В Роскосмос проникли диверсанты

Вице-премьер правительства России Дмитрий Рогозин поручил Роскосмосу проанализировать все критически важные производства для космической отрасли, чтобы не допускать брак при производстве для космических запусков. По его словам, причиной отбраковки двигателей для ракет-носителей «Протон-М» стала преступная халатность на производстве.

— Воронежский механический завод (ВМЗ — «СП») сегодня производит двигатели для второй и третьей ступени самых востребованных ракетоносителей «Союз» и «Протон». Культура производства там очень слабая, она страдает. И я лично в этом убедился. Этот завод должен быть перевооружен в первую очередь, — сказал Рогозин.

По его словам, если сотрудники предприятия получают по 10−15 тысяч рублей, «то надо ждать беды». «Диверсанты те, кто не платит денег этим людям. Они — диверсанты», — посетовал вице-премьер.

Ранее Роскосмос отозвал для проверок все двигатели, стоящие на вторых и третьих ступенях ракет-носителей «Протон», производящихся на Воронежском механическом заводе (ВМЗ), включая те, что уже доставлены на Байконур. По данным Роскосомса, на заводе при производстве двигателей использовали более дорогой и не отвечающий техническим требованиям припой. 28 января Рогозин сообщил, что причиной неполадок при производстве двигателей для РН «Протон» стала подмена технической документации. В связи с этим три ракеты были разобраны, после чего на них заменили двигатели второй и третьей ступеней. По словам Рогозина, пуски ракет-носителей «Протон-М» возобновятся через 3,5 месяца. Также СМИ сообщили, что ВМЗ будет передан под управление научно-производственному объединению «Энергомаш». В Роскосмосе и правительстве считают, что это поможет вывести предприятие, допустившее выпуск бракованных ракетных двигателей и затормозившее пусковую программу «Протона», из кризиса. На самом заводе началась служебная проверка.

«СП» уже писала о том, что всего в 2017 году Роскосмос планировал провести 27 пусков, из которых минимум восемь приходилось на «Протоны». По экспертным оценкам, сроки пусков «Протонов» «поехали» ощутимо — с февраля они отложены как минимум до лета, что грозит серьезными издержками как в финансовом, так и имиджевом плане — может подорвать доверие иностранных заказчиков к российской космической технике.

Действительно ли одна из ключевых причин брака в двигателях РН — низкие зарплаты на предприятиях отрасли? И кто тогда расплодил диверсантов, кто платит специалистам самой наукоемкой отрасли такие зарплаты?

— Везде есть люди, которые довольно небрежно относятся к своей работе и зачастую, это не связано ни с занимаемой ими должностью, ни с величиной заработной платы, — говорит гендиректор компании «Космокурс», один из разработчиков ракеты «Ангара» в ФГУП ГКНПЦ имени М. В. Хруничева Павел Пушкин. — Такие работники могут подменить документацию без всякой задней мысли, потому что убеждены — раз они в трудовой книжке значатся как специалисты в ракетно-космической области, то, значит, ничего не вскроется.

Комментировать зарплаты в отрасли, а тем более конкретно на ВМЗ, сложно. Нередко бывало, что во время каких-то историй, проверок или т. д. сначала находили слесаря низшего разряда, который рассказывал о своей низкой зарплате, а затем выяснялось, что ошибки совершили люди, у которых было довольно неплохое вознаграждение. Я сталкивался и с другими ситуациями на предприятиях, когда мастера спрашивали, в чем причина брака, тот отвечал: «Низкая заработная плата, поэтому нет стимула работать». А на самом деле он получал больше 100 тысяч, но хотел бы больше, но свою ошибку списал именно на фактор материального достатка.

Конечно, было бы хорошо, если бы в отрасли все специальности были высокооплачиваемыми, но ведь надо быть реалистами и смотреть на ситуацию в стране в целом. Понятно, что в Воронеже на производстве гораздо более низкие зарплаты, чем в Москве, и там действительно могут быть специальности с окладом 10−15 тысяч. И понятно, что более высокое ежемесячное вознаграждение по-другому мотивируют, но ведь есть люди, которые и при достойных окладах работают как попало.

«СП»: — Старение кадров также влияет на ситуацию?

— В принципе молодые специалисты в отрасль приходят. Мы это видим и по своей компании. Но, во-первых, их все-таки мало. Во-вторых, они зачастую — с «затуманенными мозгами»: сразу хотят «красивой жизни» и считают, что у них должен быть высокий оклад чуть ли не со школьной скамьи. Как я понимаю, молодежь убеждена в том, что профессия «инженер космической отрасли» — по определению высокооплачиваемая специальность. Аргумент следующий: «Если программисты и банкиры много получают, то чем моя работа хуже и не престижнее?» Конечно, с чем-то тут, безусловно, можно согласиться, но с другой стороны ответ в таком случае может быть одним: «Кто тебе мешал изучать банковское дело и работать в другой сфере?».

Другая проблема — обучение. Как я вижу, молодежь, выпускаясь из институтов, в отрасли ищет методику и шаблоны. Нередко можно слышать вопрос: «А у вас разве нет СНиПов (строительных норм и правил — „СП“)?» После чего довольно сложно объяснить, что в отрасли вся надежда только «на мозги и законы физики и математики». Проще говоря, люди не понимают, что должны сами генерировать мысли и производить расчеты (даже освоившись на месте работы), они готовы работать по шаблонам и по подсказанному им набору программ, подставляя куда нужно цифры и получая результат. Безусловно, есть исключения — усердные и талантливые ребята, но их мало — процентов 5−7.

«СП»: — СМИ отмечают, что выявленный брак в РН «Протон» повлек за собой самый масштабный отзыв изделий…

— Отзыв ракет-носителей — это наоборот положительный момент. Скажем, в области автомобилестроения или мобильных телефонов производитель иногда отзывает целые партии, заботясь о качестве изделия и не выпихивая на рынок что попало…

Насколько я знаю, вроде бы по результатам испытаний двигателей РН отклонения выявлены незначительные — такие, которые влияли лишь на параметры. То есть их могли пропустить и даже допустить с ними ракету к пуску, как, возможно, раньше и делали. Но сейчас нашли целую партию, отозвали изделия, выявили проблемы — значит, система качества все-таки работает. Раньше ведь некоторые вещи скрывались — какие-то ошибки просто переформулировались в отчетах, дело доходило до того, что подписи у людей собирали, мол, все хорошо — этот брак ни на что не влияет, проблем нет. А потом ракеты падали.

«СП»: — В целом, как бы вы охарактеризовали динамику, с которой развивается отрасль? Она отрицательная или положительная?

— Сложно сказать. Иногда некоторые улучшения связаны или приводят к ухудшению по другим позициям. Например, когда на предприятии N начинались сокращения численности или штата работников, то сразу же шла «волна», мол, предприятие намеренно «убивают». Когда его действительно «убивали», то наоборот со всех трибун говорили, что на предприятии все нормально.

В целом, сейчас намечены довольно позитивные тенденции, а руководство корпорации Роскосмос в лице Игоря Комарова и его команды достаточно хорошо действует — видно его желание исправлять ошибки, проводить консультации. Да и производительность труда начинает выводиться на нормальный уровень, но ракеты все равно падают и, по большому счету, непонятно — то ли это результат нынешних ошибок, то ли следствие того, что 10 лет назад к руководству некоторых предприятиях приходили люди, которые ничего не смыслили в отрасли… К сожалению, ответить на этот вопрос мы сможем только через несколько лет, когда можно будет выявить — какова была динамика развития отрасли на сегодняшнем этапе.

Ситуация в сфере космонавтики напрямую зависит от рынка труда — здесь отрасль практически ничем не отличается от любой другой, замечает научный руководитель Института космической политики Иван Моисеев.

—  Если рынок труда «позволяет» корпорации платить сотруднику определенную сумму, она будет ее платить, не поднимая уровень. Если в Воронеже зарплата рабочего составляет 15−20 тысяч (цифра в 10 тысяч — сомнительна, хотя все зависит от специальности и ставки, но в целом средний показатель оплаты все-таки выше), то возможности платить ему больше практически нет. Чтобы это исправить, необходимо увеличивать бюджетное финансирование, ведь соответствующую программу утверждает не ВМЗ или Роскосмос, а правительство. Поэтому чтобы повысить зарплаты в отрасли, надо инициировать законодательную инициативу и соответствующим образом ее продвигать. Но вообще пути решения есть, в ГУПах (государственных унитарных предприятиях) руководители при всем желании не могут платить больше из-за существующей «системы бумаг». Если Роскосмос с этим детально разберется, то, возможно, будут найдены решения проблемы, например, станет больше АО, где ряд нормативных документов работает уже по-другому.

Что касается проблемы старения кадров, то в ракетно-космической отрасли, как и в других, образовался провал — в 90-е годы мало кто шел работать на предприятия. В итоге есть старые кадры, которые хорошо работают с «железом», но с недоверием относятся к новым технологиям, зачастую заимствованным. А есть молодежь, которая не плохо знает цифровое управление и т. д., но в основном не любит «железо».

Отзыв РН действительно можно назвать масштабным — я такого не помню. Безусловно, такая мера обоснована — если на любом этапе выявлены нарушения, которые могут сказаться на надежности, то их нужно исправить и довести до стандарта. Иначе ракету запускать нельзя — пуск стоит больших денег, и никто за провал ответственность брать не будет. Если какое-то предприятие выявило неисправности, то Роскосмос вынужден реагировать. Раньше подобные неполадки также могли быть, тем не менее ракеты запускались. Но, скорее всего, они просто не были выявлены, ведь ракета-носитель — сложнее устройство, состоящее из тысячи блоков.

«СП»: — По данным Роскосомса, на заводе при производстве двигателей использовали более дорогой и не отвечающий техническим требованиям припой. Как это можно объяснить?

— Это известная проблема. Как известно, в кризис многие предприятия закрылись и, соответственно, прекратилась поставка некоторых комплектующих. Нужно было искать замену. Но если комплектующие и т. д. неправильно проведены по документации и были не сделаны соответствующие мероприятия по обеспечению надежности этой замены, то двигатель просто нельзя запускать. Если даже нет угрозы аварии, то все равно надо все подтверждать документально, ведь не будешь же каждый шов проверять… То, что произошло сейчас, возможно, результат неправильно оформленной документации. Соответственно, требуются испытания и переборка двигателей.

Вообще Роскосмос взялся за решение проблем, копившихся десятилетия, и я бы не сказал, что он делает что-то неправильно. Скажем, нынешнюю аварийность нельзя напрямую связывать с деятельностью именно Роскосмоса, потому что двигатели, которые делались при управлении ведомства в его нынешнем облике, еще «не подошли». Резкого снижения качества продукции, которое я бы отметил в своих графиках, пока не наблюдается, а если оно и будет, то через 3−5 лет — двигатели, собранные по новой документации, появятся только через такой отрезок времени.

В принципе Роскосмос находится в тяжелой ситуации, как и отечественная космонавтика в целом. Преобразования корпорации и реформы отрасли по определению не способствует росту технологий и повышению надежности продукции, но изменения были необходимы, и они будут продолжаться очень долго. Виной тому и экономический кризис, который повлек радикальное снижение финансирования Федеральной космической программы, и санкции, парирование которых требует значительных усилий и снижает возможность свободы выбора. И удастся ли Роскосмосу парировать все эти вызовы — вопрос.