Экономика России: от инфаркта до летального исхода

Советник президента Сергей Глазьев заявил, что российская макроэкономическая система подобна больному с инфарктом миокарда. Выступая во вторник на форуме «Ловушка «новой нормальности» (термин применяется для обозначения низких темпов роста в посткризисный период), ​Глазьев заметил, что не видит в этой «ловушке» ничего нового. «Мы в этой ловушке находимся с 1992 года, как только начали реализовывать доктрину рыночного капитализма, широко известную как «доктрина вашингтонского консенсуса», — сказал он.

Глазьев заметил, что в стране уже два года проводится жёсткая денежно-кредитная политика. Из экономики изъято около 5 триллионов рублей. Сокращение реальной денежной массы продолжится и в дальнейшем, считает Глазьев. В таком случае добиться снижения инфляции и подъема инвестиционной активности, по мнению советника президента, будет невозможно.

При этом весь мир идет другим путем — путем политики количественного смягчения, включающей в себя отрицательные процентные ставки, отметил Глазьев. «Это не потому, что они — глупые, а мы — умные. Всё дело наоборот. Они не догматики, а мы догматики. Они реалисты, они понимают, что экономике нужны новые средства, новые кредиты для того, чтобы наращивать производство нового технологического плана. Предприниматели в других странах не испытывают проблем с кредитами», — указал советник президента. «Наша макроэкономическая система подобна больному с инфарктом миокарда», — резюмировал Глазьев.
В качестве примеров Глазьев привел Китай и Вьетнам, которые начинали переход к рыночной экономике в сходной с Россией ситуации, но проводили «прямо противоположную политику догматике вашингтонского консенсуса и Международного валютного фонда». Это позволило им выйти в лидеры по темпам роста за последние 25 лет.

На высказывание Глазьева на форуме решил ответить министр финансов Антон Силуанов. Он отметил, что отрицательные процентные ставки применяются в странах, где наблюдается дефляция, тогда как в России зафиксирован высокий рост цен. «Сейчас снижаем инфляцию, и ставка будет снижаться», — заверил Силуанов.

Изъятие ликвидности с рынка Центробанком, по словам Силуанова, вполне логично. «Кто дает ликвидность? Министерство финансов сейчас дает ликвидность, потому что тратим по 2 триллиона рублей в год из Резервного фонда. Это та же самая эмиссия по сути дела», — пояснил он, подчеркнув, что к денежно-кредитной политике нужно подходить взвешенно.
Позднее во вторник высказывания Глазьева прокомментировал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. «Глазьев высказывал свою личную точку зрения. Мы ее не разделяем», — сказал Песков журналистам.

Между тем, согласно исследованию швейцарского банка Credit Suisse, доходы россиян за минувший год снизились в среднем на 15%. Хуже ситуация только на Украине — минус 19% и в Аргентине — минус 27%. Безусловный лидер по этому показателю — Япония: плюс 19%. Также в тройке лидеров Новая Зеландия и Гонконг.

По данным швейцарских аналитиков, состояние среднестатистического российского домохозяйства в долларовом выражении составляет сейчас 10 тысяч 340 долларов в год. Среди главных причин спада они называют санкции Запада и девальвацию российского рубля.

— Продолжая медицинское сравнение Сергея Глазьева, я могу сказать, что инфаркт на пустом месте не возникает, — говорит профессор кафедры международных финансов МГИМО, доктор экономических наук Валетин Катасонов. — Он, чаще всего, развивается в организмах, хозяева которых ведут, что называется, нездоровый образ жизни. Нередко таких больных можно вылечить, но для этого надо, чтобы пациент изменил свой «модус вивенди». Если же будет продолжаться вестись та экономическая политика, которая есть, мы постоянно будем сталкиваться с такими «инфарктами», пока не наступит летальный исход.

Необходимо, если говорить уже экономическими терминами, сменить модель экономического развития. Надо уже откровенно сказать, что у нас четверть века внедрялась модель зависимого полуколониального капитализма. Чтобы это изменить, должны произойти серьёзные политические изменения. Нужна политическая воля, другая власть, поскольку сейчас у нас экономикой заведует, по сути, компрадорская бюрократия, которую мы по инерции называем властью.

История с арестом Улюкаева в очередной раз приоткрыла истинное лицо этой компрадорской бюрократии, которая вовсе не озабочена тем, чтобы вывести из «больного» состояния нашу экономику. У них свои, мало совпадающие с интересами страны, задачи. Они больше имитируют деятельность, чтобы иметь возможность получать большую зарплату и ещё приворовывать. Из той информации, которой я располагаю, очевидно, что тот же Улюкаев подыгрывал другой нефтяной компании. Эта компания, большую часть которой составляет иностранный капитал. И можно откровенно сказать, что Улюкаев в данном случае действовал, как компрадорский чиновник. Впрочем, таких «улюкаевых» у нас в правительстве более чем достаточно. Сложнее найти «не улюкаевых».

Мы не раз с Глазьевым говорили о том, что нашей экономике, как тяжело больному, требуются срочные меры: введение жёсткого контроля и ограничение движения трансграничного капитала, изменение статуса Центрального банка. Изменение модели денежной эмиссии, выход из ВТО. Хотя последнее не столь уже актуально в связи с приходом Дональда Трампа в Белый дом. Поскольку Трамп сам уже заявляет, что его страна не будет соблюдать многие правила ВТО. То есть необходима серьёзная и достаточно долгосрочная программа лечения. Однако ничего этого не делается.

«СП»: — После ареста Улюкаева были предположения, что экономический блок правительства будет постепенно заменяться на «государственников». Как можно в этом смысле расценить ответ пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова о том, что мнение Глазьева о состоянии российской экономики не совпадает с мнением Кремля?

— Даже термин такой появился «улюкаевщина». Это понятие широкое. Могу лишь предположить, что господин Песков разделяет взгляды либеральных экономистов в правительстве России. Ещё раз повторяю, нам после распада СССР была навязана неправильная полуколониальная модель экономики. Центробанк, согласно этой модели, должен формировать свои активы в долларах. Это своего рода бессрочное и беспроцентное кредитование американской экономики. Хотя в нормальных экономиках главная задача ЦБ — кредитование собственной экономики.

Вы посмотрите, на Западе никто не проводит политику изымания денег из экономики, как это делается у нас. В США печатный денежный станок работает почти без остановки. В экономику вбрасываются сотни миллиардов долларов. Там практически нулевые кредитные ставки для предприятий и не только. А у нас ставка рефинансирования ниже 10 процентов не опускается. Для западных банков Россия продолжает оставаться «заповедником», где можно получать жирный навар. Именно поэтому многие западные банки, несмотря на все санкции, находят возможность сотрудничать с нашими банками, которые, в данном случае, так же выполняют компрадорскую функцию.

«СП»: — Как это связывается с тем, что во внешней политике мы ведём свою независимую линию?

— У меня такое ощущение, что кто-то заинтересован в том, чтобы этот дисбаланс между внешней политикой и экономической политикой усиливался и привёл, в конце концов, к краху. Сверхактивность в сфере внешней политики нам сейчас не по карману. Особенно, когда речь идёт о действиях более чем за тысячу километров от наших границ. Нам нельзя втягиваться и дальше в сирийский конфликт. Если сейчас возникнет необходимость в российских военных на наших границах в Средней Азии, например, у нас может просто не хватить сил и средств.

— Пока я не могу однозначно сказать «умирает ли больной», но то, что он (наша экономика) действительно болен — очевидно, — говорит генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлёв. — Я согласен с тем, что мы (правительство) всё время изымаем деньги. Причём, не столько из экономики, сколько — из карманов граждан. После чего сидим и героически ждём, когда у нас платёжеспособность населения повысится. А этого не может быть, поскольку не может быть никогда. Если граждане получают меньше денег, они не смогут больше тратить их. А высокопоставленные граждане предпочитают тратить свои сверхдоходы, где-нибудь в бутиках Италии или Франции, что нашей экономике, как вы понимаете, помочь не может. Нечто подобное происходит и в реальном секторе экономики, когда предприятия не могут получить необходимых для деятельности кредитов.

«СП»: — Какие самые насущные меры необходимо предпринять для «спасения больного»?

— Развивать реальный сектор экономики, создавать новые рабочие места, уменьшить налоговую нагрузку на бедную часть населения, а лучше в некоторых случаях и вовсе отменить налоги, поскольку нередко организация сборов налогов с малоимущих стоит больше, чем доход от самих налогов. Необходимо, чтобы отечественная промышленность развивалась, а граждане России могли бы покупать, производимые ей продукты. Сегодня у нас один большой покупатель — госзаказ. Но только с его помощью экономику нельзя заставить нормально функционировать.