«Заначку» Минфина съел кризис

Совокупный объем финансовых резервов России стремительно сокращается. За 2016 год Резервный фонд уменьшился в 3,7 раза — до 972 млрд. рублей. Причем, только за декабрь на 58%. В свою очередь Фонд национального благосостояния (ФНБ) сократился за тот же период на 17% - до 4,36 трлн. Это следует из сообщения Минфина, опубликованного 10 января. Таким образом за год «кубышка» государства похудела почти вдвое — с 8,9 до 5,2 трлн. рублей.

Если сравнить нынешний уровень резервов с началом 2015 года, то картина еще более апокалиптическая. Резервный фонд с тех пор уменьшился в 6(!) раз. Правда, ФНБ весь этот период оставался практически нетронутым. Напомним, оба фонда были сформированы в 2008 году из средств Стабфонда и призваны были смягчать неблагоприятные последствия в случае ухудшения экономической ситуации.

Оскудение резервов государства носит «плановый» характер. Согласно закону о бюджете, предполагалось, что в начале 2017 года размер Резервного фонда составит 1,06 трлн. рублей. Таким образом, Минфин «перевыполнил план», потратив дополнительные миллиарды. Ожидается, что остаток средств в Резервном фонде будет полностью использован в течение 2017 года, после чего будет распечатан ФНБ. Об этом еще в октябре говорил замминистра финансов РФ Алексей Лавров.

Впрочем, ФНБ хватит ненадолго. По прогнозу министра финансов Антона Силуанова, к 2019 году он будет израсходован до уровня в 500 млрд. То есть сократится в 9(!) раз. При этом министр подчеркнул необходимость аккуратно относиться к тратам фонда на новые проекты. О том, как страна будет жить при отсутствии резервов Силуанов, умолчал.

Дефицит средств в резервных фондах вынудит искать новые способы пополнения бюджета. Таковой может стать очередная приватизация. Вспомним, продажа 19,5% пакета «Роснефти» объяснялась как раз нежеланием тратить резервы. Еще вариант — дополнительные заимствования на внутреннем рынке. Их допустимый размер в 2016 году был увеличен Госдумой до 500 миллиардов рублей. Кроме того, возможна девальвация рубля, перекладывающая тяготы дефицита бюджета на население.

Тем временем, бедных в России и так становится все больше. Параллельно с расходованием резервов в стране шел процесс невиданного с 1999 года падения реальных доходов. За минувший год они сократились на 5,9%, а темпы падения ускорились в 4 раза. Это закономерно привело к росту числа бедных на 1 млн. человек. Прогноз по этому показателю тоже неутешителен — к 2019 году в России будет 20,5 млн человек, балансирующих на грани нищеты.

Столь существенное падение доходов фатально отразилось на структуре потребления россиян. Они стали меньше есть мяса, рыбы и молочных продуктов, но больше картошки и овощей. Об этом 11 января пишут «Известия». Эксперты издания по аграрным и продовольственным вопросам объясняют ситуацию ростом цен и одновременным падением доходов населения. К тому же, чтобы сэкономить, многие переходят с натуральных продуктов на более дешевые заменители, отмечает газета.

Очевидно, что текущие бюджетные проблемы, истощение резервов приведут к усугублению этой негативной картины.

Член комитета Госдумы по бюджету и налогам из фракции КПРФ Вера Ганзя сетует, что предлагаемые её партией меры не были восприняты в правительстве.

— Меня не удивляет позиция Минфина. Когда я спрашивала его представителей о том, что они собираются делать после исчерпания Резервного фонда, ответ был один — распечатаем ФНБ. Притом, что Счетная палата в своих отчетах постоянно указывает, что средства Резервного фонда расходовались неэффективно. Когда мы увидели в декабре в Резервном фонде 2 трлн. рублей, появилась надежда, что наша экономика адаптировалась к кризису не только за счет траты накоплений. Но теперь ясно, что эта надежда оказалась ложной.

«СП»: — Каковы социальные последствия истощения резервов?

— К сожалению, заявления о том, что государство исполнило свои социальные обязательства, не соответствуют действительности. Инфляция, на мой взгляд, выше, чем официальные данные, а зарплата, порой, и вовсе снижается. Государство пытается решить проблемы за счет населения.

Мы в КПРФ всегда предупреждали, что выполнения публичных обязательств «через окрик» не получится. Глупо требовать от регионов уменьшить дефицит их бюджетов. Для этого нужны объективные экономические предпосылки. Принимаемые решения лишь усугубляют ситуацию. Если сейчас центр финансирует 70% федеральных программ в регионах, то с 2018 года это будет 42%. Это на все — на строительство, капитальные вложения и т. п. Регионы же будут должны давать 58%. Где они возьмут эти средства? Нужна внятная межбюджетная политика.

«СП»: — Какие еще меры должны быть приняты в связи с исчерпанием резервов?

— Резервный фонд сам по себе не спасет ситуацию. Надо наводить порядок и с госкорпорациями, и с публичными акционерными обществами с госучастием, и в муниципалитетах. Об этом постоянно говорит Счетная палата и наша фракция. Мы давно уже проводили публичные парламентские слушания на тему эффективности расходов, но с тех пор ничего не изменилось. Наши предложения не использовали.

Резервы надо тратить не на проедание, а на развитие промышленности, производства. Новые предприятия будут формировать налогооблагаемую базу. И тогда у нас будет постоянный источник дохода, а не разовые выплаты из резервных фондов. А что будет после того, как мы проедим ФНБ? Нынешний рост ВВП находится в пределах статистической погрешности. Это не рост вовсе. Мне, как члену бюджетного комитета Госдумы, откровенно страшно.

Сейчас нужны конкретные финансовые вливания в развитие экономики. Если мы будем сильны экономически, на нас и гавкнуть никто не посмеет.

Председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор МГИМО Валентин Катасонов видит два уровня проблемы: непрозрачность действующей системы резервных фондов и отказ тратить средства на развитие экономики.

— К сожалению, наша финансовая политика абсолютно не прозрачна. Накануне сделки по приватизации 19,5% пакета «Роснефти» говорили, что это позволит не распечатывать резервы, а может, даже и пополнить их. Как видим, этого не случилось.

Это, кстати, касается и деятельности главного акционера «Роснефти» — «Роснефтегаза». Президент на пресс-конференции в декабре признал, что это один из «кошельков», из которого удобно финансировать возникающие у государства нужды. Однако зачем тогда на полном серьезе голосуется бюджет в Госдуме, если имеются еще какие-то «кошельки»? Кроме того, депутаты голосуют только за базовые принципы функционирования фондов. Контролировать в полной мере их деятельность парламент не может. К документации фондов их не подпускают.

«СП»: — Насколько в принципе оправдана такая политика — скаредного накопления средств на «черный день»? Не лучше тратить их на развитие?

— Безусловно, я постоянно об этом говорю. Ставка на резервные фонды — это абсолютно иррациональная политика, так как они формируются в основном за счет казначейских бумаг, в том числе США, стран ЕС, может быть, даже Японии. До конца структура активов не раскрывается. К тому же сейчас казначейские бумаги многих стран имеют отрицательный процент. Не факт, что сейчас есть по ним положительный финансовый результат. Лучшей стратегией были бы инвестиции в собственную экономику. Если есть валюта, надо покупать на нее оборудование и проводить импортозамещение, реиндустриализацию.

По мнению Катасонова, новая индустриализация должна происходить на плановой основе. Должен быть создан единый народнохозяйственный комплекс, не зависящий ни от импорта, ни от мирового рынка нефти и газа.