Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса на Youtube
Мнения
5 ноября 2015 15:21

Кожедуб против Бандеры

О непреодолимой культурной пропасти между Западной и Восточной Украиной

9517

К гражданскому противостоянию, происходящему сегодня на Украине, все больше подходят строки из детского стишка Сергея Михалкова о встрече на мосте двух упрямых баранов: «Черный брат ответил: «Ме, // Вы в своем, баран, уме? // Пусть мои отсохнут ноги, // Если я сойду с дороги!». Вот и прошедшие совсем недавно региональные выборы в очередной раз наглядно показали: украинское общество расколото на две враждующих части и разрешение этой ситуации, пожалуй, не найти лишь в политической плоскости. Украинцы никак не хотят понять, что спотыкаются они, прежде всего, сами о себя и выйти из конфликта без попытки разговора друг с другом никак не получится.

Вот только непонимание в общественной среде нарастает с каждым днем. Да, люди слишком разные. И главное здесь не противоречие политических возгласов или пропагандистских игр политтехнологов на уровне «колорад» — «бандеровец». Нет-нет. Здесь отсутствует всякий культурный контакт. Вроде бы можно и в вышиванках вместе походить, опрокинуть по стопке-другой горилки, сидя за длинным праздничным столом, пропеть стоя на замызганной городской площади гимн, написанный исследователем русского севера Павлом Чубинским и… И все. Дальше пропасть. Пропасть между Львовом и Харьковом, Тернополем и Одессой. Не политическая. Культурная. На уровне различия темпераментов, жизненных ценностей, мироощущения. Та пропасть, которую уже 25 лет «державники» пытаются скрывать пустыми государственными символами, в попытке построить на плечах этнически неоднородных групп населения национальное государство. Но нет. Украинец идет на украинца и льется русская кровь.

В критический момент такие отношения приобрели резко враждебный характер, вызвав окончательный раскол общества. Любые попытки «намалевать» монолитный украинский народ под крышей единой страны вызвал мгновенное отторжение части населения. На фоне глубочайшего экономического и политического кризиса произошло столкновение различных типов «украинства». Органическое единство нации, о котором так безудержно твердили годами из всевозможных рупоров, было подорвано в один день. Миг, и вот уже «мирные» протесты майдана переросли в одесскую кровь 2 мая. Хруст человеческих костей восстал над безмятежными полями Малороссии. Хрупкая связь между жителями юго-востока и запада Украины была потеряна. Пульс перестал прощупываться. Человек перестал понимать человека.

Предисловием к внутренациональному конфликту стал, конечно же, фактор самоидентификации по этнической принадлежности. Эдакий расовый дарвинизм XXI века, где отнесение себя к «своим» или «чужим» может стоить тебе жизни. И на первом плане проявились здесь отличия культурного кода. Начался конфликт «Кожедуба против Бандеры» — столкновение исторической памяти, ставший предметом политических спекуляций, взаимной дезинформации и пропаганды. Так рождалась гражданская война на Украине…

Впрочем, так она продолжается и теперь. Слова киевских политиков о «единой стране» разбиваются как волны о скалистый исторический берег. Нежизнеспособное в своей нынешней форме государство удерживает в оковах два разнородных племени, отождествляющих себя с антагонистическими друг другу культурно-историческими традициями. Малоросс столкнулся с украинцем. С тем самым, что начинал свою жизнь в доме монаршей династии Габсбургов на мощеных улицах галицийских городов.

Как начиналась эта «украинская история»? В далеком 1772 году, Галиция и Малая Польша перешли под власть Австро-Венгрии. Получив обширные территории, на которых со времен заключения Брестской унии активно происходил процесс «деправославизации» и окатоличивания униатских священников, Австрия вобрала в себя большое количество православных русской церкви и польских католиков, непропорционально увеличивших численность уже имеющихся поляков в империи. Конечно же, устраивать корону такое обширное представительство в землях лоскутной империи не могло никак. Мышление потерянного государства могло с легкостью материализоваться на улицах австро-венгерских городов при возникновении кризисной ситуации. Был бы только для этого повод. Движимая идеей политики выравнивания, Вена начинает всячески помогать развитию греко-католического духовенства в Галиции, запретив, при этом, фактический переход из униатской веры в католицизм. Кроме наличия сильной антипольской позиции в регионе, австрийская власть получала при поощрении и поддержке униатства в будущем возможность претендовать на малороссийские и белорусские земли Российской империи. Однако не срослось.

В то же самое время, русинам активно начинают выдаваться стипендии для получения образования в австрийских семинариях и университетах. В последующем, именно из униатского большинства, получившего немецкое образование, и начинает складываться украинофильское движение. Уже вскоре после «весны народов» 1848 года и обострения польского конфликта, создается первая галицийская политическая организация «Главная русская рада», впервые провозгласившая русин частью украинского народа. Украинофилы получают поддержку империи. Появляется самостийная литература и печать, отличавшаяся своей языковой ориентацией от «малороссийского» наречия. Создаются украинские общества и культурно-просветительские организации.

Между тем, в этот же период в Закарпатье формируется и так называемое «москвофильское» движение, преданное общерусскому единству и культуре. Начинается безжалостная борьба за самоидентификацию внутри русинского населения Галиции между сторонниками русской и украинской идентичности. В 1866 году один из лидеров галицких русофилов, Иоанн Наумович, выступая с трибуны львовского сейма, произнес свою знаменитую общерусскую речь: «все усилия дипломатии и поляков сделать из нас особый народ рутенов-униатов оказались тщетными. Русь Галицкая, Угорская, Киевская, Московская, Тобольская и пр. с точки зрения этнографической, исторической, языковой, литературной, обрядовой — это одна и та же Русь. Она была, есть и будет. Все ее племена составляют один могучий русский народ. Сходство нашего языка с языком остальной Руси не уничтожит никто на свете: ни законы, ни сеймы, ни министры».

К слову, попытки уничтожения русской культуры в Галиции принимаются уже к концу XIX века. Австрийская пропаганда украинофильского униатства начинает в довоенные годы приобретать милитаристический характер с выраженным воспитанием ненависти к «москальским угнетателям». В 1880-х гг. устанавливается курс на окончательное искоренение русского духа — русофилы подвергаются репрессивным мерам и массовым преследованиям, закрывается большинство промосковских общественных организаций и кружков.

С началом Первой мировой войны и вовлечения в вопросы национальной самоидентификации и политического выбора больших слоев крестьянского населения в Европе начинается имперская война национальных окраин, которая подогревается постоянной передислокацией населения. В землях Галиции, с началом военных действий, устанавливается репрессивная политика по отношению к коренному русскому населению. Этнические чистки, проводимые «цивилизованными» европейцами были связаны с опасениями добровольного перехода русин в армию противника. Жертвами этноцида в те годы стали десятки тысяч людей, которые уничтожались только за то, что они называли себя русинами. Так, только в первых европейских концентрационных лагерях «Талергоф» и «Терезин» оказалось от 30 до 40 тысяч человек, проживавших в Галиции, Карпатской и Буковинской Руси.

С уничтожением значительного числа русского населения региона и последовавшими крупномасштабными этническими перемещениями русофилы уже в послевоенное время начинают сильно уступать украинскому движению в регионе, который после заключения Рижского договора в 1921 году вошел в состав вновь созданного Польского государства. Вместе с Волынью и Восточной Галицией, Вторая Речь Посполита унаследовала и проживающее на этих землях униатское население. Конечно же, конвейер очередного этапа его полонизации и окатоличивания был вновь включен. Вот только к этому времени галицийцы представляли собой уже не раздробленную группу фанатиков, а вполне сформировавшуюся народность, имеющую силы и возможности дать отпор польской идеологической интервенции. В тоже время, изменилось и население Волыни. Многие жители региона еще в период войны прошли через специальные лагеря для военнопленных подданных Российской империи, где с ними проводили пропагандистскую работу представители националистических организаций, в том числе и небезызвестного Союза освобождения Украины, созданного при поддержке австрийского правительства.

Именно в межвоенной Польше и формируется западная украинская идентичность. Тот самый украинский националист образца майдана 2014 года с коктейлем Молотова в руках и униатско-галицийским верованием в голове. Словом, в эти годы появляется именно тот современный украинский национализм, который мы все прекрасно знаем — крайне радикальный и готовый выжигать даже самих украинцев, идущих на компромиссы с врагами нации. Демонстрировали западные галичане это успешно, вырезая долгие годы целые польские поселения и проводя кровопролитные этнические чистки против евреев, русских и украинцев, пытавшихся идти на уступки с польской стороной.

Но понимание в самой Украине реальной сущности этого национализма нет. Он до сих пор у многих скачущих обывателей, знать не знающих даже государственного языка, отождествляется с «европейским» будущим. Впрочем, всему свое время. Язык они узнают. Другого выбора уже и не будет.

Ставка, сделанная на культивирование западноукраинской идентичности сыграла. И работа была проведена колоссальная. Государственная национальная пропаганда, выстраиваемая на исторической подмене событий, взяла верх над рациональным сознанием всего за 25 лет. Главное, механизм, скрывающийся за пустыми желто-голубыми символами и рассказами о русских оккупантах, сработал в нужное время и в нужном месте. Карта на почве дальнейшего пути была успешно разыграна, и человек, на алогичный вопрос о выборе между европейской и «российской» интеграцией Украины дал правильный ответ.

Были конкретные цели, стратегии. Был запал и желание, которые, к сожалению, попросту отсутствовали в российской политике, придерживающейся на Украине разве что принципа построения личных взаимоотношений. Рука руку моет. Все разговоры о «братском народе» поглотил курс экономической поддержки несостоятельных украинских режимов. Когда же Россия оказалась вовлечена в большую геополитическую игру, проигрыш такой политики влияния был очевиден. Разглагольствование и личный интерес, отсутствие всякой пропаганды и предоставления поддержки русскому населению сделали свое дело. Борьба оказалась проиграна и оставшаяся разве что видимая постсоветская цивилизационная непривлекательность России еще дальше отбросила ее от населения Украины. Молодежи оказался неинтересен путь неизвестного ему «русского мира». Ведь за долгие годы не было создано ни одного значимого проекта, популяризирующего русскую культуру и поддерживающего прогрессивное студенчество в крупных городах Украины. В итоге, два года назад сложилась ситуация, при которой серые лидеры «русского мира» оказались востребованными лишь в среде пенсионеров и немногочисленных отчестволюбцев, у которых не было никакой возможности противостоять тысячам взрощенных активистов, убежденных в своем европейском будущем и готовым идти на все ради достижения цели.

Первоначально, возникший на почве политического и экономического кризиса, конфликт резко перешел в фазу внутриэтнической ссоры между западным и восточным типами идентичности, где выросшая на грантах и программах молодежь отождествляла себя именно с беснующимся галицийским национализмом. Такова была стратегия, в которой поверх восточного украинства, появившегося еще в эпоху коренизации, накладывался западный тип. Русский культурный код на Украине был разрушен. Население юго-восточных областей перестало себя идентифицировать именно как русское. Пустовавшую идеолого-национальную нишу заняла украинская идея, создавшая в домайданной Украине некий размытый национальный тип, переросший в ярую ненависть русского к русскому. Пассивное и абсолютно индифферентное по своей сути ко всяким националистическим пристрастиям население, брошенное Москвой после распада Советского Союза, пало под гнетом тотальной обработки и миллионных западных вливаний.

Всякая «русскость», посредством закармливания восприимчивой молодежи историческими мифами в школах и университетах, была уничтожена. Свою роль сыграл, конечно, переток населения из западных областей и сельской местности в университетские центры юго-востока Украины в начале 2000-х годов, который явился следствием отъезда из региона большого количества еврейского и русского населения заграницу. Произошло «замещение» интеллигенции сельскими обывателями, позиционирующими себя «украинцами». Эти девчонки и мальчонки, разливающие горючую смесь в стеклянные бутылки на Греческой площади в Одессе…

Украинцы! Впрочем, из «их» украинства выкинут теперь Гоголь и Костомаров, Прокопович и Бортнянский — люди, создававшие своей малороссийской самобытностью великорусскую культуру. Нашу культуру. «Их» культуру. Но теперь государственная политика иная, и в школе, вместо Достоевского, дети усваивают великую национальную литературу в лице Сосюры, Рыльского и Винниченко, написанную, кстати, в такой ненавистной им Советской Украине. Той самой Украине, слепленной человеком, монументы которому так активно валят сейчас преподаватели и студенты украинских гуманитарных факультетов. Но только разрушая памятники, они прежде всего рушат доставшуюся от СССР национальную культуру, замены которой у них нет.

В одной из статей Николая Сергеевича Трубецкого, опубликованной в Париже в 1927 году, есть замечательные слова, выраженные им в отношении «созидателей» украинства: «придется еще внушить всему населению Украины острую и пламенную ненависть ко всему русскому и постоянно поддерживать эту ненависть всеми средствами школы, печати, литературы, искусства, хотя бы ценой лжи, клеветы, отказа от собственного исторического прошлого и попрания собственных национальных святынь. Ибо, если украинцы не будут ненавидеть все русское, то всегда останется возможность оптирования в пользу общерусской культуры».

И понятно, что будет из себя представлять такая культура и кто будет являться ее главными адептами. Только нельзя создать ее величие по политическому заказу. Не ту культуру, с дуршлаками на голове и желто-голубыми ленточками на дубинках, что царит сейчас на Украине, а культуру, являющуюся самой целью, но никак не орудием в руках шовинистических политиков. А пока, Толстой и Соловьев были с радостью заменены на вареники и борщ с чесночными пампушками. Главное ведь, что ничуть не похоже это на московитскую азиатчину, столь далекую от цивилизованного европейского мира.

Украинская идея, создаваемая неправительственными организациями и фондами поддержки, смогла изменить массовую самоидентификацию людей, рукотворно создав целую нацию. Однако нацию культурно нищую, прикрывающуюся государственными символами и образами украинского сельского быта.

Эта нация существует. И с этим надо считаться, а не доказывать обратное, оперируя историческими фактами и доводами. Важно, что есть сегодня и сейчас. Всякое оспаривание свершившейся данности не может повлиять на фактическое ее изменение. Нужны кардинальные, общеполитические преобразования, и, прежде всего, в российской государственной риторике на Украине. Пора, наконец-то, искать культурного соединения с миллионами «соотечественников зарубежом», ведь в конечном счете, речь здесь идет о победе одной из идей и на чьей стороне она будет, зависит будущее русского мира.

Последние новости
Цитаты
Александр Михайлов

Член Совета по внешней оборонной политике, генерал-майор ФСБ в запасе

Сергей Гончаров

Президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа»

Ольга Четверикова

Директор Центра геополитики Института фундаментальных и прикладных исследований

В эфире СП-ТВ
Новости Жэньминь Жибао
В эфире СП-ТВ
Фото
Цифры дня