Китай на грани взрыва

Китай всерьез запутался в долгах. Такой вывод можно сделать из заявления замглавы Международного валютного фонда (МВФ) Дэвида Липтона. Выступая в субботу, 11 апреля, в южно-китайском городе Шэньчжэнь, Липтон отметил, что потери китайских банков из-за долгов госпредприятий могут составить 7% ВВП.

«Корпоративный долг составляет приблизительно 145% ВВП, что очень много по любым меркам. Согласно подсчетам МВФ, около 55% из общего объема корпоративных долгов — это долги госпредприятий. Из-за замедления экономического роста Китая и возрастающей задолженности компаниям становится все труднее платить поставщикам и обслуживать долги. Банки держат все больше просроченных кредитов, и потери неизбежны», — сказал замглавы МВФ.

Согласно официальной статистике, «плохие» долги составляют всего 1,7% всего кредитного портфеля. Но в реальности цифры значительно хуже. Так, МВФ оценивает их показатель на уровне 15,5%.

Надо сказать, борьба с «плохими» долгами — одна из важнейших целей Пекина в последнее время. Всего за два месяца, к концу апреля, китайские денежные власти реализовали программу списания безнадежных долгов в обмен на акции более чем на $220 млрд.

Но на деле такие действия похожи на борьбу с ветряными мельницами. Рано или поздно манипуляции с неработающими кредитами приведут к острейшим проблемам хотя бы потому, что заставлять устойчивые банки вкладываться в акции проблемных банков — значит, отбирать у них потенциальную прибыль. По мнению западных аналитиков, заменив один плохой актив на другой, власти Китая купили себе несколько кварталов отсрочки — и только. Но долговая бомба, связанная с неработающими кредитами, в любом случае взорвется, если только не будет структурных изменений.

Председатель Народного банка Китая (НБК) Чжоу Сяочуань на конференции China Development Forum открыто признал, что чрезмерно высокая задолженность китайских компаний создает макроэкономические риски. А еще в начале марта агентство Moody’s предупредило, что может понизить кредитный рейтинг Китая в связи с ростом долга и снижением валютных резервов.

Некоторые экономисты уже говорят, что, возможно, мир вступает в третью острую фазу мирового кризиса (первая — ипотечный кризис в США в 2007—2009 годах, вторая — еврокризис в 2011—2012 годах), и ее причина сводится, как и раньше, к простому явлению — переизбытку долга. Только на этот раз триггером мирового обвала станет охлаждение китайской экономики и резкий отток капитала из Китая, а главный удар этой волны будет нанесен развивающимся рынкам, в числе которых Россия.

Как на деле выглядят перспективы и риски Китая?

— У Китая относительный уровень долга сегодня выше, чем у США, — напоминает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов. — По оценке Банка международных расчетов, совокупный долг Китая — задолженность по всем секторам экономики, включая производственный, банковский, сектор домохозяйств, — по итогам третьего квартала 2015 года составлял 249% ВВП — против 248% ВВП у Соединенных Штатов и 270% у ЕС. При этом китайская задолженность растет высокими темпами: еще к концу 2007 года объем совокупного долга Китая не превышал 148% ВВП.

Нынешний относительный долг Китая выше, чем был у США накануне ипотечного кризиса 2007 года. Поэтому, на мой взгляд, сейчас мировая экономика может «рвануть» в одном из трех центров: Америка, Европа, Китай.

Замечу, я никогда не разделял восторгов по поводу «китайского чуда». Лично мне экономика КНР напоминает пузырь, накаченный насосом под названием печатный станок ФРС США. Китай развивался исключительно на долговые деньги, и оборотная сторона «чуда» — огромный внешний и внутренний долг КНР, который сегодня невозможно даже обслуживать.

И надо понимать: долговая пирамида начинает рушиться как раз тогда, когда начинает не хватать денег на выплату текущих процентов. В такой пирамиде возникает рефинансирование старых долгов со сложными процентами, что усугубляет ситуацию.

Так что Китай действительно может рвануть в любой момент.

«СП»: — Что может спровоцировать обвал?

— Повышение базовой процентной ставки ФРС. Напомню, что члены Федерального комитета по открытому рынку ФРС в рамках заседания 26−27 апреля обсуждали возможное повышение ставки на своем следующем заседании, которое пройдет 14−15 июня. Если ФРС поднимет ставку еще на 0,25% (она была впервые за 9 лет повышена на заседании руководства ФРС в декабре 2015 года — до диапазона 0,25−0,5%), это будет иметь самые серьезные последствия для мировой экономики, в том числе для Китая.

Напомню: повышение ставки в 2015 году привело к бешенному оттоку капитала из Поднебесной. И есть серьезные опасения, что повторение такого сценария станет для китайской экономики последней каплей, и приведет к ее обрушению.

«СП»: — В МВФ это понимают?

— Прекрасно понимают, и не только в Фонде. В воскресенье в Дрездене завершила работу ежегодная конференция Бильдербергского клуба — закрытой площадки элиты Европы и Северной Америки. Содержание дискуссий на заседаниях Бильдербергского клуба остается глубоко конфиденциальным. Но, уверен, что основной вопрос, который обсуждался — повышать ли ФРС базовую ставку. Неслучайно на заседаниях в Дрездене присутствовала директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард.

Лагард, кстати, не скрывает, что выступает против повышения ставки. И держится она такой позиции потому, что понимает: мир сейчас устроен так, что не принципиально, где именно рванет, потому что когда рванет — рухнет вся глобальная экономика: и США, и Европа, и Китай.

Но, на мой взгляд, из этой тройки именно у Китая самые слабые позиции. Сейчас все внимание приковано к Европе — к возможному выходу Великобритании из Евросоюза (так называемый Brexit). Напомню, что референдум о членстве Британии в ЕС состоится 23 июня. В этой ситуации Китай оказался в информационной тени, но это не делает его менее взрывоопасным.

«СП»: — Что мы увидим, если экономика КНР начнет рушиться?

— Схлопывание китайского фондового пузыря. Это выльется в массовые банкротства и рост безработицы в Поднебесной. А дальше кризис перекинется с фондового рынка на рынок недвижимости Китая — он тоже порядком перегрет, — что вызовет колоссальный невозврат долгов со стороны строительных компаний, которые набрали кредитов на сотни миллиардов долларов. При таком раскладе юань стремительно покатится вниз.

А вот дальше, думаю, кризис перекинется сначала на развивающиеся экономики, а потом на ЕС и США. Дело в том, что китайское правительство наверняка будет пытаться спасти себя, и попытается использовать валютные резервы. А это значит, что начнется массовый сброс ценных бумаг, и прежде всего — казначейских обязательств Соединенных Штатов. Это чревато самыми серьезными последствиями для Америки.

«СП»: — Россия в этом случае пострадает?

— При повышении ФРС ставки деньги со всех развивающихся рынков, в том числе российского, начнут стремительно уходить в Америку. Нам это, понятно, невыгодно. Сейчас нам кажется, что мы стабилизировали рубль, но в случае обрушения Китая рубль тоже начнет стремительно падать. А резкое падение курса национальной валюты — это всегда катастрофа…

— На фоне низких темпов роста мировой экономики темпы Китая вызывают у остальных игроков откровенную зависть, — уверен замдиректора Института Дальнего Востока РАН, член Европейской ассоциации китаеведов Андрей Островский. — Напомню, что Китай в 2015 году добился роста 6,89% ВВП, и вышел по этому показателю на первое место в мире. США показали рост всего 3% ВВП, ЕС — менее 1% ВВП.

Если говорить о долгах, госдолг Китая составляет менее 60% ВВП. Это вполне приемлемый показатель, по сравнению с теми же США. Причем, нужно различать так называемые местные долги провинций, и долг центрального бюджета. Замечу, что центральный бюджет Китая традиционно профицитен, а местные — дефицитны. Чтобы покрыть долги местных бюджетов, на мартовской сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 12-го созыва было принято решение позволить властям всех 31 провинций выпустить облигации на общую сумму 3,2 трлн. юаней. И это во многом решит долговую проблему.

Нет особой остроты и с «плохими» долгами предприятий. Начать с того, что статистика МВФ и официального Пекина не совпадает из-за разности в методиках подсчета. Но в любом случае, корпоративные долги — это не госдолг. И китайские банки, если сочтут необходимым, безжалостно обанкротят любое предприятие, а долги спишут. Такие случаи известны.

В Китае, напомню, насчитывается 14 млн. предприятий. Так вот, каждый год в КНР банкротится 1 млн. предприятий, и каждый год создается 1 млн. новых предприятий. Другими словами, китайским банкам к банкротствам не привыкать.

При этом у Китая имеются колоссальные заделы — например, на счетах населения лежат 55 трлн. юаней (около 80% ВВП), а на текущих счетах предприятий — около 40 трлн. юаней (около 60% ВВП).

Другой важный для понимания ситуации показатель — структура инвестиций. В прошлом году в Китае инвестиции в основные производственные фонды составили 56 трлн. юаней, из них более 70% инвестиций — это собственные средства предприятий. И только 12% всех инвестиций — это внутренние кредиты.

Как, спрашивается, при такой структуре инвестиций может что-то случиться с экономикой Китая?! Сейчас китайские предприятия занимаются тем, что создают новые производства за счет собственных инвестиций — для решения собственных производственных нужд. Малые предприятия выпускают продукцию, необходимую головному предприятию — прежде всего, в сфере транспортного машиностроения и металлообработки.

Другими словами, основные маркеры китайской экономики показывают: разговоры о «плохих долгах», которые тянутся третий год, не имеют под собой почвы. Я вижу в этом лишь попытку инструментами пропаганды подорвать мощь китайской экономики, объясняя иностранным партнерам Пекина, что не стоит иметь с китайцами дела, поскольку экономику КНР ждет жесткая посадка.

На деле, китайская экономика не так плоха, как кажется. Да, в ней есть риски, но это риски долгосрочные: демография, экология, нехватка энергоресурсов. В ближайшую пятилетку они точно не окажут принципиального влияния на развитие китайской экономики…