Курсовая чехарда и спекулянты

Российский товарный рынок, несмотря на объявленную программу импортозамещения, как прежде, зависит от импорта, а пополнение национальной казны от экспорта углеводородов.

Объём денежной массы в обороте страны зависит от количества нефтедолларов, полученных за счет продажи нефти и нефтепродуктов. «Черное золото» и произведенные из него продукты обеспечивают почти половину доходной части бюджета. По этой причине снижение цен на нефть приводит на финансовом языке к «сжатию» или уменьшению денежной массы, что, в свою очередь, санкционирует падение спроса — чем меньше у нас денег, тем меньше мы покупаем. Если при этом зарплаты не растут, а цены с увеличением курса доллара и евро идут вверх, спрос проседает еще ниже. Срабатывает простое рыночное правило: торговая фирма, приобретающая товары за рубли, конвертированные по курсу валюты, оказывается перед необходимостью поднять цены. По целому ряду пунктов: компенсация курсовой разницы, добавленная стоимость, налоги на добавленную стоимость (НДС), на прибыль и другие отчисления — в бюджет, в пенсионный фонд, в банки за кредиты и так далее. С учетом всех перечисленных показателей цена на продукты за несколько последних месяцев увеличилась, примерно, на 70−80 процентов.

Ключевым драйвером роста цен сейчас является курсовая разница между рублём и долларом — за период с декабря 2014 года по август 2015-го курс американской валюты по отношению к рублю увеличился более чем вдвое. Примерно также поднялись цены на продукты и товары, в особенности, на продукты и товары повседневного спроса.

Всё перечисленное не противоречит квазилиберальным экономическим нормам, утвержденным законодательством страны. Производства, банки и торговые сети действуют в рамках свободного рынка, закрепленных Конституцией страны.

Но до определенного рубежа.

В рыночной экономике существует грань, когда экономика, представляющаяся нам как оборот товаров и услуг, превращается в игру, суть которой в том, что оборот денежной массы проходит не через товары и услуги, а через суррогаты тех же денег. Например, через облигации. Центральный банк выпускает такие бумаги и торгует ими на рынке «ценных бумаг». В принципе, повторяю, это те же деньги. Правда, на них не купишь ни булку хлеба, ни коробку спичек. Зато через определенный срок (срок гашения облигации) их можно превратить в реальные деньги и купить не только булку хлеба и коробку спичек, но и солидную долю в крупной нефтяной компании.

Такой же «ценной бумагой» в России в последнее время стал доллар. Со своим номиналом, то есть стоимостью и, как универсальный вексель, с оплатой по предъявлению. Причем эта «ценная бумага» стала предметом повседневного ажиотажного спроса. Ну и, как следствие, предметом спекуляций.

Для многих банков, инвестфондов и прочих заточенных на деньги компаний эти спекуляции стали главным источником доходов. И не удивительно. На дворе кризис. Санкции по отношению к банкам вызвали валютный голод. Спрос на «зеленую» бумагу растет, а вместе с ним растет и её стоимость. На рынке говорят, что ближе к осени доллар будет стоить 70, а то и 75 рублей. Но важна не только и не столько цифра. Курс доллара может идти вверх на спросе, превышающем предложение, и наоборот — вниз, если спрос на него падает. Для спекулянтов важна маржинальная составляющая валютной пары. То есть курсовая разница. То же самое относится к ценам на нефть. Высокая или, на худой конец, стабильная цена нужна производителям нефти. Но не спекулянтам. По той же обозначенной выше причине — важна не цифра, а волатильность, то есть ценовая чехарда, обеспечивающая прибыль. И не через месяц или год, а здесь и сейчас. Любая стабильность для них смерти подобна.

Этот финансовый паразитизм стал родовым пятном текущего кризиса. Все разговоры о восстановлении в должной мере внутреннего (национального) кредита спекулянты воспринимают как пустое сотрясание воздуха.

Если на единицу вложения в спекулятивный рынок приходится три единицы чистой прибыли, причем в самые короткие сроки, то вкладывать длинные деньги в реальный сектор экономики они не будут.

Алчность и совесть — две вещи несовместные.

По данным Росстата, бедных сегодня в России больше 22 миллионов человек. Почти треть российских граждан половину доходов тратят на еду, цены на которую в последние месяцы растут как на дрожжах. К каждому заработанному рабочим, учителем или врачом рублю добавляется долговой рубль, который идёт на погашение курсовой разницы между слабеющей национальной валютой и укрепляющимся долларом.

Так надо.

Для приведения к симметрии активы и пассивы баланса, где активы попадают в карманы кучки паразитов, а пассивы тяжким бременем ложатся на плечи беднеющего населения.