. Тема массовых нарушений прав человека. Массовые нарушения прав человека, с одной стороны, дают народу право на восстание против осуществляющей эти нарушения власти, а с другой, позволяют иностранным державам вмешиваться во внутренние дела стран, в которых происходят эти массовые нарушения, с целью их прекращения.

Поэтому единственный вопрос, относящийся к новой украинской власти, который требует обсуждения со стороны русских и России, это вопрос о языковой политике на Украине.

Если новая власть примет такой закон о языковой политике, который позволит русскоязычным украинцам публично пользоваться на своей Родине своим родным языком, никаких претензий к Украине у нас быть не может.

То есть, если русскоязычные украинцы получат, наконец, право беспрепятственно обучать своих детей в школах и университетах на родном русском языке, если сами русскоязычные украинцы, работающие на госслужбе, будут иметь право в русскоговорящих регионах оформлять документацию на русском языке, если передачи радио и телевидения в русскоязычных регионах будут на русском языке или с русскоязычными титрами, то мы не имеем права предъявлять Украине обвинения в нарушениях прав человека.

И не наше дело, сносят ли на Украине памятники Ленину, ставят ли на Украине памятники Бандере, обвиняют ли на Украине Россию в «столетиях оккупации» и голодоморе. То есть, мы, разумеется, имеем право этим возмущаться, если нам это не нравится. И мы, разумеется, имеем право доказывать украинцам их неправоту. Но не более того.

А вот если все обещания новой власти о справедливой языковой политике окажутся пропагандой, а правдой окажутся заявления Фарион, Тягнибока и Яроша, тогда, наоборот, у нас руки будут развязаны. Разумеется, не для военного вторжения и других подобных глупостей. А для массированной правозащитной кампании по защите прав большинства жителей Украины говорить в своей стране на своем родном языке.

Тогда мы будем иметь все основания информировать мировую общественность о том, что Украина — это позор Европы. Потому что иначе назвать страну, в которой более двух десятилетий осуществляется мягкий языковой геноцид половины населения, невозможно.

И тогда у России и русских появятся все основания для финансирования разнообразных правозащитных неправительственных организаций как на Украине, так и за ее пределами. И у России и русских появятся основания для того, чтобы говорить о грубейших нарушениях прав человека на Украине как в мировой прессе, так и на трибуне ООН и Европарламента.

Такова, на мой взгляд, важнейшая развилка в оценке деятельности новой украинской власти. Она, впрочем, не единственная, но самая важная.

Второй важнейшей развилкой, касающейся Украины, является вопрос об отношении новой украинской власти к олигархическим кланам и коррумпированному чиновничеству. Если новая власть поведет реальную борьбу с коррупцией и олигархией, она, на мой взгляд, должна заслуживать уважения. Независимо от того, будет ли это уважением к другу в случае реализации прав русскоязычных украинцев, или уважением к врагу в случае нарушения этих прав.

В случае же, если на Украине произойдет «не как лучше, а как всегда», то есть, если новая власть ограничится исключительно громкими словами про олигархов и коррупционеров и не накажет никого или накажет исключительно Януковича, или накажет только Януковича вместе с Ахметовым, то тогда новую украинскую власть уважать будет невозможно. И над ней тогда следует смеяться и издеваться, превратив ее исключительно в персонажей политических анекдотов.

Но в случае, если вопрос о правах русскоязычных украинцев будет решен справедливо, то смеяться над новой украинской властью должна российская общественность. А в худшем варианте, если права русскоязычных украинцев будут нарушены, а все обещания о борьбе с коррупцией и олигархией окажутся пшиком, то смеяться над новой украинской властью должна не только российская общественность, но и российская власть.

Тогда мы должны добиться того, чтобы российские СМИ воспринимались на Украине как «Голос Америки» диссидентами в брежневские годы.

Вот, пожалуй, и все. В заключение искренне хочу высказать добрую надежду, что новая украинская власть всерьез займется борьбой с чиновничьим и олигархическим ворьем и приложит все усилия для гарантии законных прав русскоязычных украинцев.

И такая Украина может стать надеждой для России, ее маяком. И фиг с ними тогда, со стилистическими разногласиями. Ну, излишне доверчивы украинцы, излишне эмоциональны. Зато какую правильную политику проводят! Очень хочется в это верить и на это надеяться. Хотя, честно говоря, верится пока с большим трудом.

Фото: EPA/ ИТАР-ТАСС