Сила вежливого слова

Газета Wall Street Journal порадовала своих читателей известием о том, что Россия в своих действиях на Украине и в Сирии применяет «военное искусство», известное как maskirovka.

Ну, что ж, язык фиксирует каждый новый этап нашей истории куда быстрее, чем эксперты и политологи поймут, что вот он, родимый, наступил. Каждый раз появляется словно ниоткуда хорошенькое такое словцо. Kalashnikov, например. Или sputnik.

По шаманской, чисто магической логике языка русское слово, которое у нас особых эмоций не вызывает, производит на наших «друзей и партнеров» за рубежом действие чудовищной силы. Стивен Кинг вспоминает, как в детстве впервые услышал о том, что русские запустили свой sputnik. Учительница тут же велела им спрятаться под парты и прикрыть головы руками. Некоторое время вся Америка от мала до велика на полном серьезе ждала, что sputnik их всех прикончит.

Perestroika сработала противоположным образом. Для нас это просто обозначение неудачного политического эксперимента. Для «друзей и партнеров» — это символ победы над врагом, знак краха великой страны, конец всех устрашающих «спутников» и «калашниковых».

И вот — новое словцо, тихое как спецназовец, вежливо прокралось в лексикон английского зыка. Что по нынешним временам английский? Оружие массового поражения -- простое, доступное, бронебойное. И русское слово, записанное английскими буквами — это дань невольного уважения успехам России в мире.

Maskirovka (или, как очаровательно уточняет газета, camouflage) имеет вполне реальное содержание. Как и калашников, это такая вещь, которой можно гордиться. Тихими стопами Россия вернулась на мировую арену и начала восстанавливать контроль над нужными ей территориями. Возвращенный Крым, подконтрольный Донбасс, военная помощь Сирии, — все эти операции объединяет одно. Их абсолютная, в лучших традициях советских спецслужб, секретность. Никто из наших потенциальных противников вовремя не расчухал, чего там затевают эти русские. Никто не отследил переброску войск, материальное их обеспечение. Никто, наконец, не ждал от нас такой решимости. Пуск новейших ракет с Каспия по террористским целям на территории Сирии стал апофеозом этой секретной войны. После него Конгресс потребовал расследования деятельности разведки, которая прошляпила появление у русских высокоточных ракет. А командующий воздушно-космической обороной США с грустью констатировал, что такие ракеты вполне способны с территории России накрывать цели в США и Канаде. И что с этим делать, военные США, в сущности, не знают.

Не удивительно, что сэнсэем maskirovka стал президент Владимир Путин. Придя к власти в 2000 году, он сумел так быстро и ловко обойтись с олигархами, что через несколько лет эти неглупые люди неожиданно для себя оказались — кто на нарах, кто в бегах. Потом он пятнадцать лет что-то такое менял в армии. В СМИ про это практически никаких утечек не было. Было другое. Скандалы, коррупция, дедовщина, гомерическое воровство, Сердюков, Васильева, — то есть мощнейший информационный фон создавал впечатление, что у нас все плохо и мы все умрем. И вдруг, откуда ни возьмись, появляются новейшие бомбардировщики, высокоточные ракеты и предельно профессиональные люди, всем этим управляющие.

Но дело, конечно, не только в выдающихся способностях бывшего разведчика. Искусство maskirovka было бы невозможно без работы великой массы людей с хорошими лицами, которых ватники-патриоты называют почему-то «пятой колонной».

Пятнадцать лет они снимали фильмы, писали книги, печатали статьи, давали интервью и проводили круглые столы на тему того, что Россия вот-вот рухнет. Здесь к ним привыкли и уж не обращали внимания, как на ровный назойливый писк комара в майскую ночь. Большая часть этой инфопродукции была рассчитана на западную публику. Пятнадцать лет подряд из всех либеральных СМИ лилось одно и то же: страна спивается, армия разваливается, народ голодает, президент должен уйти. А-а-а, мы все умрем, простите нас за все, мы уже умираем…

А в это время тихонько строились Су-34, испытывались ракеты «Калибр», тренировались спецназовцы. Сеялись зерна того, что через несколько лет прорастет Крымом и Сирией. А либеральная тусовка, крича на весь мир, долбила про то, как все у нас плохо. И наши «друзья и партнеры» расслаблялись. Их разведка ленилась, генералы торговали опием, поставщики пилили гомерический военный бюджет. В результате этой блестящей операции в России сегодня построена современная высокотехнологичная армия, а весь мир хлопает глазами и не понимает, как он это проморгал. Ну и чья это пятая колонна была, позвольте спросить?

Всем этим людям, беспрестанно истерящим про «пора валить» и «Рашку-парашку», нужно сегодня сказать отдельное большое спасибо. Они создали тот информационный шум, под прикрытием которого Россия бесшумной поступью спецназовца вернулась в мировую историю. Я думаю, их надо даже наградить. Тихо, так, знаете, незаметно, как в советских фильмах про разведчиков, когда жене вручают коробочку с орденом и пожимают руку в неприметном кабинете на Лубянке, а ее муж-герой продолжает сражаться на невидимом фронте, дуря западную разведку в своем бложике. А Лия Меджидовна Ахеджакова с ее роскошным перформансом «Простите нас, американцы!» заслуживает Героя России, не иначе.

Хотелось бы надеяться, что появление слова maskirovka отзовется не только в военном искусстве, но и в литературном. Никогда наши литературные победы не ковались в отрыве от побед военных. Державинский «Снигирь» и пушкинское «Клеветникам России», «Братья Карамазовы» и «Жди меня», «Кавказский пленник» и «Белая гвардия», — этот уровень литературы можно сегодня вернуть, только повторив боевые подвиги наших предков.

Забавно, что даже словосочетание «вежливые люди» укоренено в русском литературном языке. Это вовсе не новейший интернет-мем, не-а. Девяносто лет назад Михаил Булгаков в «Днях Турбиных» так описывал победоносный вход большевистских войск в Киев: «- А почему стрельбы нет? — Тихо, вежливо идут. И без всякого боя!»

Эта связь времен сработала бессознательно, но не случайно. В минуты роковые на помощь России всегда приходит русский язык — великий, могучий и прекрасный, как Су-34.