Не думать о будущем

Вот смотрю я на все эти споры с выборами и чувствую себя Сарой Коннор. Той самой, из «Терминатора-2». Когда она стоит на детской площадке и смотрит на играющих мам со счастливыми детьми.

Когда стоишь, смотришь на всех этих людей, которые делают на своей площадке вроде бы важное в своем представлении дело — агитируют, спорят, доказывают, выбирают, разносят, информируют, ведут радиоэфиры, пишут статьи, решают жизненно важные проблемы — а ты стоишь, смотришь, и не можешь понять, чем эти люди занимаются. Потому, что вся эта деятельность давным-давно не имеет уже никакого значения.

Все это — сто двадцать пятой важности темы.

Будущее — уже определено.

И оно совсем не про выборы, не про жуликов и воров и даже не про Путина.

Коллективный «Скайнет» ненависти, ксенофобии, необразованности, фанатизма, средневековья, убийства, разрушения, жажды крови и ненависти ко всему инакомыслящему уже почти осознал себя. Человеческое уже почти ушло из этой страны и ему на смену почти пришло животное. И оно уже почти готово действовать.

Вирус уничтожения заразил уже все слои населения сверху до низу, поселился почти в каждой клеточке организма под названием «общество», которое в течение двадцати лет ставили на колени уничтожением образования, уничтожением науки, уничтожением критического отношения к миру, уничтожением элементарного уровня минимальной образованности — и поставили таки.

И добили в голову контрольным гвоздем фанатизма.

Хам победил. Убийца — победил. Невежество победило. Средневековье пришло.

И тем легче этому вирусу было проникнуть в тело больного общества, из которого на протяжении все тех же двадцати лет бежали антитела ученых и просто умных людей. И убежали таки. Унося с собой иммунитет к арканарской резне в другие страны.

Но говорить об этом больное общество уже не хочет. Стадия болезни зашла так далеко, что обсуждать её на полном серьезе — уже страшно.

Каждый, кто касается этой темы всерьез и осознает всю безысходность поражения организма, тут же в ужасе захлопывает приоткрывшуюся дверь в пустоту. И возвращается и дальше к обсуждению третьестепенных проблем.

Продолжает забивать свой день абсолютными эвфемизмами, которые приносит утро и которые исчезают с вечером и которых никто не помнит уже на следующий день, продолжая, в сущности, и дальше прожигать свою жизнь, делая вид, что занимается серьезным делом.

Я понимаю, зачем это нужно жуликам и ворам — после них хоть потоп и они надеются успеть умереть раньше, чем здесь все полыхнет, нахапав достаточно для ста последующих поколений, которые, безусловно, будут жить в Швейцарии, а не здесь. Поэтому они и кидают нам как дурачку волчок на протяжении уже которого года такие «важные» темы, как выборы Никиты Белых губернатором Кирова, выборы Алексея Навального мэром Москвы, создание партий, отмену митингов, гейпропаганду Милонова и Мизулиной в полном комплекте. Лишь бы мы игрались и игрались с этим идиотским волчком и не думали о главном.

И мы играемся. Мы, которые хотят жить в этой стране и которые хотят оставить эту страну для своих детей. И на полном серьезе спорим и обсуждаем, и агитируем и доказываем.

И уже боимся поднять голову вверх. И посмотреть на тот уровень, где находятся главные вопросы.

Потому что знаем — ответа на них уже нет.

Уж лучше — волчок. Уж черт с ним. Хотя бы хоть что-то. Хотя бы попытка сделать вид что мы тут на полном серьезе по взрослому выбираем мэра своей Москвы. Хотя бы так. Чем ничего.

Но все эти люди, которые играются в этот волчок и думают, что заняты действительно очень важным делам и решают сейчас судьбу России, то есть все мы — на самом деле мы уже не существуем. Просто еще не знаем об этом.

Кого-то забьют в революционных погромах, кого-то расстреляют в подвалах, кто-то сгинет в гражданской, кого-то сгноят в лагерях, кто-то пройдет от Урала до Калининграда с огнем и мечом, кто-то эмигрирует, кто-то доберется до вершин власти и будет уничтожен своими же соратниками, идущими по твоему трупу из-за твоей спины, кто-то сломается, и будет просто тихо мирно существовать в сторонке в своем футляре, пряча от посторонних глаз вырванные на изуродованных пальцах ногти, кто-то станет героем, кто-то палачом (причем и теми и теми станут те, от кого менее всего это можно ожидать сейчас), кто-то просто пропадет без вести…

А кто-то и выживет.

Но все равно это не будет иметь уже никакого значения, потому что страна взорвется, её разнесет в клочья, и после того, как ад, который будет здесь бушевать несколько лет, если не десятилетий, уляжется, не останется никого и ничего из прежнего мира - сегодняшнего мира, который сейчас вокруг нас — и из прежнего круга общения.

Все, что мы сейчас знаем, все, с кем мы сейчас общаемся, все, что составляет сейчас нашу жизнь — исчезнет. В прямом смысле этого слова.

Люди, которые нас сейчас окружают, с которыми мы спорим, говорим, общаемся, которых, возможно, даже считаем своими друзьями и которыми наполнена наша жизнь — НИКОГО из них не останется.

И если даже двое выживших и встретятся, то разделять их будет уже такая гигантская пропасть с таким количеством пережитого, как каждым по отдельности так и всеми вместе, такие тектонические и титанические сдвиги будут у них за плечами, что они не вспомнят даже не то что программных нюансов, за которые спорят и агитируют сейчас, а даже и сами фамилии тех, за кого спорят.

Через десять лет не будет ни Собянина, ни Навального, ни кого-то еще.

Совсем другие имена придут им на смену, совсем другие люди утопят страну в крови и совсем другие товарищи будут играть какие-то хоть минимально значимые роли на её обломках. И из всего сегодняшнего мира останется только одно чувство — недоумение по поводу того, почему ты еще существуешь сам.

Но говорить и думать об этом не хочется.

Поэтому давайте лучше про выборы.

Фото: Алексей Куденко/ РИА Новости