Экономика на грани срыва

Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев не исключил, что запланированная в правительственной программе приватизации крупных госкомпаний на 2016 год сделка по продаже «Роснефти» может сорваться.

По характеристике руководителя экономического ведомства, актив «Роснефти» по-прежнему привлекателен для инвесторов. К тому же, стоимость запланированных к реализации 19,5% нефтяной компании сопоставима с 1% ВВП Российской Федерации. Следовательно, ее приватизация могла бы послужить надежным подспорьем в покрытии дефицита федерального бюджета.

— Я говорил, что до конца года можем не успеть, — приводят «Известия» двойственное признание министра. — Подготовка приватизации, например, «Башнефти» и «Алросы» — наша работа напрямую. Подготовка приватизации «Роснефти» — работа «Роснефтегаза». Здесь мы не полностью контролируем процесс… Надо делать всё возможное, чтобы в 2016 году всё успеть. Будем совместно с «Роснефтегазом» прорабатывать.

Минфин, в свою очередь, сигнализирует о неукротимом разрастании этого самого дефицита: так, за январь-июле текущего года он перевалил за 1,5 трлн. рублей, а к концу текущего года может выйти на рубеж 2,2 трлн. рублей. От приватизации «Роснефти» власти планировали выручить, по разным оценкам, 500−700 млрд. рублей, что вместе с 300 млрд. рублей от продажи «Башнефти» (эта сделка в этом году отложена) должно было приблизиться к показателю 800 млрд. — 1 трлн. рублей.

Кроме этого, предполагались к приватизации и доли государства в «Совкомфлоте» и ВТБ. Но, по многочисленным прогнозам, до декабря нынешнего года эти сделки, скорее всего, также не реализуются. Едва ли не единственным доходным источником для государства от приватизации-2016 могут выступить полученные от продажи АЛРОСА 52 млрд. рублей (для сравнения — вместо запланированного ранее 1 трлн рублей).

…Подобную сверхосторожную тактику финансово-экономического блока правительства различные эксперты мотивируют плохой экономической конъюнктурой, а также низким спросом среди иностранных инвесторов в условиях продолжающихся санкций.

— Откладывание сделок с «Роснефтью» и «Башнефтью» выглядит разумным; если предположить, что власти РФ надеются на повышение цен на нефть до конца года, — прокомментировал ситуацию агентству экономической информации «Прайм» аналитик группы «Велес Капитала» Василий Танурков.

Россия, как известно, ранее планировала свое участие в переговорах о заморозке добычи со странами ОПЕК. В случае достижения приемлемого для России соглашения, «Роснефть», безусловно, стоила бы дороже. Неудивительно поэтому, что сейчас активы нефтяной компании стараются пока «придержать».

Другой точки зрения придерживается вице-президент «Деловой России» Татьяна Минеева, которая делает прогноз, что сделка скорее состоится, чем нет:

— Власти, к сожалению, как обычно, идут по пути наименьшего сопротивления — если деньги валяются под ногами, почему бы их по-быстрому не поднять, не дожидаясь каких-то эфемерных восстановлений экономики и структурных реформ.

По расчетам представителя «Деловой России», если средняя цена нефти во II полугодии удержится хотя бы на текущем уровне, то это даст (отчасти) возможность закрыть «дыру» в бюджете.

Одно из решений проблемы, избегающих приватизации крупных госкомпаний, — это внешние заимствования. Кстати, в настоящее время, по информации Алексея Улюкаева, у государства имеется 1,250 млрд. долларов возможных внешних заимствований, что вполне допускает использование таких бондов на неотложные нужды страны.

В том же контексте весьма вероятно взыскание промежуточных дивидендов с государственных компаний. Их объем за полугодие может составить более 200 млрд. рублей, что также может пойти на укрепление бюджета. Речь идет о трех компаниях: РЖД, «Транснефти» и «Совкомфлоте». Дивиденды, по информации источника газеты «Ведомости», должен еще заплатить «Роснефтегаз».

Так что, судя по цифрам и комментариям к ней лиц, облеченных властью, и экспертов, хотя до конца 2016 года еще остается четыре с лишним месяца, все труднее камуфлировать макроэкономическими фразами фактический провал планов правительства Д.Медведева по приватизации крупных активов ради пополнения бюджета.

Что реально удалось завершить из сделок — так это осуществить продажу пакета алмазного холдинга АЛРОСА через биржу. Но она принесла казне чуть более 50 млрд. руб., причем этот «успех» был достигнут на ниве достаточно предсказуемого бизнеса, свободного — в отличие от нефтянки — от мук волатильности. К тому же объектом сделки выступила компания, которая наравне с южноафриканской De Beers, является основным игроком в данной сфере бизнеса в мировом масштабе.

«50 млрд. руб. для проблем российской казны — копейки», — пишет в редакционной статье за 22 августа издание ГАЗЕТА.РУ.

В случае же с продажей части «Роснефти», по данным издания, играет фактор нежелания единственного пока потенциального покупателя, Китая, платить большие деньги, не получая даже блокирующего пакета. Между тем КНР и так давно кредитует «Роснефть». И он не будет стремиться получать какой-то пакет в компании — без гарантий участия если уж не в оперативном управлении компании, то хотя бы в определении стратегии развития. Между тем, понятно, что никто не собирается отдавать «поднебесной» контроль над «Роснефтью» — невзирая на все торжественные обещания «повернуться на восток».

История с приватизации «Башнефти» еще более непоследовательная. Поначалу государство попыталось выстроить схему, при которой компанию приобретало бы АФК «Система». Но была дана команда «отбой», и приватизация была признана незаконной. Одна из популярных версий этой комбинации — приватизацию заморозили, дабы не сталкивать лбами элиты в преддверии выборов в Госдуму.

Что касается приватизации пакетов Сбербанка и ВТБ, также входившей в планы правительства, то о ней в последнее время не слышно вообще ничего.

Так что обывателю, прежде никогда не интересовавшемуся, какой процент от акций той или иной компании с многомиллиардным бюджетом может быть продан в новую собственность (чтобы вырученные от продажи деньги в итоге были направлены в том числе и ему на пенсию либо на пособие), будет вынужден осмыслить одно важное, для него самого, обстоятельство. Государству в условиях кризиса всё равно придется выискивать недостающие деньги. А в этом процессе посторонних нет, он затронет без исключения всех.

Очевидная неудача с приватизацией крупных активов, судя по всему, только форсирует выработку важных решений. В этом контексте находится недавно озвученная главой государства идея вывести «из тени» 30 млн. россиян, занятых в неофициальной экономике. В том же ряду — и ожившие разговоры в нижней палате парламента на тему прогрессивного подоходного налога. Здесь же — упорное проталкивание Минфином отмены налоговых и таможенных льгот для предприятий.

— Любая приватизация преследует две цели: изменение структуры в частной собственности или решение фискальных проблем, — считает директор Института стратегического анализа ФБК, доктор экономических наук Игорь Николаев.

— Что касается структуры экономики вообще, то, действительно, в ней много государства. Но проблема не в формальных признаках, что у нас большие пакеты акций с госучастием, а в другом — в эффективности экономической деятельности. А в настоящее время, с учетом реальной рыночной инфраструктуры, эффективно всё равно не продашь.

«СП»: — Если нет перспектив для нормальной продажи активов, то тогда какие сценарии возможны в этом направлении, на ваш взгляд?

— В результате может быть организовано что-то вроде «притворной приватизации». То есть правительство сделает предложение именно тем, кто и должен купить, — причем такое, от которого нельзя отказаться. В итоге какие-то деньги от сделок выручены будут. Но с точки зрения институциональных и структурных изменений ничего здесь не произойдет. Вероятен своеобразный торг при будущих сделках — покупатель скажет «хорошо, купим», но будет рассчитывать при этом на определенные преференции от государства.

— В принципе, судя по заявлению Улюкаева, налицо стандартные методы покрытия дефицита бюджета, — говорит член совета Конфедерации труда России, заместитель министра труда и занятости населения РФ в 1991—1993 гг., директор Центра проблем государственного управления Высшей школы экономики в 2001—2004 гг. Павел Кудюкин.

— Представим себе домохозяйство и ситуацию, когда наши доходы перестали покрывать наши потребности. Как в этом случае ведет себя нормальная семья? Сразу напрашивается дополнительная задача: найти приработок. Для государства аналогичные способы повышения доходов реализуются несколькими путями. Один из них — это повышение налогов. Оно может повлечь за собой достаточно негативные последствия, в виде подавления деловой активности, ухода части активов в тень, — по всем признакам мера, согласитесь, непопулярная.

Второй путь — более эффективное использование государственной собственности. Доходы от собственности, те же промежуточные дивиденды, как раз и подразумевают данную форму. Вот та же, гипотетическая семья сдает квартиру. Если она в середине месяца заявится к квартиросъемщику и попросит заплатить за те полмесяца, которые им прожиты на ее квадратных метрах, — то это будет не решением проблемы, а ее перенос. Третий путь — это заимствования, как внешние, так и внутренние. Выпуск ценных бумаг и размещение их на фондовом рынке, по сути, также предстает «переносом на будущее», — в надежде, что финансовая ситуация в стране улучшится и «мы эти займы покроем». В чем здесь риск?

Дело в том, что Россия это, как говорится, проходила в 90-е годы, когда легко была выстроена пирамида государственных краткосрочных обязательств (ГКО), но при этом страна едва не оказалась в тупике полного или частичного банкротства.

Так что государство — давайте не будем забывать 1998 год — тоже может оказаться банкротом, как и любая частная лавочка. В упомянутом году, как известно, был объявлен дефолт. Что и означало признание государством себя банкротом.

— «СП»: — Вы не видите интригу? «Роснефть» в приватизационных планах, освященных благой целью пополнения всё более оскудевающего бюджета, стояла, можно сказать, на почетном месте. И вдруг мы слышим аргументы «вдогонку» от главы Минэкономразвития, что больному, то бишь российской экономике, и эти «припарки» с приватизацией не помогут.

— Безусловно, «Роснефть» является одним из кошельков правящей группы, и ослаблять контроль над ней не хочется. Но заметьте, что и эту компанию постепенно, в тех или иных формах, приватизируют — через обмен акциями, поскольку уже были прецеденты такого обмена с мировыми брендами — с BP, с ExxonMobil. А это — также формы приватизации, и в данном случае - отнюдь не в пользу российского государства, когда «Роснефть» отдавала свои акции, а взамен получала себе акции крупных транснациональных корпораций. В нашей стране бизнес строится так, что самое ценное, чем дорожит собственник или нанятый им менеджмент, — это сидеть на финансовых потоках и направлять их в нужную сторону. И тут во многом можно понять Улюкаева, который предрекает, что в условиях неустойчивости цен на нефть от приватизации такой компании, как «Роснефть», вряд ли удастся выручить для бюджета большие деньги.