«Материнский капитал» как помеха модернизации

Меры по стимулированию рождаемости, о которых Дмитрий Медведев сообщил в своем ежегодном послании Федеральному собранию, имеют странное свойство: они ласкают слух, но смущают ум. С «прописными истинами» всегда так. «Земля имеет форму шара». Очень хочется согласиться, но дотошный рассудок подсказывает: «Скорее неправильного эллипса». «У людей две руки, две ноги, два глаза». Соглашаешься, конечно. Пока мимо не проковыляет какой-нибудь инвалид. Джон Сильвер, например.

Материнский капитал и даровая землица за третьего ребенка — это, конечно, прекрасно. До того момента, пока не спросишь себя и свою жену: «Может и мы пойдём, состругаем себе снегурочку?». В этот момент неизбежно включится ум — и… все испортит. Для вменяемого, ответственного взрослого человека имеющего хоть каплю самоуважения, любая, даже самая ослепительная, халява — не аргумент. Потому что ребенок для него — не средство, а цель. Мы желаем своим детям всего самого хорошего — образования, качества жизни, климата, сексуального партнера. Не все, конечно, можем, но все хотим. А потому принимая решение «о снегурочке», мы учитываем массу факторов: жилье, доступность высшего образования, морально-нравственный облик и боевой дух Вооруженных сил Российской Федерации (на случай мальчика), криминогенную обстановку, экологию — и всё, всё, всё. Думаем и за себя: сможем ли обеспечить достойный старт, «и за того парня (девушку)»: как там сложится его (ее) самостоятельная жизнь? В этот напряженный момент к нам с «материнским капиталом» лучше не подходить. Взятка в размере Лады «Калины» тут все равно погоды не сделает. Мы вообще, взяток не берем, когда речь идет о нашем ребенке. Подчеркиваю: «нашем». Именно в этом слове зарыта собака…

На днях патриарх Московский и всея Руси порадовал публику очередной удачной шуткой: предложил в качестве поощрительной меры приравнять рожениц к христианским мученикам. У американских шутников есть контрпредложение — женщин некоторых категорий они предлагают награждать за аборт медалью «За вклад в борьбу с преступностью». Обе шутки грубоваты, но симптоматичны. Дело в том, что для американских «петросянов» деторождение — исключительно частное дело. Для них не существует «детей вообще». Дети бывают разные: одни — «кандидаты в биллы гейтсы и стивы джобсы», другие — в «генералы песчаных карьеров». Первые для развитого общества — подарок, вторые — обуза. Звучит неумолимо, как заключение онколога. Но что поделать, если так и есть?

Очевидно, что дети первого типа — «товар штучный». Их родителей на кривой Ладе «Калине» не объедешь, мученическим венцом не соблазнишь. Как известно, «чемпионы мира по низкой рождаемости» — Япония и Италия. Мировой лидер по высоким технологиям и мировая «икона стиля». Низкая рождаемость — вообще, непременный атрибут высокоразвитой страны. Распадается патриархальный уклад, человек урбанизируется, подключается к информационным и социальным сетям и… перестает размножаться. Развитая современная страна — это место, где путь «из деревни в город» прошли все. Даже те, кто остался на земле — высокотехнологичную картошку в белых перчатках выращивать. Разумеется, назад пути нет (кто ж в здравом уме откажется от е-мэйла в пользу голубиной почты?). Но выход из тупика существует. «Новейшая постиндустриальная деревня», в которой человек вновь откроет для себя почти забытую радость многодетности, уже возникает в самом центре стремительно ветшающего «индустриального города». Современный западный человек все чаще отказывается от дополнительного заработка в пользу «еще одного ребенка». Селится уже даже не в пригороде, а в деревне. Пытается вести натуральное хозяйство и, захлебываясь от восторга, постит в фейсбуке отчеты о своих первых успехах.

Но вернемся из «сна золотого» в наши суровые будни. Россия, как известно — буква «Р» из модной аббревиатуры БРИК. И на повестке дня у нас: то же, что и у остальных стран-букв — модернизация. «Мировой город» переезжает в комфортабельную «информационную деревню», а страны БРИК — из патриархальной деревни в город. Что это значит «с демографической точки зрения»? Только одно — в следующем поколении «кандидатов в биллы гейтсы и стивы джобсы» должно быть больше, чем «генералов песчаных карьеров». Любой ценой. Цена, которую платят партнеры России по БРИК, известна — ограничение рождаемости. В Китае давно действуют драконовские меры за каждого «лишнего» ребенка. В Индии дело доходит до принудительной стерилизации. В Бразилии обитателей фавел неустанно учат контрацепции. Если «деревня» не может переехать в «город», она, по крайней мере, не должна расти. Иначе нежные побеги модернизации задушат грубые сорняки.

Не секрет, что темпы экономического роста и другие показатели партнеров России по БРИК значительно превышают российские. И это при том, что все эти страны — потребители сырья, коего Россия крупнейший экспортер. Много лет подряд ценовое безумие на сырьевых рынках исправно приносило нашей стране сверхприбыли, а Китаю, Индии, Бразилии — сверхубытки. Чем это закончилось известно — бразильская экономика обогнала российскую. Теперь мы — последние из четырех. О динамике по остальным показателям из деликатности умолчим.

Этот провал достоин удивления. Ведь, кроме «золотого дождя» из нефтедолларов у России есть масса других преимуществ, которые, казалось бы, гарантировали быстрое получение «городской прописки». В первую очередь, речь идет о «богатом советском наследстве», которое было бездарно проедено и разбазарено в 90-е и нулевые. Тем не менее, главное наше завоевание мы все-таки сохранили — «высококачественное» население, вполне готовое к «городской жизни». Конечно, с конца 80-х мы несколько одичали, но другие страны БРИК все еще могут нам завидовать черно-белой завистью. Почему же тогда мы движемся встречными курсами: они развиваются, мы — продолжаем дичать?..

Дмитрий Медведев — автор идеи и главный флагман модернизации — совершенно обосновано посвятил львиную долю своего послания социальным вопросам. И сказал много верного. Вот только упорное наступание на «демографические грабли» предшественника несколько смазало эффект. Начнем с того, что реальной проблемой России является убыль населения. Она, в свою очередь, складывается из фантастического «африканского» уровня смертности, наложенного на среднеевропейский показатель рождаемости. Вроде бы, очевидно, что в колокола нужно бить по первому пункту, а второй — как минимум, «отложить на сладкое». В конце концов, европейский уровень рождаемости — это всего лишь индикатор наших «городских амбиций». Что же касается «африканской» смертности, то она просто показывает, в каких условиях нам, с нашими амбициями, приходится жить. Из этой абсурдной ситуации есть только два выхода. Первый: поднять «условия» до уровня «амбиций», чем существенно сократить убыль населения и склонить-таки нас с женой к «снегурочке». Второй вариант (пока, к сожалению, наиболее вероятный): «Здравствуй Африка!» теперь уже во всем — в том числе, и в способе воспроизводства.

Ровно поэтому взятки «за ребенка» для нас (меня и моей жены) — плохая новость. В нынешней «африканской» ситуации мы, разумеется, ни на какую «Калину» не претендуем. Но дело не в этом. Смущает, сам механизм подкупа. Ведь наверняка найдутся те, для кого «материнский капитал» — достаточное основание для беременности. Не пополнят ли их дети армию «генералов песчаных карьеров»? Очень бы этого не хотелось.

Фото www.tlt.ru