Вселенская война с Тьмой

К сожалению, для многих молодых любителей русского рока словосочетание «Инструкция по выживанию» сегодня вызывает ассоциации разве что с одноименным альбомом «Гражданской обороны». Между тем, палитра музыкальных стилей и творческих смыслов тюменской «Инструкции по выживанию», выраженная в более чем двадцати альбомах и бутлегах, гораздо богаче и самобытнее, чем то, что было представлено когда-то на созданном Летовым трибьюте.

Во второй половине 80-х, когда Перестройка вовсю набирала ход, и известные на всю страну рок-формации в Москве, Ленинграде, Свердловске уже стали частью советского общества, новые ветры подули с востока — из Сибири. И одним из центров этой сибирской волны была Тюмень, породившая собственную рок-поросль: «Кооператив Ништяк», «Центральный гастроном», «Культурная революция», «Чернозем», «Мертвый Ты» и др. Но центром формации, ее прародителем была «Инструкция по выживанию». Все началось в 1985-м году, когда студенту ТюмГУ Мирославу Немирову руководство вуза, поддавшись стремлению идти в ногу со временем, позволило организовать в своих стенах рок-клуб. Первое время будни рок-клуба мало отличались от будней других подобных тусовок того времени: употребление алкогольных напитков и попытки музицирования в виде оголтелого панка на трех аккордах, но, спустя год, комсомольское начальство потребовало отчета о проделанной работе. И он состоялся 12 апреля 1986 года. Начальство не оценило представленного музыкально-театрализованного перфоманса, и рок-клуб был разгромлен. За дело взялось КГБ, Немирова уволили с работы, и он покинул город, многих членов клуба отправили в армию, любая творческая деятельность новорожденной «Инструкции по выживанию» (название дано по одному из стихотворений Немирова) пресекалась милицией.

Но процесс, как говорится, пошел, и творческий поиск молодых людей уже было не остановить. Новую жизнь в ИПВ вдохнул Роман (Ромыч) Неумоев, один из основателей рок-клуба, до этого не участвовавший в собственно музыкальной составляющей группы. Тем не менее, с этого момента он становится ее бессменным творческим лидером, коим является и по сей день, оставаясь единственным бессменным участником всех составов. Неумоев — человек довольно эксцентричный и импульсивный, чья деятельность нередко носила эпатажный характер. Его песни еще в 1991-м году произвели эффект разорвавшейся бомбы на демократически настроенную рок-общественность. Неумоев неоднократно заявлял о прекращении своей рок’н’рольной деятельности, уничтожал альбомы (так, например, был безжалостно уничтожен оригинал альбома «Конфронтация в Москве», а так и не увидевшее свет «Раненое Сердце» было выброшено в болото из окна поезда). Открещивание Ромыча от собственного творчества и дало повод для записи Егором Летовым полноценного альбома его песен, несмотря на то, что изначально разговор велся об одной.

С Летовым и Янкой Дягилевой Неумоев познакомился летом 1987 года на Симферопольском рок-фестивале, после чего сразу пригласил их посетить Тюмень, где уже осенью был записан совместный альбом «Инструкция по Обороне». О сотрудничестве Летова и Неумоева вообще распространено множество мифов. Факт в том, что творческие пути этих ярких людей пересекались впоследствии не раз. Так в конце 1993 года совместно с Олегом (Манагером) Судаковым они принимают участие в акции «Руководство к действию», проводимой в рамках фестиваля современного искусства «Русский Прорыв», организованного редакцией газеты «Завтра» и Право-Радикальной партией. Анонсированный тогда концерт «Гражданской обороны» так и не состоялся, зато состоялось легендарный разгром ДК им. Горького и кровавое побоище панков с ОМОНОМ. Вскоре «Гражданская оборона», «Инструкция по выживанию» и «Родина» (группа Манагера) образовывают движение «Русский прорыв». Впрочем, характер Ромыча проявляется и тут: «Инструкция по выживанию» покидает движение уже в 1994-м году.

Сегодня ИПВ продолжает активную творческую деятельность уже с полностью московским составом, несмотря на то, что сам Ромыч уже больше десяти лет живёт при Псково-Печерском монастыре. Он продолжает оставаться личностью противоречивой, легендарной, окутанной мифами и слухами. Некоторые из них попытался развеять наш корреспондент в интервью, взятом у Романа на фестивале «Вечная весна-2013», собравшем практически всех живых легенд сибирского рока.

«СП»: — Группа ИПВ, какой мессидж она несет слушателю? Имеет ли место быть некая идея, которая доносится посредством музыки?

— Безусловно. Даже, может быть, не одна. Но основная идея выражена в названии группы — инструкция по выживанию. То есть мы призываем ни в коем случае не отказываться от того дара, который принес людям Господь, то есть от жизни. И пропагандируем таким образом жизнь как самую главную данность человеку и самый главный подарок от Бога. Вот это, наверное, и есть основная идея, которая меня мотивирует.

«СП»: — А по форме, почему именно панк? И можно ли это вообще назвать панком?

— Не только панк. Если вы внимательно слушали альбомы, там далеко не один панк, не на каждом диске панк. Это, во-первых. Во-вторых, панк, который мы исполняем, — это данность тому формату, который, например, мне не очень интересен. Но так как это интересно публике, и так как это имело место когда-то, мы работали в этом формате… Но по этому поводу, кстати говоря, гениально сказал в своей песне Юрий Наумов, что «я все сказал, я четный рокер, хотя ошибочно считают, что я панк».

«СП»: — Вопрос как к человеку, который долгое время сотрудничал с Егором Летовым. Так уж у нас повелось для широких масс, что большинство групп, играющих сибирский рок, они как бы остаются в тени «Обороны». Есть даже такое понятие — «летовщина». Не отягощают ли постоянные сравнивания с ГО и ассоциации с ней?

Слово сотрудничество это преувеличение. Скорее это была дружба, взаимодействие какое-то, совместные концерты. О сотрудничестве можно было бы говорить, если бы мы работали, я лично работал на студии «ГРОБ-рекордз». Я не работал на студии «ГРОБ-рекордз» ни одного часа. Ни одного часа не провел на студии этого виртуального музыкального лейбла. Да, безусловно, Яна Дягилева писалась на «ГРОБ-рекордз», где продюсером, скажем так, был Егор Летов. Да, безусловно, проект «Коммунизм» это продукт того же самого лейбла. Но «Инструкция по выживанию» никогда не записывалась на лейбле «ГРОБ-рекордз». Поэтому вопрос о сотрудничестве должен быть как-то конкретизирован и расшифрован, что имеется в виду под «сотрудничеством» в данном случае.

«СП»: — А как насчет постоянных ассоциаций сибирских команд с ГО?

— Ну, Летов, безусловно, среди сибирских групп доминирует. По популярности, я имею в виду. Поэтому, а как? У нас же всегда у всех, конкретно, есть главный Летов или есть главный Путин, или есть еще кто-то главный в какой-то сфере. И кто бы там ни был… Ну, а что делать? Действительно, в конце концов, Ник Рок-н-ролл, допустим, не дай бог его причислить… назвать «летовщиной», он же обидится страшно. Но кто-то и его относит к какому-то сибирскому рок-движению. А вот условным лидером, креативным таким, самым прогремевшим является Егор Летов. Вот и все. Но это вопрос о компетентности или некомпетентности публики. Вообще, понимают ли они, что это за движение, что это за явление — сибирский рок? Ну, пожалуйста, они могут и Яну Дягилеву считать подпроектом Егора Летова при желании. А так ли это? Является ли Яна Дягилева, ее самобытное творчество, проектом Егора Летова? Вопрос…

«СП»: — Как-то в одном из интервью прозвучала такая фраза, что большинство песен, которые Летов включил в трибьют ИПВ, они как раз были написаны под его влиянием — я имею в виду идеи такого ультраэкзистенциализма…

— То, что Летов сказал в одном из интервью после записи этого альбома, что «я когда услышал эти песни, понял, что это я пою», это не говорит о том, что они написаны под влиянием Егора Летова. Они написаны просто в период, когда происходило очень тесное общение с Егором Летовым. В музыкальной сфере это вылилось только в один альбом — «Инструкция по обороне». Других каких-то таких взаимодействий, в общем-то говоря, и не было. Ну, «Инструкция по выживанию» помогала записаться у себя Янке, записывалась сама в Тюмени. Никогда за пределами Тюмени в 80-х годах «Инструкция по выживанию» нигде не записывалась. Ну и, соответственно, под влиянием кого бы она не была. Гораздо большее влияние в тот период — это Мирослав Немиров оказал, скажем так. И с Кириллом Рыбьяковым было какое-то общение, и это был обмен какой-то информацией, идеями и т. д. То есть, понимаете, обмен идеями — это не есть влияние. Влияние, оно предполагает, что Игорь Федорович Летов — это был такой глава, какой-то такой вообще идейный лидер, а остальные там его слушали. Тюмень жила своей жизнью всегда. То есть к нам Летов приезжал в Тюмень, а не мы к нему в Омск. Хотя бывали у него в гостях и мы, конечно. Но в Омске в тот период такой активной жизни не происходило. В 80-х годах все ехали в Тюмень, потому что там был леворадикальный фестиваль. Ехали в Новосибирск, потому что там были фестивали и т. д. Вот там мы, безусловно, пересекались на всех этих концертах, фестивалях. А песни… я не встречал, чтобы кто-то сказал, что вот эти песни, они написаны под влиянием Егора Летова. Ну, только в том плане, что долгое время считалось, многие люди думали, что это он их и написал. Но если вы внимательно приглядитесь, то вы поймете, что эти песни из творчества Егора Летова выпадают. Этот альбом, который он записал, он, как говорится, если внимательно посмотреть, он не ГОшный. Он сыгран по-ГОшному, но там философия не ГОшная.

«СП»: — А учитывая то, что в вашем сегодняшнем репертуаре присутствуют некоторые песни ГО, не было мысли по его примеру тоже записать…

— Пока только одна — «Зоопарк», как дань памяти…

«СП»: — А «Все идет по плану»?

— Ну, «Все идет по плану» — это всенародная песня. Ну, может быть, две. Ну, может, еще третья какая будет…

«СП»: — То есть мысли о полноценном трибьюте не было?

— Ну, мысль была, но подумав-подумав, я, как говорится, решил этот вопрос оставить на будущее туманное. Потому, что на это надо собирать деньги, это надо делать хорошо. Делать песни Егора Летова заведомо хуже, чем это делал Егор Летов, пусть даже и с драйвом, но на качественно низком уровне, это бесперспективный путь. Поэтому тут очень много упирается в техническую сторону…

«СП»: - Поскольку ИПВ существует уже много лет, застала несколько эпох: так в 80-е рок был в андеграунде, в 90-е группы объединялись неприятием этой новой буржуазной действительности, что в общем-то и позволило андеграунду сохраниться, в нулевых почва для подобных объединений фактически отсутствовала… А вот возможно ли сегодня создание чего-то вроде «Русского прорыва», и с кем из современных групп, если такие есть, вы могли бы войти в такое объединение?

— Вот в этом вопросе первая часть — это декларация ваших собственных идей. Вы хотите, чтобы, отвечая на этот вопрос так, как вы его сформулировали, я тут же все это подписал. Но, вы знаете, я, может быть, имею какое-то другое мнение на этот счет… по поводу борьбы с буржуазностью и так далее. И вообще я лично социалистическими идеями не проникнут, если честно. Потому что я считаю, что это не решает для человека вопросов… вот этот вопрос о борьбе с буржуазией, с капитализмом или с другими какими-то «измами»… Понимаете, это все человеку ничего не дает. Точно так же, как, например, ничего не дает человеку борьба, если он думает, что с помощью музыки с властью борется. Это фикция. Власть всегда сделает то, что ей нужно. И бороться с ней с помощью какой-то музыки — бесполезно. И точно так же бесполезно с капитализмом бороться с помощью музыки. Музыка не для этого существует вообще. Это понятие о музыке как о музыке протеста, и постоянно выбирается какой-то объект протеста… сегодня это вот это, а завтра вот это. Вчера это был коммунизм, сегодня капитализм… Всегда будет объект протеста. Но я считаю, что музыка может быть не «против», а, например, «за»…

"СП": — И возможно ли какое-то объединение на этой почве?

— А это я не знаю…

«СП»: — Ну, вы можете назвать какие-то группы близкие идейно, с кем можно было бы сотрудничать?

— Я лично для себя таких близких по своей жизненной философии не нахожу, если честно. А проект «Инструкция по выживанию», он же, собственно говоря, существует до тех пор, пока я песни пишу. Так уж сложилось, я составов много собирал всяких, но при этом лидером креативным, как говорится, всегда являлся я. Ну, и соответственно, в это вкладывается какая-то моя философия. И я ее изложил. Я, например, своих объединений таких ни с кем не вижу. Да, они и не оправдали себя в прошлом. Никогда никакие попытки объединиться ни в 80-х, ни в 90-х, они ни к чему не привели. Знаете почему? Потому, что у нас все вместе, но по одному. Вот так вот у нас, не знаю, русский человек, наверное, устроен. Или русский рокер, может, так устроен. Понимаете? Могут говорить: вместе, вместе, вместе, а все сами по себе. И какое же, простите, может быть объединение?

«СП»: — Раз уж мы невольно затронули политику, в плане свободы самовыражения ельцинская эпоха чем-то отличалась от путинской? Вы себя когда комфортнее ощущали, в 90-е или сейчас?

— Если честно, вся страна знает, что Путин пришел к власти путем передачи власти ему Ельциным. Поэтому какого-то совершенно принципиального отличия, наверное, быть-то и не может…

«СП»: — А какие-то личные ощущения есть?

— А личные ощущения, ну, конечно, есть. Потому что, безусловно, многое изменилось. Безусловно, изменился подход, скажем так, власть российская, наверное, извлекла ошибки из каких-то ельцинских проколов, недостатков и попыталась сделать, Путин действительно попытался сделать что-то, чтобы многое преодолеть, потому что иначе, если бы он этого не начал делать, развал страны был бы неизбежным и очень быстрым. Но Путину же удалось на сегодняшний день, по крайней мере, отсрочить этот развал, хотя вопрос остается о возможном развале России, он постоянно муссируется. И существует такая точка зрения, что этот развал нужен Западу. А сегодня у нас Владимир Владимирович — это такой борец с этой западной идеей развала России.

Кстати говоря, между прочим, когда Ельцин передавал власть, была фраза такая сказанная, прям по телевизору, что он давал поручение таким образом Владимиру Владимировичу Путину о том, чтобы тот берег Россию. Я слышал это от Ельцина. Я не знаю, можно к нему как угодно относится, там, как к пьянице, каковым его всегда считали, но если этот человек говорил такие вещи и при этом не врал, если он действительно понял, что ему не под силу, а Путин пусть попробует, то, наверное, так оно и есть. И я думаю, что, ведь Владимир Владимирович он же тоже, наверное, не врун, когда он хочет Россию сохранить, хочет даже более того — восстановить, какую-то видимость объединения на территории, которую занимал СССР. Мы же видим все происходящее, когда речь идет о Евразии и т. д. это же все попытка восстановить, и даже Соединенные Штаты говорят напрямую, что Путин хочет восстановить империю. Ну, вот особенность.

И результат, кстати говоря, этого протеста против этого — вот он! То есть гражданское общество в нашей стране многократно уничтожалось. Многие, там, не поддержали Болотную, многие говорят, что белоленточники — мерзавцы и т. д. Но они не понимают, что вот это все, эти все протестные движения, это стихийный такой бунт против идеи объединения России за счет уничтожения гражданского общества и его всех свобод. Вот где парадигма проходит, вот где противоречие. Между общественным, тем, чего хочет значительная часть общества и тем, что хочет власть. Массы, которые поддерживают Путина слепо, они просто не понимают, они действуют инстинктивно. А вот та часть общества, которая Путину воспротивилась, она действует на уровне, извините меня, понимания. Она понимает, в чем угроза для общества. Потому что многократно, повторяю, это гражданское общество уничтожалось. Оно было уничтожено при Иване Грозном, при Петре I, Николае I… Вот так в России просто происходит. Вот вам особенность тоже, еще одна. Поэтому для меня этот протест против власти — это попытка гражданского общества заявить о том, что оно имеет на что-то право. На Конституцию хотя бы и ее выполнение, на свои свободы. Путин же, не надо его демонизировать, просто вот эта идея великой России, единой, громадной России, она автоматически во многих своих аспектах несовместима с идеями свободы. Вот и все (смеется). А вот люди рока, они же трепетно относятся к такому понятию, как «свобода», им вот тоже «путинизм» многим не нравится…

«СП»: — Последний вопрос — по поводу нынешнего фестиваля. ИПВ, как и большинство его участников, уже не в первый раз играет на «Вечной весне». Какое место фестиваль занимает в русском роке, и чем нынешний фестиваль отличается от предыдущих?

— Ну, я думаю, что принципиально он ничем не отличается. Может быть, количеством публики. Организация происходит по тому же принципу — по принципу большого клубного концерта. Той организации, которая присутствует на фестивалях высшего эшелона, здесь нет и быть не может. Ну, вот он и есть андеграунд. Как-то вот своими силами, как-то без денег, безо всего (смеется).

«СП»: — Ну, а если в сравнении с «Суховеем» или «Сибирским вторжениям» или другими фестивалями недавнего прошлого?

— Ну, как сравнивать, когда, извините, фестиваль «Сибирское вторжение» хотя бы был поддержан хоть как-то финансово со стороны главного организатора — Дмитрия Волынского, который просто рисковал своими деньгами, делая этот фестиваль. А остальные фестивали, они тоже удаются с точки зрения организации, там, и рекламы, как правило, благодаря какой-то финансовой поддержке или спонсированию. Само фестивальное явление без спонсирования, на голом энтузиазме, это вот то, что вы делаете, это некий нонсенс. Это у вас тут такое ноу-хау, что вот, можно и так. В этом я вижу особенность вашего фестиваля. То есть вы действуете на свой страх и риск в ситуации, когда все это обречено, должно быть. На организационный крах (смеется). Но ведь получается же, значит, слава Богу!

Читайте также:

Корреспондент «СП» встретился с Олегом «Манагером» Судаковым