Андрей Бледный: «Усиление диктатуры — вот наше будущее»

Мне посчастливилось бывать на концертах «25/17» в самых разных концах страны, и на ближайших сопредельных территориях - это всегда настоящее событие и большая радость. Ясные глаза и хорошие лица слушателей, чистые и правильные эмоции зала — и, к тому же, совершенно оглушительная мощь и дикий драйв, исходящие от музыкантов.

Я к тому, что музыка тоже может вернуть веру в то, что Россию ещё ждёт большое и достойное будущее. По крайней мере, музыка «25/17».

Характерно, что один из фронтмэнов этой группы, судя по нижеприведённому интервью, настроен вовсе не так светло.

Пожалуй, я больше ничего о самой группе и музыке их говорить не буду — хотя бы потому, что всё остальное заключено в моих вопросах. Они, как ни странно, будут обширнее ответов Андрея Бледного.

Он вообще не многословен. Может, оно и к лучшему.

Поводом для нашего разговора послужил готовящийся выход нового альбома проекта группы «25/17», известного под названием «Лёд 9».

«СП»: — Андрей, итак, имеются два музыкальных проекта — «25/17» и «Лёд 9». С одной стороны, они отличаются и звучанием, и концепцией. С другой стороны, в репертуаре «25/17» есть вещи, которые могли бы, как мне кажется, звучать и на концертах «Льда 9» — скажем, «Огонь»… да и вся программа, записанная вами когда-то с «Гротом».

Идём дальше. Есть безусловное смысловое родство между песней «Человек с молотком» («25/17») и песней «Революция в сумасшедшем доме» («Лёд 9»).

Тем не менее, вы уверенно разделяете два этих проекта. Отсюда вопрос: в чём, в вашем собственном понимании, разница между целеполаганием «25/17» и теми задачами, которые ставит перед собой «Лёд 9»?

— В принципе, и 25/17, и Лёд 9, конечно же, об одном и том же. Если попытаться сформулировать кратко, Лёд 9 — это постмодерн на службе традиционализма.

«СП»: — Спасибо за краткость. Идём дальше. Новый альбом проекта «Лёд 9» — что он будет собой представлять, можно ли приоткрыть завесу немного?

— Как обычно, наш альбом, неважно «25/17» это или «Лёд 9», в первый раз нужно слушать полностью, от первой до последней песни. Это не произвольный набор треков, который мы успели записать к условной дате сдачи материала. Это как главы в книге. Какие-то понравятся больше, какие-то не понравятся совсем, но вы не поймёте «что хотел сказать автор в своём произведении», если будете читать не в том порядке, в каком их расположил автор.

«СП»: — Да, это правда. Собственно, я сам так делаю: сначала заслушиваю ваши пластинки в том порядке, как они записаны вами — а потом, так или иначе, разобравшись с концепцией, дроблю их на свои собственные «сборки», из которых строю свои концепции.

Первый же альбом проекта «Лёд 9» получил статус культового — я знаю самых разных, очень умных и взрослых людей, которые считают, что это пластинка — лучшее, появившееся в России за многие годы — со времён, не знаю, лучших альбомов «Алисы», «Телевизора», «Кино» и «ГО». Вместе с этим «Лёд 9» не получил и вряд ли получит ту, ныне уже всенародную известность, которую имеют песни «25/17». В чём причина, ты сам понимаешь? «Лёд 9» — это слишком жёстко? Большой части публики, посещающей концерты «25/17» посыл «Льда 9» покажется сложным, «замороченным», «грузящим»? Вас самих это не смущает?

— Нет, нас не смущает, что наши пластинки нравятся «очень умным и взрослым людям». Это материал для подготовленного слушателя. У которого в голове уже есть ключ-дешифратор к этим песням. Только тогда они становятся объёмными, интересными и понятными. Объяснять тут что-то бесполезно. Кому интересно — тот сам нырнёт на эту глубину.

«СП»: — По поводу ныряющих или не ныряющих на глубину. Ты не так часто хвалишь своих коллег, замечаю я. Или совсем уже мастадонтов — как «Алису» или «Калинов мост», или совсем молодых ребят, вроде команды «Соль земли». Тебе не очень хочется вслух обсуждать тех, кто в силу жанровой принадлежности являются вашими ближайшими соседями — Ноггано, Смоки Мо, Гуф, Рэм Дигга? Или, если взять шире, какая пластинка российского исполнителя последний раз вызвала у тебя интерес и желание её переслушивать? И, ещё шире, какую музыку ты слушешь?

— Мы с каждым годом всё дальше и дальше от «соседей по жанру» и от самого жанра. Нам самим сейчас сложно сформулировать наш стиль. Но это уже точно не «рэпчик». Слушал и переслушивал «Grandi Canzoni» Дмитрия Ревякина и «Задеть за мёртвое» Ассаи. Твою пластинку слушал. Скоро осень. Значит, буду слушать Tindersticks и Johnny Cash.

«СП»: — Перейдём от музыки к вещам более скучным, но неизбежным. То, что называется твоей «гражданской позицией» — вещь с одной стороны достаточно внятная, с другой — сложносочинённая. С одной стороны, ты откровенный и даже яростный противник либерализма — по крайней мере, в том изводе, в котором он нам представлен. Уже в давних твоих песнях («СМИ», «Борись за свою независимость») это было внятно и очень точно сформулировано. Признаюсь, что песни проекта «Лёд 9» мы ставили на митингах.

С другой стороны, с каких-то пор ты стал достаточно последовательно и даже упрямо говорить о своем принципиальном нежелании занимать любую из сторон — будь то охранители, оппозиционеры «слева», оппозиционеры «справа» или «болотные оппозиционеры». Собственно, «Жду чуда-2» как раз этому посвящена.

Ты, спросим прямо, считаешь любую позицию, которая входит в конфликт с государством, бессмысленной? Когда ты поёшь, что на «любого Спартака найдётся Марк Красс», я вижу в это даже некоторое злорадство. Ну, ок, на реального Спартака нашёлся Марк Красс — но разве это отменяет Спартака? Отменяет, в конце концов, самую героическую, прости за патетику, мифологию? Так ли ты уверен, спрошу уже резче, что эта некоторая даже твоя снисходительность — мудра? В конце концов, история человечества (назовём её «светской историей») как раз состоит из череды бессмысленных поступков, которые дали жизнь целым народам, которые породили искусство, и на которых теперь паразитируют нынешние, скажем, сериалы, о которых будет следующий вопрос.

— Светская история человечества — это история о том, как человек выгнал из своей жизни Бога, попытался встать на его место и пожинает плоды этого. Оппозиция свергает власть, сама становится властью, которая будет свергнута новой оппозицией. «Убить дракона» на повторе. Народ, во имя которого это всё происходит, — эти люди которые блюют от водки на детской площадке у меня под окнами, — им всё равно, под какими флагами это делать. Народ давно понимает, что он просто статист. В лучшем случае. В худшем — расходный материал. Потому и пьёт.

«СП»: — Спорить с твоей позицией не то, чтобы сложно — а просто незачем. С тем же успехом можно спорить с природой — с камнем, спрашивая у него, отчего он твёрд, или, не знаю, с песком.

Но, естественно, я не согласен с тобой по всем пунктам. И убивать дракона — совершенно нормальное человеческое занятие, кем бы потом сам этот человек не становился. В конце концов, благодаря непрестанному убийству дракона мы получили всё мировое искусство — которое хоть как-то оправдывает существование человека. И тщетные попытки изнать Бога родились вместе с появлением человека на Земле, — и то, что они так и не удались — а они не удались — тоже следствие попыток, пусть и тщетных зачастую, убить дракона. Ну и, наконец, в России огромное количество людей, которые не блюют под окнами, и я желал бы им лучшей доли…

Этот разговор бесконечен, и я сам его закончу, в конце концов, здесь не моё интервью, хотя уже может создастся подобное ощущение.

У тебя есть песня с перечислением нескольких десятков сериалов — явно, что ты в курсе и смотришь это. Я, признаюсь, от сериального варева устаю достаточно быстро — моего искреннего интереса хватает на первые две серии, потом я тихо начинаю звереть, посколько это не заставляет вскипать мозг, а только греет их на тихом огне. Что лично ты во всём этом находишь?

— Пятнадцать серий сериала позволяют более детально рассказать историю и раскрыть характеры главных героев. Основным преимуществом полного метра стали спецэффекты, с помощью которых зрителя стараются привлечь в кинотеатры. Шумные блокбастеры против интересных историй. Чаще я выбираю второе.

«СП»: — Не уверен, что большинство ваших слушателей осведомлены об истоках появления текста одной из ваших, вышеупомянутых, наиболее любимых моих песен, со словами «…другие тоже не уйдут далеко». Расскажи, пожалуйста, если можно, эту историю — и, возьмём чуть шире, вкратце опиши причины твоего интереса к Анатолию Мариенгофу. У меня тут вопрос отчасти шкруный — я как раз подготовил к выходу трёхтомное собрание его сочинений.

— В припеве песни «Винтер» я цитирую Мариенгофа, цитирующего Есенина, который цитировал Тургенева. Давно хотел зарифмовать этот фрагмент из книги Мариенгофа «Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги»…

На первом курсе худграфа одна девушка дала почитать мне «Бритого человека». Я так и не вернул книгу, и она до сих пор стоит у меня на полке.

Недавно в очередной раз перечитывал «Мой век» и «Роман без вранья». То, что восхищало меня двадцать лет назад, сейчас кажется глупым и жалким. И это скорее даже не про Мариенгофа, а про меня самого.

«СП»: — Раз так, ещё немного попытаю «про тебя самого». В своих песнях ты достаточно подробно так или иначе описал, кто ты и откуда, и как прошло твоё детство, и как прошла юность. То есть, прослушав все ваши альбомы и все те песни, которые в номерные альбомы не входили, по крупицам, по строчкам, по прямым отсылкам и намёкам я собрал портрет твой — или, если угодно, твоего лирического героя. Там нашлось место дедовой «Победе», знакомым наркоманам и браткам, ставке на последовательное мужество, и многим прочим вещам — вплоть до рождения сына, который появился уже, как минимум, в трёх твоих песнях. Тем не менее, твои слушатели, наверняка, ничего не знают о твоей культурной генерации. Проще говоря: что ты читал, что читаешь, что так или иначе повлияло на тебя. Мне, к примеру, было радостно узнать, что ты высоко ценишь Валентина Катаева — одного из любимейших моих писателей тоже. Давай вот об этом несколько слов. Почему Катаев? Возвращался ли ты хоть когда-то к русской классике? Какие отношения у тебя, скажем, с Достоевским — я имею в виду его книги, естественно.

— Я сейчас редко читаю художественную литературу. Нет времени. Мирча Элиаде владеет моим вниманием. Из последнего очень понравился «Лавр» Водолазкина, ты же мне его и насоветовал. Спасибо. «Бэтман» Пелевина понравился. Креаклы от него зубоскальства ждут, такой Задорнов для небедных, а для меня это грустная, очень пронзительная книга про то, что всё суета. Твой «Лес» из «Восьмёрки» когда читал, в носу защипало. Катаев — один из самых любимых авторов. Но я боюсь его перечитывать — последний раз, лет восемь назад, я в какой-то очень сильный резонанс вошёл с его алмазными венцами и вертерами на фоне смерти моего близкого друга, это всё плохо кончилось. Я не самый жизнерадостный парень, у меня давно нет иллюзий ни о себе, ни о людях, и Достоевский для меня — как для алкоголика спирт. Но не Джорджа Мартина же перечитывать…

«СП»: — Вы приложили достаточно много усилий для того, чтоб избавиться от шлейфа «правой», «националистической» группы — давай, быть может, расставим все точки над i — и осветим твоё человеческое отношение ко всем этим темам? Кавказ отделяем, нет? Империя — ругательное слово, или, напротив — величественное?

— Если мы сейчас с тобой договоримся, что мы понимаем под правым и левым с цитатами из Эволы и Кропоткина, то совсем не факт, что человек, это интервью читающий, поймёт нас так, как мы друг друга. Поэтому попробую очень просто. Я — русский. Не россиянин. Россиян нет. Это словокадавр для обозначения тех, кто не хочет знать своих отцов и дедов. Или не может решить, кто он. Для меня приоритетны интересы моего народа. Мой народ — это мои папа и мама, моя семья, мои друзья и их семьи. Отделение Кавказа глобально ничего не изменит. Средняя Азия давно существует отдельно, но Москва медленно и уверенно становится Москвабадом. Время великих империй закончилось. Миграция и борьба местного населения за свою территорию, усиление диктатуры и борьба отдельных территорий за независимость от центра — вот наше будущее.

«СП»: — Не очень обнадёживающая картина. Тогда, напоследок, всё-таки о, прости, Господи, творчестве… Помимо нового альбома «Льда 9» готовится ещё несколько совместок — что там у вас в загашниках, расскажи. Я очень жду этих песен. Потому что очень люблю ваши песни — кажется, сегодня я об этом ещё не говорил.

— Мы написали заглавные песни для фильмов «Околофутбола» и «Восьмёрка». На них планируется снять клипы. В работе совместная песня с группой «Дайте два» — Люсю вы могли видеть на наших концертах, играющей на скрипке, и это она поёт и в нашей «Звезде». Будут новые треки с «Идефиксом», Дмитрием 55 и группой «Ярость».

"СП": — Ну, хоть так. Значит, наше будущее — диктатура, война на окраинах и несколько новых хороших песен.