Урок татарского

Исполнительный комитет города Нижнекамска, расположенного в Республике Татарстан, подал иск в суд на местную жительницу Викторию Можарову по поводу необеспечения «родителем получения его несовершеннолетними детьми основного общего образования».

В 2008 году Можарова подала заявление директору школы № 32 о том, что ее сыновья не станут посещать уроки татарского языка и татарской литературы. Школьников благополучно переводили в следующие классы до нынешнего года. А теперь отказываются брать в восьмой класс. Педсовет школы № 35, в которую мальчишки перевелись три года назад, предложил их матери три варианта: либо официально оформить задолженность по татарским языку и литературе, которую дети должны ликвидировать в течение следующего учебного года, либо оставить их на повторное обучение, либо перевести в класс компенсирующего обучения.

Поскольку Виктория отвергла все варианты, педсовет решил оставить ее детей — 13-летнего Андрея Можарова и 14-летнего Никиту Столярова, на второй год.

Виктория недоумевает:

— В законе РФ «Об образовании» сказано, что участники образовательного процесса вправе выбирать для своих детей учебный план. Мои мальчишки не хотели обучаться татарскому языку, поэтому я написала заявление директору школы. А руководительница 35-й школы вспомнила об их длительном неизучении татарского после того, как я отказалась платить за навязываемые дополнительные уроки и за уборку в классе. Иначе они без этого языка доучились бы до окончания школы. Директор заявила: «Не желают изучать татарский — пусть убираются в Россию». А чиновница из городского отдела образования посоветовала мне выбросить их за это с балкона. Затем педсовет решил оставить Андрея и Никиту на второй год. Но как они за один год освоят язык, который не изучали более четырёх лет?

Здесь все говорят по-русски. Даже та нижнекамская молодежь, которая носит мусульманскую одежду и называет себя ваххабитами (а таких много), изъясняется на русском. Все делопроизводство в республике ведется на русском. На татарском языке иногда говорят в магазинах и на кухнях. Все нижнекамские татары выросли на русском языке.

Единственная в городе школа, обучение в которой проводилось на татарском языке, стала русскоязычной. Не вели туда татары своих детей. Люди не хотят учить этот язык в таком объеме, как его здесь преподают. А объем преподавания почти в два раза превышает объем изучения русского языка. Мы просим сделать татарский факультативным. Чиновники отвечают: татарский у нас — второй государственный язык. Вы слышали о государстве Татарстан? А в законе татарский язык записан как государственный.

«СП»: — Какую позицию займете в суде?

— Я в растерянности. Не представляю, как они станут изучать этот язык, если их обяжут это делать. В дальнейшей жизни он им не понадобится, он и сейчас им не нужен.

Можарову поддерживает другая жительница города — филолог Вагиза Ахмылова:

— У татарского языка сложная грамматика. А его ввели в школах разом. Нагрузка для детей тяжеленная. Мы не были готовы к этому. Изучение языка следовало вводить постепенно и на добровольной основе.

Корреспондент «СП» обратился за комментариями в министерство образования и науки Республики Татарстан.

— Эта тема мусолена-перемусолена, люди много раз обращались в суды. И вообще, это не наше дело, — ответила начальник отдела по работе с письмами, обращениями граждан и СМИ Алсу Мухаметова.

Специалист отдела по связям с общественностью и СМИ Нижнекамского муниципального района Руслан Комяков говорит, что в федеральном законе «Об образовании» сказано о недопустимости препятствования детям в получении образования, а Можарова препятствует в этом своим сыновьям.

«СП»: — Она сказала, что сыновья не хотели изучать татарский язык.

— Хотели или не хотели — неважно. Согласно части 3 статьи 19 этого закона общее образование является обязательным. Поэтому дети Можаровой обязаны получать образование согласно учебному плану образовательного учреждения.

«СП»: — Однако в законе сказано, что родители вправе выбирать учебный план.

— Верно. Но, согласно статье 6, общие вопросы языковой политики регулируются другим федеральным законом — «О языках народов РФ». А языки, на которых ведется обучение, определяются учредителем образовательного учреждения или уставом этого учреждения. Согласно уставу школы, в которой обучаются дети Можаровой, ее учредитель — муниципальное образование Нижнекамский муниципальный район в лице исполнительного комитета.

Виктория Можарова разводит руками: «Выходит, из-за противоречия в законах на моих детей взвалят непосильную ношу!»

Председатель «Общества русской культуры Татарстана» Михаил Щеглов сокрушается, что в критическую ситуацию попадают и дети из семей, переехавших в республику:

— Например, школьникам, окончившим шесть классов в другом регионе, приходится сдавать зачеты по татарскому языку наравне с остальными.

Более половины жителей республики не владеют татарским. Полагаю, что русское население откажется изучать этот язык. Еще осталось время смягчить законодательство: позволить людям адаптироваться под разные ситуации. Школьникам, которым в жизни татарский язык не понадобится, которые не станут на нем писать, вдалбливают его на грамматической основе!

Многие родители договариваются с учителями татарского языка: их дети не учат его, а педагоги ставят им хорошие оценки. Во многих школах учителя татарского говорят ученикам: «Занимайтесь чем хотите, но не шумите».

Тем временем руководство республиканского министерства образования твердит: «Сколько языков ты знаешь — столько раз ты человек».

Не позволяют внести изменения в законы и помочь, в том числе своим сородичам, националисты в парламенте республики. Они там очень сильны.